Книга Перемещенное лицо - Владимир Войнович

Первые дни Чонкина никто не трогал: американцы были занятыОпаликовым. Но дошла очередь и до него. Сырым теплым утром под охраной двухчерных гвардейцев он был доставлен на занятую резидентурой американскойразведки старую виллу под старыми липами на улице Шпигельштрассе. Вилланаходилась за забором из ажурного железа с воротами и калиткой. Один изчонкинских конвоиров нажал кнопку звонка, и из скрытого радиоустройстваскрипучий и тихий голос что-то спросил, конвоир, пригнувшись, что-то ответил,калитка с журчащим звуком тут же открылась, и одновременно распахнулась тяжелаядверь виллы. В двери появился невысокого роста, упитанный господин вкостюме-тройке, с золотой цепочкой на круглом животе. С радостной улыбкой онскатился с крыльца, сделал шаг навстречу Чонкину, протянул ему обе руки изаговорил на сравнительно неплохом русском языке, но странным образом шепелявя:

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Иван Васильевич!Ужасно шчастлив вас видеть.

Он взял Чонкина под руку, как желанную женщину. Вместевзошли они на высокое замшелое крыльцо и скрылись внутри дома, оставивконвоиров снаружи. Попали в просторный холл, где были какие-то шкафы, сервант спосудой, низкий большого диаметра круглый стол и четыре кресла зеленой коживокруг.

Хозяин подвел Чонкина к одному из кресел и положил руку налевое плечо, приглашая сесть.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.– Чонкин послушно плюхнулся в кресло, которое показалось ему слишком мягким инеудобным. Он привык сидеть на чем-нибудь потверже: на табуретке, облучке илиснарядном ящике. А тут задница провалилась и ноги задрались вверх. Он некотороевремя побарахтался, принимая более естественное для себя положение.

Хозяин уселся напротив и чувствовал себя хорошо. Впрочем, онвсегда и во всех положениях чувствовал себя прекрасно, может быть, потому, чтобыл прирожденным шпионом и умел немедленно приспосабливаться к любым условиям.Был он американец во втором поколении, еврейско-венгерского происхождения.Прежняя его фамилия была Перельмутер, которую еще его отец, торговец меховымиизделиями, по распространенному среди американцев обычаю сократил до приятногоуху звучания.

– Я – полковник американской армии Джордж Перл, – хозяинвиллы представился, улыбаясь странной улыбкой, которая возникала, пропадала ивновь возникала. – Джордж Перл, – повторил он, – но русские меня обычно зовутГеоргий Иванович. Хотите что-нибудь выпить?

Вопрос был излишним. Выпить Чонкин готов был всегда, что они выразил неопределенным движением подбородка и глотательной конвульсиейкадыка.

Видимо, мягкое кресло оказалось не самым удобным даже дляГеоргия Ивановича, потому что, прежде чем встать, он перевернулся на живот,уперся руками в толстый, упругий валик и, оттолкнувшись от него, в конце концовоказался на ногах и сделал движение руками, как будто стряхивал пыль. Послеэтого подошел к серванту, открыл одну из створок, за створкой оказалсядвухуровневый бар: вверху стаканы, бокалы и рюмки, а внизу десятки бутылокразного цвета с яркими этикетками.

– Что хотите? – предложил выбор Георгий Иванович. – Вискиамериканский, шотландский, мадера, вермут, кальвадос, кампари, перно. Мнеполковник Опаликов говорил, что русские авиаторы предпочитают всемуамортизационную жидкость, извините, такого пока не держим, но могу заказать.

Из предложенного ассортимента Чонкин выбрал единственныйнапиток, о котором что-то слышал, – виски.

– Скотч или бурбон? Если никогда не пили, советую скотч.

Чонкин согласился на скотч.

– Чистый, с водой или со льдом?

Чонкин согласился на чистый. Себе Перл сделал виски ссодовой и со льдом. Позвонил в стоявший на столе бронзовый колокольчик. Сбокуиз потаенной двери появилась черная девушка с подносом, на котором были свежийвиноград, бананы, мандарины и стояла вазочка с жареным арахисом. ОслепилаЧонкина белозубой улыбкой, поставила поднос на стол и ушла, вихляя выпуклойпопкой. Чонкин проводил ее долгим взглядом. Перл перехватил его взгляд иусмехнулся:

– Что, Иван Васильевич, с негритянками спать не приходилось?

– Неа, – признался Чонкин, – не приходилось.

– Зря, – сказал Перл. – Очень, знаете ли, темпераментныеженщины. Если хотите, можно устроить.

Чонкин ничего не ответил, но изобразил гримасу, означающую,очевидно, что он застеснялся, хотя было бы интересно.

– Все можно устроить, – повторил Перл. – Если будете себяхорошо вести.

Он поставил свой стакан на ладонь левой руки и придерживалпальцами правой. Пальцы у него были белые, вялые, с хорошо ухоженными ногтями.Безымянный был украшен крупным перстнем с черным камнем. Перл поднес свойстакан ко рту, но виски стал пить не залпом, а лишь чуть-чуть отхлебнул, иЧонкин, чтобы не показаться совсем дикарем, сделал то же самое.

Перл рассматривал Чонкина сквозь стакан и думал, с чего быначать допрос. Начальство Перла, получившее от него отчет о допросе Опаликова,хотело бы понять, кто такой Чонкин и зачем он мог понадобиться генералиссимусуСталину? На всякий случай в штабе американской разведки разными людьми быливысказаны и затем суммированы предположения, что, может быть, Чонкин на самомделе не Чонкин, а скрывающийся под этим именем и отысканный советскими службамисын Сталина Яков Джугашвили. Или кто-нибудь из пустившихся в бега видныхнацистов. Уфология в то время не была еще развита или вовсе не существовала, ноуже был слух, что где-то в советской зоне оккупации, точнее, около Дрездена,однажды ночью приземлилось нечто, ни на что не похожее или похожее на большуюлепешку, отсюда возникла кратковременная гипотеза: уж не инопланетянин ли этотЧонкин? А некий политический аналитик с польской фамилией и вовсе выдвинулфантастическое предположение. Он сказал, что Сталин, вероятно, огорченный тем,что его дочь Светлана выбирает себе любовников исключительно из евреев, решилвыдать ее замуж за чисто русского человека, и на роль такого жениха не нашлоськандидатуры лучше, чем Чонкин. Будь это на самом деле так, автор сам за этуниточку охотно ухватился бы, потому что тут какой сказочный поворот сюжетазабрезжил: Иванушка-дурачок женится на принцессе! Но автор, будучипоследовательным и неуклонным приверженцем реалистической школы, эту версиюрешительно отверг, да и данными двух разведок, советской и американской, она вконце концов была опровергнута.

Итак, Чонкин сидел напротив полковника Перла, Перл сидел,смотрел на него сквозь стакан и усмехался. Ни одна из предложенных версий неказалась ему сколько-нибудь правдоподобной, и он все еще не придумал, как вестидопрос и чего добиваться от допрашиваемого.

– Курить хотите? – спросил он неожиданно.