Книга Запретный плод - Лорел Гамильтон

Так оно и было, и потому я перестала улыбаться. Но этопотребовало усилия.

Я кивнула. Если Ребекка хочет трахаться с вампирами, это еедело. И уж никак не полиции.

– Давай, Ребекка. Она хочет нам помочь, – сказалФилипп.

– Зачем? – спросила она.

Хороший вопрос. Я ведь ее напугала и довела до слез. Я наэтот вопрос ответила:

– Старший вампир города сделал мне предложение, откоторого я не могла отказаться.

Она смотрела на меня, изучая мое лицо, будто стараласьзапомнить.

– Я вам не верю.

Я пожала плечами. Так всегда бывает, когда говоришь правду.Кто-нибудь обязательно назовет тебя лжецом. Люди охотнее глотают правдоподобнуюложь, чем неправдоподобную правду. На самом деле, даже предпочитают первуювторой.

– Чем может вампир пригрозить Истребительнице? –спросила она.

– Я ведь не пугало, Ребекка, – вздохнула я. – Вамприходилось встречаться с мастером этого города?

– Нет.

– Тогда вам придется мне поверить. Меня она напутала дополусмерти. И любой так же напугался бы, если он не выжил из ума.

Все еще было видно, что она не верит, но она заговорила.Тихий напряженный голос выложил мне ту же историю, что пришлась на долюполиции. Бесцветная и бесполезная, как стертый пенс.

– Ребекка, я пытаюсь поймать то лицо или создание,которое убило вашего друга. Помогите мне, пожалуйста.

Филипп обнял ее.

– Расскажи ей то, что рассказала мне.

Она посмотрела на него, потом на меня. Прикусила нижнюю губуи пожевала ее верхними зубами. Глубоко и прерывисто вдохнула.

– Мы в ту ночь были на вечеринке придурков.

Я заморгала, потом попыталась принять приемлемо разумныйвид.

– Я знаю, что придурками называют тех, кто любитвампиров. Вечеринка придурков – это то, что я думаю?

Кивнула мне в ответ не она, а Филипп.

– Я на них часто бываю. – Он не глядел на меня, когдаэто говорил. – Там ты можешь иметь от вампиров все, что хочешь. Потом ониделают с тобой все, что хотят.

Он метнул на меня взгляд и снова опустил глаза. Наверное,ему не понравилось то, что он увидел.

Я старалась сохранить бесстрастное лицо, но мне это не оченьудалось. Вечеринка придурков – ну и ну! Но с этого можно начать.

– На этой вечеринке было что-нибудь особенное? –спросила я.

Она мигнула, недоумевая, будто не поняла вопроса. Япопробовала снова:

– Случилось ли на этой вечеринке что-нибудьэкстраординарное, чего обычно не бывает?

Когда сомневаешься – разнообразь свой словарь.

Она уставилась себе в колени и помотала головой. Длинныетемные волосы упали на лицо тонкой завесой.

– У Мориса были враги, о которых вы знали?

Ребекка помотала головой, даже не поднимая глаз. Я увидела,как метнулись ее глаза за занавесом волос, как у испуганного кролика,выглядывающего из куста. Знает она еще что-нибудь или я ее исчерпала? Если ябуду напирать, она сломается, рассыплется, и из нее выпадет ключ – но может ине выпасть. На ее сплетенных, на коленях руках побелели суставы пальцев. Ислегка дрожали. Насколько сильно я хочу знать? Наверное, не настолько. Ладно,пусть будет так. Анита Блейк, гуманистка.

Филипп укладывал Ребекку в кровать, пока я ждала в гостиной.Я почти ждала услышать смешок или какой-то другой звук, свидетельствующий, чтоон пустил в ход свое обаяние. Ничего, кроме бормотания голосов и прохладногошороха простыней. Когда он вышел из спальни, лицо у него было серьезное имрачное. Он снова надел очки и щелкнул выключателем. В комнате воцариласьгустая жаркая тьма. Я услышала, как в этой темноте он движется. Шорох джинсов,скрип подошв. Я нащупала дверную ручку и распахнула дверь.

В комнату влился бледный свет. Филипп стоял, глядя на менясквозь темные очки. Он стоял свободно, небрежно, но каким-то образом ячувствовала его враждебность. Мы больше не изображали друзей. Не знаю, сердилсяон на меня за что-то, на себя, на судьбу. Когда твоя жизнь становится такой,как у Ребекки, надо же найти виноватого.

– Это мог оказаться я, – сказал он.

– Но не оказался.

Он развел руки в стороны, сгибая.

– Но мог.

Я не знала, что на это сказать. И что тут скажешь? Чтомилостью Божьей ты спасен? Вряд ли Бог имеет какое-то отношение к миру Филиппа.

Филипп проверил, что дверь за нами захлопнулась, потомсказал:

– Я знаю еще как минимум двух из убитых вампиров,которые на вечеринках бывали регулярно.

Я напряглась, ощущая поднимающееся волнение:

– Ты думаешь, что и остальные… жертвы могут бытьлюбителями придурков?

Он пожал плечами:

– Могу это узнать.

Для меня его лицо все еще оставайтесь закрытым,непроницаемым. Кто-то отрубил его выключатель. Может быть, это были оголодавшиемаленькие ручки Ребекки Майлз. Не знаю. Я только знаю, что мне это было неочень в масть.

Могла ли я доверить ему выяснить? Скажет ли он мне правду?Не подставлю ли я его под опасность? Ответов нет, одни вопросы, но хотя бы свопросами уже намечается ясность. Вечеринки придурков. Общая нить, первый намекна ключ. Горячий след.

Глава 21

У себя в машине я включила кондиционер на всю катушку. Потохлаждал лицо, густея на коже. Потом я его отключила, пока голова не заболелаот резкой смены температур.

Филипп сидел от меня так далеко, как только мог. Лицо еготоже было повернуто к окну, насколько допускал привязной ремень. Глаза засолнечными очками смотрели в сторону и вдаль. Он не хотел говорить о том, чтосейчас было. Откуда я это знаю? Анита – чтец мыслей? Нет, просто Анита – несовсем дура.

Он ссутулился; если бы я не знала причину, можно было бырешить, что от боли. Если подумать, в сущности, так оно и было.

Я налетела хулиганом на очень хрупкое человеческое существо.Это не вызывало у меня приятных ощущений, хотя так куда лучше, чем избить ее допотери сознания. Физически я ей больно не сделала. Но почему мне не было отэтого лучше? А теперь мне предстояло допросить Филиппа, потому что он дал мненить. И упустить ее я не могла.

– Филипп? – позвала я.

Плечи его напряглись, но он продолжал смотреть в окно.

– Филипп, мне надо узнать про вечеринки придурков.

– Подбрось меня в клуб.

– “Запретный плод?” – спросила я. Сообразительная тымоя, Анита.