Книга Разлюбовь, или Злое золото неба - Андрей Зотов

Я вернулся к отелю «Лукоморье» достаточно подкованным в краеведческо-историческом плане, но в отель по вполне понятным причинам не пошел, а направил свои промокшие стопы на музейную половину.

Музей был гостеприимно открыт для всех желающих ежедневно, кроме среды, с 10.00 до 18.30. Часы показывали 10.44, когда музейный работник Зоя Архиповна (что за дивное отчество!) велела надеть бахилы и повела за собой по двум этажам этого деревянного, слегка реконструированного здания. Здесь жил и работал Бурко со товарищи. Здесь Елисея посещала его муза. Я ходил за Зоей Архиповной из комнаты в комнату, слушая ее, стараясь запомнить главное и все больше проникаясь гением Елисея Павловича, оторвавшимся от своего времени куда как далеко. Елисею, явно не жилось как всем. Он напридумывал и, главное, создал много всякой изумительной всячины, начиная с тросточки-лоцмана и кончая заводным мостом, действующая модель которого была представлена в экспозиции под номером 27. Видел я пружинные ботинки-скороходы, принимающие форму ноги, и безигольную швейную машинку, летающий винт переменного шага «бур-бур» и трехзарядный пистолет с телепатическим наведением, слушал «Елисеевский вальс», записанный на огромную пластинку, которую можно было поставить на странную радиолу, формой и размерами напоминающую письменный стол. Головкой этой странной вертушке служил узкий луч голубоватого света. Я листал написанные Бурко книги «Аэродинамические проблемы крыла», «Инфракрасная радуга», «Сто утопических идей, связанных с космосом». А во всю длину самой большой комнаты стояла на невысокой эстакаде маленькая подводная лодка, но не простая, совсем не простая, а мини-субмарина, предназначенная для скрытного движения под землей. Ее пористый нос, снабженный четырьмя жерновами, напоминал рабочую часть гигантского фена, и остается только диву даваться, что ее еще не сперли. Если субмарина действительно в рабочем состоянии, как написано в краткой аннотации, то она могла бы изрядно облегчить прохождение подземного маршрута «пустырь – сбербанк» или «овраг – магазин ювелирных изделий». Да мало ли.

Но больше всего меня поразила самая, пожалуй, элементарная вещь в экспозиции: колесо. Колесо как колесо: кованый железный обод со спицами, закрепленный на коротком валу. Весь цимис заключался в том, что колесо крутилось, причем без всякого внешнего воздействия. Чуть поскрипывая, оно крутилось неспешно и завораживающе, слегка восьмеря. Под ним была табличка с информацией о том, что колесо Бурко было запущено 12 августа 1901 года и с того дня не останавливалось. Вечный двигатель собственной персоной во всей своей железной, неказистой красе. Я простоял возле него минут двадцать, и было совершенно непонятно, почему крутится больше ста лет сама по себе эта кованая железная лента, собранная в кольцо. Колесо крепилось на прозрачной консоли, в которой невозможно было скрыть источник энергии, и хочешь не хочешь, а налицо было самое настоящее чудо.

Да, в натуре, лучше один раз увидеть. Бурко гений – это же ясно. От него можно ждать чего угодно, поэтому существование «Валдая» молниеносно переместилось из жанра фантастики в область реала. Существование, а значит, и возвращение. Летающий клад. Вернее, сейф. Ну, дела! До полуночи оставалось еще много времени.

В книге отзывов я исписал полторы страницы своими впечатлениями от увиденного. Судя по записям, посетителей тут было совсем мало, и машинально читая чужие отзывы, отлистывая страницы назад, я вдруг наткнулся на знакомый почерк. Ты, Анечка, побывала здесь 12 августа прошлого года. «Больше всего, – писала ты своей характерной скорописью, – мне понравились мобильный видеофон и очки для быстрого чтения. Ужасно странно, что оба эти изобретения до сих пор не нашли своего применения. Нам их так не хватает в повседневной жизни. Спасибо работникам музея за то, что они смогли сохранить изобретения Е.П. Бурко и сам этот дом, где жил и работал великий сын русской земли, которая никогда не оскудеет на самородков. Хочется, чтобы власти города Лебяжьего уделяли как можно больше внимания дому-музею Е.П. Бурко. Почему ему до сих пор нет памятника в нашем городе? Почему нет улицы имени Бурко? Студентка Московского института геодезии и картографии А.Е. Теплова».

