Книга Мятежный - Кэти Эванс

мы сделаем это снова… ты будешь в совершенно другом списке.

Мы смотрим друг на друга не отводя взглядов, ни один из нас не улыбается, мои глаза жадно впитывают сдержанное любопытство на её лице, длинные золотистые волосы, красивые маленькие груди, вздымающиеся под тканью шёлкового платья, нежный изгиб плеча, и, боже, я хочу всего этого больше, чем ей может это прийти в голову.

Она кладёт руку на моё бедро.

— Что за список? — наклоняет голову Мелани, изучая меня. — Что это вообще такое?

Неожиданное ощущение её руки на моём бедре посылает по моим венам первобытный жар. В одну секунду мы разговариваем, а в следующую я удерживаю рукой лицо принцессы, глядя в зелёные глаза, резко ставшие неистовыми, и изучаю её маленький носик и щедрый рот.

— Для меня это фантазия. Ты – фантазия. А для тебя это будет ошибкой. Продолжительной, приятной ошибкой. — Я смотрю, как темнеют глаза принцессы, но я никогда не был человеком, который смягчает слова. — Я стану всем тем, чего ты никогда не хотела, — предупреждаю я, тяжело дыша, — тем, что тебе совсем не нужно. — Я провожу другой рукой вверх по бедру Мелани. — Иногда моя работа забрасывает меня далеко, я не буду звонить, и тебя это станет злить. — Провожу средним пальцем по шёлку, прикрывающему её лобок. — Я буду эгоистом. И возьму всё, что захочу, и когда захочу. Я не мужчина твоей мечты, Мелани, я твой худший кошмар.

Её глаза стекленеют, она останавливает мою руку, не давая себя ласкать, и прижимается губами к моему уху:

— Я не твоя грёбаная игрушка.

Я хватаю её за плечи и притягиваю к себе.

— Но ты позволишь мне с тобой поиграть.

— Если бы я просто хотела секса, то могла бы получить его от кого угодно.

— Но не такого секса, который получишь со мной. — Я проталкиваю большой палец в рот Мелани, чтобы она попробовала меня на вкус. Всё моё тело чувствует, как она его облизывает. — Я заставлю тебя захотеть этого. Я напишу тебе, когда буду лететь обратно в город, так что когда ты увидишь меня у своей двери, то уже будешь возбуждённой и влажной.

Мелани кусает мой большой палец и сводит меня с ума от похоти, так что я готов впиться в неё губами.

Твою мать.

Может быть, у меня никогда и ни с кем в жизни не будет настоящих отношений.

Но я могу получить это, я могу получить её саму, её тело, её дикое, горячее наслаждение.

Я могу получить это.

О да, сегодня вечером у меня это будет.

Как только я наклоняюсь к Мелани, готовясь накинуться на сочные губы, которые сводят меня с ума, она встаёт.

— Ты засранец, — шепчет она, задыхаясь. — Отвези меня куда-нибудь. Только на одну ночь. Отвези меня куда-нибудь.

Я достаю стодолларовую купюру из пачки в кармане, кладу на стол, накидываю на плечи Мелани пиджак и провожаю к выходу.

14

ВЫХОДНЫЕ

Мелани

Мы едем в квартиру в элитном комплексе, таком дорогом и престижном, что каждый, с кем я работаю, готов продаться с потрохами, чтобы заняться дизайном дома по этому адресу. Здесь оборудованный воротами въезд и высокий уровень охраны на каждом входе и выходе. В самой квартире окна во всю стену, известняковые полы и камины из камня.

Широко раскрытыми глазами и с отвисшей челюстью окидываю взглядом просторное, практически пустое пространство.

— Ты поселился в городе только что? — Я протягиваю Грейсону пальто и когда захожу внутрь, он смотрит на меня восхищённым, осязаемым взглядом.

— Нравится? — интересуется Грейсон бесстрастным голосом, но что-то в его глазах говорит мне, что он хочет, чтобы мне это понравилось.

Я обращаю внимание, что единственный предмет мебели – это огромная королевского размера кровать посреди комнаты, и вид этих белоснежных простыней и пышных подушек вызывает у меня мурашки по всему телу. Мы оба. В этой кровати. Прикосновения, поцелуи, ласки.

Ближайшие к кровати окна выходят на мой дом, и на мгновение мне становится интересно, заметил ли Грейсон, что отсюда можно увидеть мою квартиру, хоть и находящуюся довольно далеко.

— Это место такое потрясающее, но уж очень пустое! — развожу я руками. — Я уже сейчас ясно вижу, что и куда можно поставить. Должна заметить, что ты пришёл к правильной женщине.

— Должен признаться, что не собираюсь пользоваться твоими дизайнерскими услугами. Не люблю нагромождение ненужных вещей. — И всё же Грейсон выглядит приятно удивлённым моим предложением – меня действительно очень сильно цепляет еле заметная ухмылка, тронувшая его полный рот, из которого постоянно вылетают всякие непристойности.

О боже, меня так заводит то, какой этот засранец сексуальный. Грейсон заставляет меня хотеть дать ему пощёчину и тут же трахнуть. Ни один мужчина никогда не приводил меня в такое бешенство, как сейчас он!

— Откуда ты знаешь, что я дизайнер?

Скрещённые на груди руки, плюс эта его чуть заметная ухмылка – и вот результат: я практически задыхаюсь от возбуждения.

— Ты не единственная, кто может работать в Google.

— Тебя «гуглила» Пандора, а не я.

— Точно, — соглашается Грейсон.

Я смеюсь, потому что он явно меня раскусил, а потом признаюсь:

— О тебе не было никакой информации. Ничего.

— И о тебе нашлось не очень много.

— Ну, я могу оживить это место по щелчку пальцев! Я – Мэри Поппинс художественного оформления!

— Принцесса, оно уже живое, потому что ты здесь.

Удивлённая таким комплиментом, я снова перевожу взгляд на Грейсона, и то, как он стоит, просто кричит мне, что Грейсон именно тот, тот сильный мужчина, с кем нельзя шутки шутить, тот, кого хочется видеть на своей стороне. Его тёмная одежда не может скрыть ни мускулов под ней, ни грации и мужественности, с которыми он двигается.

Я с трудом могу смотреть на Грейсона и не броситься к нему, как ракета – сбившаяся ракета, которая до этого летела стабильным, хотя и довольно тревожным курсом. Беспокойно расхаживаю по комнате, гадая, не следит ли он за моей задницей, когда я двигаюсь.

Я нарочно покачиваю бёдрами ещё сильнее и иду по коридору; Грейсон свистит, зовя меня вернуться.

— В эту комнату вход воспрещён.

— Что? Что ты имеешь в виду? — Грейсон подходит и кладёт руку мне на поясницу, очень уверенное прикосновение наполняет меня чувством безопасности.