Книга Янка - Тамара Михеева

От него непривычно пахло табаком. Скорей бы уже Перевальное!

В Перевальном выгрузились из троллейбуса, и Тарас сказал:

– Сейчас поднимемся по Ишачьей тропе, потом пройдем по плато и остановимся у Мраморной пещеры. Сходим на экскурсию и заночуем где-нибудь. Старайтесь не отставать, не терять друг друга из виду, воду не пейте. Рот сполоснули – выплюнули. Таль, ты замыкающим.

Все, конечно, посмотрели на Таля. Он сдержанно кивнул. Они вышли на тропу и стали подниматься – в горы, в горы! Рюкзак оттягивал плечи, но Янке было легко, будто сам дух гор тянул ее все выше и выше. Сначала она шла рядом с Талем, но скоро ей надоело плестись в конце, тем более что разговаривать на ходу было неудобно, и она, обогнав бывших одноклассников, вырвалась вперед.

– Это из-за акклиматизации, – будто извиняясь за своих учеников, сказала Тарасу Аннушка.

– Конечно, – сдержанно отозвался он.

Они стояли втроем там, где кончался лес и начинались холмы, и смотрели, как тянутся по тропе сначала мальчишки, потом девчонки, какие у всех раскрасневшиеся лица. Рябинин шел первым. Поглядывал на Янку и опять утыкался взглядом в землю. Бедняжка.

– Ничего, ничего, ребята, теперь по Ишачьей тропе наверх, там большой привал! – говорил каждому подходившему Тарас.

– По Ишачьей?! – закричала Майка. – А это что было?

– Ну, так… предчувствие, – Тарас улыбнулся. Сорвал травинку, сунул в рот.

Мальчишки делали вид, что не тяжело ни капельки, девчонки стонали и обещали, что Аннушка больше не уговорит их ни на один поход. Майка выглядела ужасно сердитой. Сказала Янке:

– Только из-за тебя я готова на такие жертвы. Попробуй не оценить!

– Я ценю, ценю! – засмеялась Янка.

Был ветер, и было хорошо. Весь мир остался внизу. И отсюда казалось, что все дороги по плечу. На яйле дули особенные ветра. Надували парусом рубашки, раздирали склеенные пóтом ресницы, уносили все ненужное и пустое, надуманное, то, что не имело отношения к этим горам, и к этим облакам, неспешно идущим к морю, и к этому неумолчному треску яйлы – то ли кузнечики поют в выгоревшей на солнце траве, то ли сама земля.

Шагать по яйле – это вам не в гору топать. Все разом повеселели после привала. Доставали фотоаппараты, травили анекдоты, опять окружили разговорами Янку. У Мраморной пещеры спустились в ложбинку, скрытую кустами орешника. Побросали рюкзаки. Но Тарас не дал расслабиться. Отправил девочек за хворостом, сам с мальчишками пошел за водой. Аннушка варила гречневую кашу.

Глава 5. Над облаками

Вечером Таль срезал для Янки посох из орешника. Обстругал перочинным ножом, поглядывая на звезды. Листовский тренькал на гитаре. Хорошо было сидеть вот так, среди своих, которые совсем и не изменились, ну, может, самую чуточку.

В одиннадцать вечера Тарас разогнал их по палаткам.

– Завтра тяжелый переход. Если не выспитесь, свалитесь еще до подъема.

Поворчали, конечно, но разошлись. Янка с Майкой еще долго шушукались в палатке. А утром Таль вручил Янке посох, сказал:

– Может, и не пригодится, конечно…

– Спасибо.

Янке казалось, что он все чувствует и все знает, ее Таль. Хотя она никогда про Рябинина ему не говорила.

– Выдвигаемся!

Сначала шагать было весело. Тропа забирала вверх почти незаметно, тут и там сверкали лиловые кочки чабреца и можжевеловые проплешины, цвели по обе стороны тропы неизвестные Янке пушистые цветы, похожие на белые, подсвеченные солнцем и спустившиеся к земле облака. Но впереди вставал Чатыр-Даг, и Янка его заранее боялась. Будто услышав ее страхи, ветер нагнал туч, бросил на подступы к Чатыр-Дагу холодный ливень. Утро было солнечным, и все выдвинулись в путь в шортах и футболках. А сейчас пришлось прятаться под деревьями, судорожно доставать из рюкзаков штаны, куртки и накидки. Дождь лупил по листьям и капюшонам дождевиков, будто сотни ледяных пуль в них вонзал. Тропа тянулась наверх, как долгая песня, и казалось, что нет ей конца. Но когда она все-таки кончилась, они вышли к краю обрыва, и там, внизу, клубился туман, белый и густой, и правда похожий на молоко, как часто пишут в книжках. Янка первый раз такой видела. Они стояли на краю, смотрели вниз, и Рябинин сказал:

– Это же облако!

Янка глянула на него. В темных глазах, окаймленных влажными от дождя ресницами, отражалось облако, лежащее на плечах Чатыр-Дага.

– Мы выше облаков! – улыбнулся он.

И Янка подумала, что ей до сих пор чуть-чуть больно, где-то в сердце и в животе, когда она на него смотрит. Подошел Таль, сунул ей в руку «Барбариску». И Рябинину тоже. И всем остальным, кто уже забрался и кто только подходил. Янка сосала «Барбариску», смотрела на Таля, слушала Рябинина, но чувствовала только ветер, и облако внизу, и небо с серыми лоскутами туч.

На ночевку встали в буковом лесу. Насобирали хвороста, сушились у костра. Янка все время ощущала Варин взгляд. Виноватый. И еще Янка чувствовала, что Варя хочет к ней подойти и не решается. И правильно. О чем им говорить? «Как там мой папа поживает?» Но Варя все-таки не выдержала и подошла.

– Только не думай, что мне это нравится. Я твоего отца терпеть не могу.

– Зато он вас сильно любит, – насмешливо, хотя и не собиралась, хмыкнула Янка.

– Я знаю, ты считаешь, будто я в чем-то виновата. А что я могла сделать? Я вообще не знала, что он твой отец!

Янка молчала.

– Не переживай, я все равно его скоро выпру.

– А зачем? – пожала Янка плечами и сделала равнодушное лицо. – Мы туда все равно не вернемся. Нам и здесь хорошо. У мамы друг появился, богатый, молодой. У меня тоже все отлично, море, тепло…

– Все равно! – крикнула Варька зло, еле сдерживая слезы.

– Да как хочешь, мне-то что? – и, отвернувшись, Янка пошла к своей палатке. На душе было противно.

Устали так сильно, что даже на долгие посиделки сил не осталось. Поиграли в «Мафию», но тоже вяло, без азарта. Рябинин смотрел на Янку через огонь долгим взглядом. Янка знала, что он думает о ней. Может быть, даже любит. Но ее это больше не волновало.

Тарас налил себе чай и сказал, посмотрев на Янку:

– Расскажу вам одну историю, хотите?

Конечно, все хотели.

– Когда я был такой, как вы… нет, даже постарше чуть-чуть… в общем, я занимался скалолазанием. А снаряжение, особенно веревку, достать было очень сложно, тем более пацану. Ну, в магазинах пусто, интернет еще не придумали. В общем, мы с пацанами лазали как-то по Чатыр-Дагу и там в одной пещерке нашли схрон…

– Чего?

– Ну, припрятал кто-то там три рюкзака и три мотка веревки, железо тоже всякое, карабины там, спусковухи… Нам, пацанам, представляете, какое это богатство! Ну и мы, конечно, стырили.