Книга Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— Звонить?

— Четвертого вечером.

Моя последняя фраза не понравилась строгому молодомучеловеку. Очень не понравилась, я это видела. Как и то, что он прекрасно помнито «четвертого вечером».

— И что? — Он все еще сохранял отходные пути.

— Вас ведь зовут… — Я сделала многозначительную паузу.Но его пауза была еще более многозначительной, он не торопился называть своеимя. Такие дешевые приемчики с ним не проходили.

Молчание затягивалось, становилось невыносимым, и я решиларасстаться со своим единственным козырем.

— Олев говорил мне, но я забыла… Девичья память… Извините!

Ну, наконец-то хоть какие-то подвижки в образе! Я попала поадресу, — одно только всуе произнесенное имя Олева Киви произвело на моегоугрюмого собеседника магическое действие. Он поиграл желваками и вы-давил изсебя:

— Рейно.

— Да! — Я обрадовалась, как девочка, которойтолько что купили велосипед. — Именно. Рейно. Как я могла забыть?

Но Рейно все еще не спешил разделить мою радость. Он протерволосы полотенцем и принялся расчесываться. При незнакомой даме. Хорошо еще,что не отважился стричь ногти на ногах.

— Вы должны были встретиться с Олевом сегодня, правда?

— Допустим.

Мой эстонский усыплял бдительность Рейно. В этом огромномрусском коровнике мы отирались возле одних яслей, кроткие западные ягнята. Мы инаш эстонский были заодно.

— Я знаю, — нагло заявила я. — Он не приедет.

— Мы договаривались…

— Он не приедет, — отрезала я.

— А что случилось?

— Непредвиденные обстоятельства. — Что ж, смертьКиви вполне можно считать непредвиденными обстоятельствами. И, судя поспокойному тону, Рейно ничего о ней не знает.

— Когда он сможет подъехать?

Я озадачилась. И пока изобретала более или менее приемлемуюформулировку, Рейно сам пришел мне на помощь.

— Паром уходит сегодня ночью.

Что так скоро? Неужели не понравилось в нашей Севернойстолице?

— Он не приедет, — снова упрямо повторила я. Невдаваясь в подробности.

— В конце концов, это его проблемы, — в голосеРейно сквозило сдержанное недовольство.

— Собственно, я здесь для того, чтобы эти проблемырешить.

Это был рискованный ход. Неизвестно, с чем связаны проблемыОлева Киви. Возможно, с карточным долгом. Возможно, с поставкой крупной партиинаркотиков. И Сергей Синенко не так уж не прав, когда подозревает человечествово всех смертных грехах: каждому есть что скрывать. Но поджарый олух Рейно вовсене похож на вышибалу. И на мафиози тоже. Никаких смазанных гелем волос, никакойразбойной небритости, никакого дутого золота на мизинце.

— Он ничего не говорил мне о вас, — все ещеколебался Рейно.

— Я же объяснила вам: непредвиденные обстоятельства.

— Хорошо. Я позвоню ему. Сейчас.

Час от часу не легче! Стоит ему набрать номер мобильникаКиви, как у противоположного конца трубки сразу же выстроится очередь извысокопоставленных ментов, к тому же совсем не говорящих по-эстонски. И преждечем я успела возразить (хотя какие у меня были основания возражать?), Рейновытащил свой собственный мобильник и пробежался пальцами по кнопкам. Я приселана краешек кресла, но…

Ничего не произошло.

— Черт… Никто не отвечает, — он застыл внерешительности.

Я понимала его. Я бы тоже колебалась. Никому не известнаяженщина врывается в номер, где ждут совершенно определенного мужчину. Лепечет онепредвиденных обстоятельствах и требует чего-то от норвежского гонца.Эстонский, конечно, вещь хорошая, он сближает собеседников быстрее любойкачественной водки. Но одного эстонского недостаточно….

И тут меня осенило.

Я уже больше не была бедной родственницей, сидящей накраешке кресла. Я свободно раскинулась в нем и проникновенно посмотрела в глазаРейно. Теперь он совсем не пугал меня; и эта стыдливая ямочка на подбородке —она может принадлежать только курьеру для разовых поручений. Такой не станеттыкать пистолетом в зубы. У него и пистолета-то нет!

…Только бы я не переложила его в баул, к проклятому ножу!Только бы не оставила его на Канонерском у Сергуни!.. По-прежнему не сводя глазс Рейно и лучезарно ему улыбаясь, я щелкнула замком, запустила руку в сумочку инащупала перстень. Тот самый, который дал мне Стас. Тот самый, Который таквзволновал виолончелиста. Может быть, и теперь мне повезет. И перстень послужитпропуском в тайный мир Олева Киви.

— Вы хорошо знаете Олева? — спросила я.

— Достаточно…

— Тогда вам должна быть знакома эта вещь. Я извлеклаперстень из сумки и повертела им перед недоверчивым носом Рейно.

— Узнаете?

Он смягчился. Он знал Олева Киви достаточно хорошо.

— Теперь вы верите мне?

— Ну, ладно.

Рейно подошел к чемодану, сунул в него руку, расстегнулпотайное отделение на днище и вынул оттуда конверт. Но отдавать его мне неспешил.

— Мои комиссионные, — мягко сказал он. — Еслиуж вы решаете его проблемы.

Куррат! Ну, почему всегда и за все должна платить женщина?Почему преуспевающий музыкант не догадался профинансировать сделку изначально?!

— Я запамятовала… О какой сумме выдоговаривались? — широко улыбнулась я.

— Две тысячи, — еще шире улыбнулся он. —Долларов.

— Отлично.

Сейчас мне сунут кота в мешке, желтенький тощий конверт, и язаплачу за дряблую почтовую бумажонку свои кровные денежки! И останусь безгроша, даже на маршрутное такси не хватит. Неужели ты пойдешь на это,Варвара?!.

— Возьмите, — я достала из сумки всю своюналичность и с беспечным видом протянула ее Рейно. И ни один мускул не дрогнулна моем лице.

Эстонец благосклонно принял от меня ворох «зеленых» и так жеблагосклонно принялся их пересчитывать.

— Все в порядке? — Видеть, как в чужих загребущихруках исчезает мой капитал, было невыносимо.

— Все правильно.

Он бросил деньги в чемодан, а взамен вытащил линялые джинсы.И, повернувшись ко мне спиной, скинул халат и остался в плавках. Задница уРейно была отменная; я успела оценить это прежде, чем она скрылась подсветло-голубой материей. Давая понять, что аудиенция закончена, он нисколькоменя не стеснялся, этот неотесанный болван. Да я и сама не чувствовала никакогостеснения: мы были всего лишь посредниками, передаточными звеньями. Встретилисьи разошлись. Сейчас я выйду из каюты и забуду Рейно, как какой-нибудь сюжет изжизни эстонского хутора…