Книга Большие часы - Кеннет Фиринг

class="p1">— Знаю, — сказал он. — Ладно, я доложу Хагену или Эрлу об этой утечке наших материалов для служебного пользования.

— Да дело-то вот в чем: я уже это сделал. Как-то все было странно в тот субботний вечер. Я позвонил вам, не дозвонился, тогда позвонил Хагену. Он был дома и согласился со мной, что это чертовски важно. Сказал, что доложит Эрлу и обязательно увидится со мной в понедельник утром. И с того времени он не дал мне знать.

Страуд откинулся на спинку стула; он глядел на меня испытующе и удивленно.

— Вы в тот вечер звонили Хагену?

— Мне надо было доложить кому-то о том, что я узнал.

— Конечно. В котором часу вы ему звонили?

— Почти сразу же. Я сказал Стейчелу, что позвоню, а этот ублюдок только засмеялся.

— Да, но в какое время?

— Пожалуй, около половины одиннадцатого. Почему это вас интересует?

— И вы говорили только с Хагеном? А с Эрлом не говорили?

— Нет, с ним не говорил. Но ведь он должен был находиться у Хагена, когда я позвонил! Вы и сами знаете, где он был в тот вечер.

Страуд посмотрел в сторону и нахмурился.

— Да, я знаю, — сказал он усталым и далеким голосом. — Но не помните ли вы точно, что Хаген вам сказал?

— Точно не помню. Он сказал, что поговорит об этом с Эрлом. Это двойная проверка местонахождения Эрла, не так ли? И еще Хаген сказал, что в понедельник утром поговорит со мной. Но ни в понедельник утром, ни в последующие дни он мне не звонил, и я начал гадать, что же случилось. И вот теперь подумал, не передал ли он это дело вам.

— Нет, к сожалению, он этого не сделал. Но я этим делом займусь, разумеется. Совершенно согласен с вами, что это очень важно. В том числе и для Хагена. — Тут я снова увидел холодную улыбку, на этот раз и вовсе ледяную. — Человеческая жизнь, оцененная в миллион долларов ассигнациями, — это предмет для рассуждений. Не беспокойтесь, Эмори, дитя вашей мечты не погибнет.

Джордж Страуд — один из привлекательных проходимцев, которыми я всегда восхищался, я им завидовал, я любил и ненавидел их, и на этот раз, как дурак, поверил ему. Я знал, что это не может быть правдой, но в тот момент наивно полагал, что этот человек искренне заинтересован в судьбе проекта и что как-нибудь найдет способ дать идее полную огласку и в конце концов проверить ее на практике. Я улыбнулся, вытащил из кармана мои записки и сказал:

— Вот и все, о чем я хотел поговорить. Теперь — вот последние полицейские данные об убийстве Полин Дэло. Как я уже говорил, им известно, что ее не было в городе с вечера в пятницу до второй половины дня в субботу. — Страуд кивнул и стал слушать с большим интересом. — Вчера они выяснили, где она была. Она была в Олбани, с мужчиной. В ее квартире нашли коробку спичек из ночного клуба в Олбани, они их продают только на месте, и, разумеется, прочесав обычным путем гостиницы в Олбани, они обнаружили, что она действительно там была. Понимаете?

Он коротко кивнул и уставился на меня выжидательным, далеким и жестким взглядом. Я продолжал:

— Кстати, полиция знает обо всем, что вы тут делаете, и все там убеждены, что человек, который был с Полин Дэло в пятницу и в субботу в Олбани, и тот, кого вы ищете, — одно и то же лицо. Это вам помогает или мешает?

— Продолжайте, — сказал он.

— Это почти все. Сегодня днем или завтра утром они посылают в Олбани своего человека с кучей фотографий, которые он покажет в ночном клубе, в гостинице и в прочих местах. Я уже говорил вам, что у Полин нашли записную книжку с телефонами и адресами. Сегодня утром они показали ее мне. Собраны фотографии всех, кто там значится, и, скорей всего, в Олбани с ней был один из них. Улавливаете мысль?

— Улавливаю.

— По общему описанию этого человека, полученному по телефону от служащих гостиницы и клуба, ясно, что это был не Джанот. В гостинице они зарегистрировались как мистер и миссис Эндрю Фелпс-Гион, фальшивее не придумаешь. Может, это имя о чем-нибудь вам говорит?

— Нет.

— Кстати, в ее записной книжке было и ваше имя.

— Да, — сказал он, — мы были знакомы.

— Ну вот и все.

Страуд как будто задумался над сведениями, которые я ему сообщил.

— Отлично, Эмори, — похвалил он меня и одарил мгновенной холодной улыбкой. — Кстати, полиции нужна моя фотография?

— Нет, она у них есть. Вы когда-то получали в полиции не то лицензию, не то паспорт. У того, кого они посылают, целая коллекция. Не то пятьдесят, не то шестьдесят фотографий.

— Понятно.

— Если хотите, я могу поехать в Олбани с этим парнем, — сказал я. — Если он ничего другого не сделает, то уж во всяком случае установит личность того, за кем вы охотитесь.

— Я в этом уверен, — сказал он. — Но не беспокойтесь. Я думаю, мы лучше сделаем это прямо здесь.

Джордж Страуд-9

Две линии расследования, наша и официальная, постепенно сходились, точно незримые клещи. Я чувствовал, как они смыкаются.

Хоть я и говорил себе, что клещи эти всего-навсего орудие в виде огромной машины, которая слепа, но я не оценил по достоинству ее колоссальный вес и сокрушительную мощь. Это было глупо. Не имеет смысла вызывать машину на бой. Она что-то создает и что-то разрушает с ледяным безразличием. Она измеряет людей точно так же, как считает деньги, определяет рост деревьев, срок жизни москитов, наши моральные параметры и ход времени. И когда на больших часах пробьет час, это действительно тот самый час, тот самый день, точное время. Когда они говорят, что человек прав, это значит, что он на самом деле прав, но когда они сочтут его неправым — ему конец, кричи не кричи. Она не только слепа, но и глуха.

Конечно, я сам на это напросился.

Я вернулся в свой кабинет после ленча, за которым не помню, что и ел. Это была своего рода прелюдия к придумыванию новых ходов, к поиску новых путей спасения.

«Джанот-Билдинг», здание, занимавшее полквартала, смотрело в пространство сотнями незрячих глаз, когда я по собственной воле вернулся туда и снова забрался в его чрево. Нутро гигантского каменного бога выглядело элегантно, было мягко освещено и заполнено непрерывными отзвуками шагов многих людей. Случайному посетителю показалось бы, что здесь очень мило.

На столе меня