Книга Знакомый незнакомец - Эрин Найтли

Эйлсбери, Англия, 1804

Леди Эвелин Мур замедлила шаг и в последний раз оглянулась, перед тем как скользнуть в редко посещаемый музыкальный салон восточного крыла. Поспешно прикрыв дверь, она улыбнулась. Слава Богу, что удалось пробраться сюда незамеченной. Учитывая количество комнат в принадлежавшем семье огромном загородном доме, у нее вполне хватит времени, до того как ее найдут, чтобы прочитать только что прибывшее письмо брата. Гувернантка, мисс Уайт, конечно, будет недовольна, но ей давно следовало бы усвоить, что Эви не сможет дотерпеть до конца уроков.

Почти подбежав к залитому солнцем диванчику у окна, она плюхнулась на теплые бархатные подушки. Ей не терпелось узнать все о последних приключениях Ричарда, и, хотя тот уехал в Итон всего два месяца назад, казалось, прошло целых два года! Без постоянного товарища по играм и всяческим проделкам жизнь в Хартфорд-Холле казалась намного скучнее. Не то чтобы она предпочитала оказаться в любом другом месте земли. Но, поскольку остальные три сестры были слишком малы, чтобы принимать их всерьез: ни одна уважающая себя одиннадцатилетняя девица не станет играть с трехлетними и четырехлетними малышками, — а местные жители были неизменно сдержанны и почтительны с дочерью маркиза, особенных развлечений ждать не приходилось. Оставалось дожидаться прибытия почты или ежедневных уроков верховой езды.

Но сегодняшнее письмо заставило забыть обо всем. Сломав печать, Эви развернула письмо, все еще холодное после путешествия на осеннем ветру, и разгладила ладонью сгибы. Подобрала ноги и стала вчитываться в каждое слово.

Но уже через несколько секунд ее радостное возбуждение утекло, как вода из треснутой чашки. Брезгливо наморщив носик, Эви отбросила письмо. Честное слово, если она прочитает хотя бы еще одну восторженную похвалу в адрес его нового друга, то просто завопит от досады!

Эви злобно смотрела на оскорбительный листок бумаги, исписанный знакомым неряшливым почерком, где то и дело повторялось ненавистное имя.

Хастингс.

Ричард упомянул о мальчишке в первом же письме из школы… что-то насчет его умения держаться в седле. После этого брат расхваливал его чаще и чаще, а уж в этом письме… ничего, кроме «Хастингс то» да «Хастингс это»…

Можно подумать, ей интересно!

Не может же этот Хастингс быть Ричарду лучшим другом, чем она, родная сестра! Между ними всего два года разницы, и Ричард был ее самым близким другом, пока… пока не уехал в школу. Эви не могла припомнить того дня, когда они разлучались больше чем на полчаса. Постоянно были вместе… наверное, со дня ее рождения.

И вообще, кем он себя вообразил, этот Хастингс?!

Эви вскочила, выбежала из комнаты, промчалась по коридору и поднялась в свою спальню. Радуясь, что не встретилась с мисс Уайт или, того хуже, с мамой, она поспешила к письменному столу, вынула чистый листок бумаги, окунула перо в доселе неоткрываемую чернильницу с красными чернилами и медленно, обдумывая каждое слово и стараясь писать как можно красивее, начала:

«Дорогой мистер Хастингс!

С сожалением сообщаю вам, что у моего брата уже есть лучший друг. Мне совершенно безразлично ваше умение стрелять и скакать верхом. Кроме того, уверяю, что вы просто не можете быть лучшим наездником, чем я. Поэтому буду очень признательна, если оставите Ричарда в покое».

Она перечитала послание и, найдя его вполне пристойным, подписалась, тщательно сложила письмо и запечатала клейкой облаткой. Снова окунула перо, на этот раз в более приличествующие случаю черные чернила, и начертала одно слово: «Хастингсу».

И поскольку уже написала письмо брату, просто добавила постскриптум с просьбой Ричарду отдать письмо другу.

Что же, на этом дело можно считать законченным.

Но две недели спустя прибыло письмо, написанное незнакомым почерком и адресованное леди Эвелин. С трудом дождавшись окончания уроков, Эви помчалась наверх, к себе, захлопнула дверь и уселась на сиденье-подоконник.

Письмо оказалось не таким уж коротким:

«Дорогая леди Эвелин!

Прежде всего, как преданный друг вашего брата, должен сказать, что позволяю обращаться ко мне просто по фамилии. Надеюсь, вы, в свою очередь, позволите мне назвать вас «Эви», поскольку благодаря бесчисленным рассказам Ричарда думаю о вас именно как об «Эви».

Во-вторых, спешу подчеркнуть, что Ричард вполне волен выбирать себе друзей. Как обнаружилось, мы прекрасно ладим, и я не считаю, что должен отказаться от нашей дружбы, особенно из-за жалоб младшей сестры Ричарда. Как я уже говорил, мы стали лучшими друзьями.

В-третьих, поскольку Ричард здесь, в Итоне, а вы пребываете в загородном поместье, вряд ли с вашей стороны благородно пытаться лишить его друзей. Я, со своей стороны, желаю ему иметь столько знакомых, сколько ему нравится.

И наконец, я уверен, что вы очень хорошо держитесь в седле… для девушки, разумеется.

Ваш покорный слуга

достопочтенный Бенедикт Хастингс».

От такой наглости у Эви сам собой открылся рот. Ах, маленький хорек! Намекает на то, что она, которая любит брата больше всего на свете, пытается лишить его друзей!!! И от заявления насчет того, что он и Ричард уже лучшие друзья, Эви затошнило.

«Дорогой Хастингс!

Вы все не так поняли. У Ричарда может быть сколько угодно друзей. Вам всего лишь нужно знать, что лучший друг у него уже есть. Как вам известно, мне уже одиннадцать лет, и я вполне могу понять, когда надо мной издеваются.

С наилучшими пожеланиями леди

Эвелин Мур, НЕ Эви».

«Дорогая Эви!

Теперь я вижу, что не так вас понял, когда вы написали (цитирую): «Буду очень признательна, если оставите Ричарда в покое». Видите ли, у меня чересчур живое воображение. Вот я и решил, что вы требуете оставить Ричарда в покое. Прошу меня извинить.

И готов предложить компромисс. Я остаюсь его другом (лучшим или каким ему будет угодно), пока он находится на территории Итона. В остальное время предоставляю его вам. Надеюсь, вам это кажется достаточно справедливым?

С надеждой жду вашего ответа.

Как всегда, ваш самый покорный слуга

Хастингс».

«Дорогой Хастингс!

Прекрасно! Только постарайтесь не навещать Ричарда в каникулы. Кстати о Ричарде: он пишет, что вы едва не провалили экзамен по английской литературе. Какая жалость! Предлагаю вам проводить меньше времени за глупыми спортивными играми и больше — за уроками.

И перестаньте называть меня Эви!