В общей сложности я пробыл в музее часа два. Погоду окончательно развезло: мокрый снег валил не переставая. Нужно было расстрелять оставшееся время под мало-мальской крышей. Я поехал на площадь им. Ленина в кинотеатр «Искра», где шел фильм про кругосветное путешествие искателей приключений, и отсидел три сеанса подряд. Картина оставляла желать много лучшего, зато можно было выспаться. В зале тайком курили, ну и я закурил, выпуская дым под ноги, а в перерыве набрал в буфете пива и бутербродов, так что два последних сеанса провел, можно сказать, со всеми удобствами.

Без пяти девять вечера я стоял под колпаком телефона-автомата и набирал ноль два. На улице было темно, машины шли с ближним светом. Мне ответил дежурный по городу. Голосом испуганного обывателя я сообщил, что на стоянке у отеля «Лукоморье» шестеро вооруженных подозрительных бандитов продают взрывчатку из черного автомобиля «Хаммер». «У них собака, какие-то приборы, провода, автоматы с оптическим прицелом и все такое», – вдохновенно лепил я, представившись Поповым Валерием Георгиевичем, барменом кинотеатра «Искра», куда вернулся сразу же после звонка. Пока менты будут создавать проблемы «Анкерману», я, пожалуй, вздремну. Кто знает, когда еще придется поспать.

В 23.15 я занял наблюдательный пункт на крыше отеля. «Хаммера» на стоянке не было. Надеюсь, менты нашли в нем что-нибудь подходящее и арестовали его, а заодно и анкерманцев. Если так, то мне никто не будет мешать, а вот ежели нет… Не больно-то мне хотелось снова встречаться с этой командой.

Глава 21

Звук.

Странный звук.

Странный мелодичный, нарастающий звук.

Он медленно приближался, становясь все выше, но сколько ни вертел я головой, не видел в небе ничего постороннего. Ну да немудрено: ночь, низкая облачность да еще снегопад.

Но вдруг…

Источник звука, обозначенный несколькими проблесковыми огнями, неожиданно вывалился из туч, как вываливается самолет, идущий на посадку. Выглядел он темным, вернее, черным пятном овальной формы с прерывистым серебристым сиянием по краям. Собственно, по этому сиянию да по миганию огней и различалась его вертикальная скорость. Он быстро приближался к земле, причем предельно точно выходил в место предполагаемой посадки, так что уже приходилось задирать голову. Разинув рот, я глядел в небо. Те восемь бутылок пива, которые я уговорил в кино, изрядно повлияли на мою эмоциональную сферу. Поэтому не испытывал я ни особого восторга, ни других каких чувств, просто отслеживал приближение объекта и довольно равнодушно удивлялся, что все происходит в полном соответствии с письмом.

Было 00.11, когда, тихо жужжа на высокой ноте двигателем (что у него за двигатель?), летающий объект «Валдай» завис метрах в двадцати над музеем. Теперь стало видно, что никакие не проблесковые огни светятся в его нижней части – просто там вращаются лопасти, а сквозь их мелькание пробивается пламя. Жужжание, напоминавшее многократно усиленный звук работающей электробритвы, становилось все громче. Аппарат опускался. Момент был поистине исторический, и я в вялом восторге наблюдал за плавным снижением объекта. Было такое чувство, будто я продолжаю сидеть в кинотеатре и смотреть фильм, только теперь не приключения с Джекки Чаном, а настоящий фантастический блокбастер какого-нибудь Спилберга. Приземляется НЛО, и вот-вот из него выбегут на снег маленькие зеленые человечки.