Книга Хочу быть твоей - Юлия Николаевна Николаева

Ну хоть кому-то кроме меня эта мысль кажется бредовой.

— Расскажи, Егор, — попросила его, он, нахмурившись, отвернулся к окну.

— Да что рассказывать… Пришел Тема ко мне…

— Нет. Сначала расскажи. Как ты стал этим заниматься?

Дронов вздохнул. Достав сигарету, закурил, продолжая задумчиво смотреть в окно.

— Да ничего интересного, — начал рассказ, — дуть я стал на первом курсе. На третьем барыга переехал за город. Мы неплохо общались, я к нему ездил туда. Пару раз он просил нахватить, чтобы отдать людям в городе. И как-то само собой завязалось. Сначала я возил просто от него, в городе отдавал. Потом чувак предложил мне… сотрудничество, — усмехнувшись, Дронов, бросил окурок в стоявший на подоконнике стакан с водой, — он будет растить, а я продавать. Люди меня знают, так что все будет хорошо. Я согласился. Как раз институт заканчивал, снял эту квартиру, предкам сказал, что работаю на дому, курсачи пишу, программки. Вот так и сижу тут до сих пор.

Пройдя к креслу, Егор, словно в подтверждение последних слов, сел и начал крутить косяк, я продолжала лежать, глядя на него.

— Артем узнал?

— Конечно. В нашем городишке-то… Странно, что не узнал раньше.

— Воспитывал? — улыбнулась я, Егор усмехнулся.

— Само собой. Но потом ничего, смирился. Ну а два года назад пришел, говорит, деньги нужны, срочно и много. У меня кое-что было, но этого оказалось мало. Зачем, он не говорил, только твердил, что нужно быстро. Я сказал, что поспрашиваю по знакомым. А Тема вдруг говорит: за наркоту хорошо платят? Я тогда малость обалдел, даже испугался, думал, вдруг что серьезное случилось. Осторожно так стал объяснять, что дело-то не очень хорошее, что я сижу почти на окладе, — Дронов усмехнулся, — а чтобы вот так сразу крупную сумму достать… Это надо более серьезных людей подключать. Был уверен, на этом закончится, но Тема сказал, а ты этих людей знаешь? — Егор замолчал, подкурив косяк, затянулся, посидел, задержав дыхание, выдохнув дым, откашлялся. Предложил мне жестом, я покачала головой. — Ты же знаешь, он упертый был, когда ему что-то надо. В общем, я сказал, есть один человек…

— Откуда ты Давида знаешь?

— А он с моим поставщиком чуть ли не родственник. Нас познакомили, иногда мы пересекались у барыги. В общем, я пошел к нему в ресторан и сказал, так и так, есть человек… И Давид пристроил Тему возить герыч. В нормальных таких количествах. На третьей ходке все и случилось.

Егор снова затянулся, а я молчала, глядя на картину с грибами. Все вроде бы ясно, но слова Давида засели и не дают смириться с новой реальностью.

— Каким он был последние дни? — спросила Егора, тот пожал плечами, аккуратно водя краем косяка по пепельнице.

— Он сначала спокойный был, как танк. После первой ходки вообще непробиваемый. А потом резко нервничать стал, видно было, что он как на измене. Все думал о чем-то, хмурился, отвечал невпопад, бывало. Я ему говорю, может, тогда не надо этим заниматься? В таком деле спокойствие — главный козырь, если его нет, пиши пропало. А он так посмотрел на меня и говорит: может, и не стоит, только боюсь, здесь уже от меня ничего не зависит. И ушел. Должен был уехать с утра с очередной партией. Но пропал. Я сразу понял, что что-то не то, и пошел к Давиду. Его ребята Тему и нашли. Ну ты, наверное, в курсе уже.

Я снова кивнула, продолжая хмуриться. Что значит эта фраза: здесь от меня ничего не зависит? Связана ли она с наркотиками, или Артем действительно умудрился вляпаться во что-то еще? И за это его убили. Но во что, как? Если у него единственный человек, связанный с криминалом, безобидный любитель травки. А Артема убили. Не просто убили, сначала наиздевались. Пытали? Зачем? Артем что-то знал или видел? У него было что-то нужное тем людям, что его убили? И он молчал?

Господи, это как будто не со мной происходит. Вся проблема в том, что Артем был просто другим. Примерный мальчик, семьянин, ответственный, работящий. Простой, ясный. Весь, как на ладони. У него просто не было таких знакомых. И все-таки его убили.

Эта мысль резанула в виски. Я села, вдыхая сладковато-сухой запах. Немного повело. Наверное, потому что давно не ела, торкает даже от дыма в комнате.

— Пойду, — сказала, вставая. Дронов молча вышел за мной. Кивнув на прощание, я пошла вниз по ступеням, слушая, как он гремит замками.

Да, Тема был простой и ясный, но это может стать плюсом. Потому что любое новое знакомство или хоть немного странное поведение сразу выпирает вперед.

Два года большой срок, но попытка не пытка. И я попробую.

Глава 18

Катька была дома. Когда я зашла, она сидела в кухне с чашкой чая, теребя пальцами нитку чайного пакетика. Я, наверное, выглядела не очень после слез, но решила: можно списать на якобы вчерашнее веселье. Сестре, кажется, было не до того, хотя она улыбнулась, увидев меня.

— Привет, — сказала я, присматриваясь, — все хорошо?

— Да, — кивнула мне, я кивнула в ответ и уже развернулась, чтобы пройти в комнату, как услышала, — мы с Тимой расстались.

Так. А вот это уже ни хрена не хорошо. Резко обернувшись, прошла в кухню. Усевшись рядом, спросила:

— Вы с Тимой расстались?

Блин, ну и дура. Она же мне это и сказала. Просто данная мысль не уложилась в голове.

— Я думала, у вас все хорошо, — добавила следом.

— Давно уже не хорошо, — покачала Катька головой. Бумажка отвалилась от ниточки, та утонула в чае. Отбросив бумажку, сестра откинулась на стуле, прислонившись к гарнитуру. — Все развалилось после того, как он съездил в Питер. Мне кажется, он там кого-то встретил.

— Кого?

— Ангела. У которого просит прощения во сне.

Я вздохнула. Если я права, то Ангела он не встретил, и дело вовсе не в ней. Зато он встретил меня, и тут Катька права: все пошло наперекосяк.

— А ребенок? — спросила ее. Катька снова пожала плечами, выпрямившись, положила локти на стол.

— Тима сказал, что готов принимать участие в его жизни. Но не считает хорошим решением жениться, потому что… — тут она, на мгновенье запнувшись, видимо, процитировала его слова, — потому что брак, основанный таким образом, все равно не принесет ничего хорошего.

— Таким это каким? — разозлилась я.

— Когда нет любви, — Катька посмотрела мне в глаза, а я растерялась. Сестра, натянув улыбку, добавила. — Обоюдной любви. Он сказал, мы только будем мучить друг друга. Я думаю, у него кто-то есть, — быстро добавила она без перехода.

Я снова растерялась, вспоминая сцену на парковке клуба. Нет, стоп. Если у него кто-то и есть, то точно не я. Мы с ним и не видимся вообще.

— С чего ты взяла? Ты же почти все время была с ним, когда бы он успел сходить налево?

— Я чувствую. Такие вещи влюбленные дуры вроде меня распознают быстро.