Книга Горничная-криминалист: дело о сердце оборотня - Сирена Селена

– Дарион… – я перебила его, когда мужчина уже собрался уходить из моей палаты, – не надо мне врать. Я прекрасно знаю, что ты лично оплатил моё лечение. И если ты рассчитываешь на какую-то благодарность с моей стороны…

Я запнулась, произнося последнюю фразу. Глава СБИ помрачнел, плотно сжал губы в одну бескровную линию, а переносицу рассекла глубокая морщина. Похоже, я всё же сказала что-то не то. Ну что ж, раз уж начала говорить, то надо закончить:

– Послушай, я действительно очень благодарна тебе за всё, что ты для меня сделал. Я в долгу перед тобой, но я отдам тебе все деньги до последнего медяка, что ты на меня потратил, честное слово!

– Лоли, уж не решила ли ты устроиться в заведение мадам Жадрин в качестве жрицы любви? Прекрати, ты мне ничего не должна, – достаточно резко ответил Дарион.

«Похоже, я всё-таки его обидела», – грустно подумала я.

– Так поступил бы на моём месте любой уважающий себя мужчина, у кого достаточно средств на счету для оплаты лечения, – продолжил брюнет.

«Не любой», – упрямо подумала я, но вслух ничего не сказала. Я сидела вполоборота к входной двери, потому как боялась развернуться всем корпусом к Дариону и посмотреть в его лицо. Что всё это значит? Как это понимать?

Дарион медленно подошёл к моей постели, нагнулся и совершенно неожиданно убрал прядь волос с моего лица, заправив её за ухо.

– Лоли, – он мягко позвал меня.

Я повернула голову в сторону собеседника, не ожидая, что его рука всё ещё находится около моего лица. От этого движения большой палец его правой руки лёг на мои губы. Дарион замер, ожидая, что я отскочу от него или отодвинусь, как я это делала всегда, когда оказывалась слишком близко к нему в стенах департамента, но меня как будто парализовало в этот момент. Я замерев, неотрывно смотрела в его бездонные графитовые глаза, обрамлённые густыми бархатными ресницами, и не могла найти в себе сил, чтобы пошевелиться. Всё моё сознание вопило о том, что я должна отстраниться, касание до моего лица вышло слишком интимным, однако мне нравилось ощущать его пальцы. Мужчина легонько погладил меня подушечкой пальца по губам и щеке, вызывая очередной рой мурашек в моём теле. Дарион находился так близко ко мне, что я чувствовала его неповторимый ореховый аромат одеколона.

Наверно, всё-таки сталацин сильно подействовал на мой мозг, потому что я не могу себе объяснить, как так вышло, что я вдруг решилась произнести:

– Я в курсе слухов, которые ходят о тебе при дворе… недвусмысленных намёков, что не просто так практически весь твой отдел состоит из молодых мужчин, и в целом, что за многие годы ты не был замечен ни с одной девушкой… И я понимаю, что это личное и о таком не спрашивают…

– Но тебя интересует моя ориентация? – проницательно завершил за меня вопрос Дарион, лукаво поглядывая на меня из-под бархатно-чёрных ресниц.

– М-м-м-м… да… – я смутилась под его ироничным взглядом и теперь, наверно, была похожа на беса, искупавшегося в жерле вулкана.

– А почему тебя это интересует, Лоли? – Дарион подался вперёд, спрашивая, а я различила в его мягком баритоне хрипловатые нотки, от которых моё сердце забилось втрое быстрее.

Я шумно сглотнула, пытаясь унять собственное сердцебиение.

– Дарион, я… я ничего не понимаю, – прошептала я на выдохе. Язык плохо мне подчинялся, а близость этого мужчины отчего-то невероятно сильно меня волновала. – Ты ведёшь себя так странно. Сутки назад ты заплатил за меня целое состояние, и мне показалось, что я тебе не безразлична. Сейчас же стремишься оставить меня одну в палате и уйти по делам.

Дарион молчал некоторое время, смотря на меня. По всей видимости, он что-то решал для себя. А затем очень тихо он произнёс:

– Порядка десяти лет назад произошла не самая хорошая история между мной и племянницей короля. Она прилюдно жестко унизила меня, желчно пройдясь по всем моим недостаткам, выставив меня в самом неприглядном свете, что породило соответствующие сплетни. Я тогда ещё учился в Магическом Университете, как и все юнцы, был не уверен в себе и сильно закомплексован. После этого случая абсолютно весь высший свет стал обсуждать эту историю, меня сделали изгоем. В итоге я был настолько подавлен, что замкнулся и перестал доверять людям, особенно женщинам. Так вышло, что именно племянница короля Виктория окончательно рассорила нас с Бенефисом. В одночасье я лишился единственного лучшего друга, девушки, в которую был влюблён, и репутации. Моё достоинство было прочно втоптано в грязь, а в какой-то момент я даже размышлял о самоубийстве. Мне повезло, потому что меня отправили в Тристанию в качестве миротворца. Возможно, ты слышала, это смешанный мир, в котором обитают сразу несколько рас: сирены, кентавры и наяды. Мне приходилось учить новые языки, участвовать в стычках и разнимать воюющие расы, изучать местную культуру… Через пару лет все мысли о самоубийстве вылетели из головы.

От признания Дариона мне стало не по себе. Смогла бы я пережить такую травлю и моральный удар? Вряд ли. Я покачала головой, негодующе думая о Виктории, племяннице короля. Вот же встречаются ужасные женщины! Она поступила с Дарионом гораздо хуже, чем Майкл со мной, хотя мой бывший и по сей день треплет о том, какое я «бревно в постели». Только недавно Бенефису удалось приструнить его.

Глава Службы Безопасности по Иномирным Делам находился всё так же рядом около меня, его голос обволакивал. Он вновь провёл пальцами по моим губам и шее, но на этот раз невесомо дотронулся и до тонкой кожи на шее. Я непроизвольно облизала губы, а Дарион судорожно вздохнул, увидев это действие. Его глаза приобрели оттенок предгрозового неба.

– Что касается моего отдела, – продолжил он, всё так же неотрывно глядя на меня. – То да, действительно в СБИ работает больше мужчин, чем женщин. Но это исключительно потому, что действительно сильные маги чаще встречаются именно среди мужского пола, как и логическое мышление, столько необходимое для ведения расследований. Если тебя интересует, нравятся ли мне мужчины или женщины, то я отвечу однозначно: мне нравятся женщины. А конкретнее – мне нравится одна единственная женщина – ты.

Я смотрела на Дариона, широко распахнув глаза, и не могла поверить в то, что услышала. Немое изумление проступило на моём лице. Да, Дикса говорила мне, что я нравлюсь главе СБИ… но одно дело чьи-то догадки, а другое – когда человек вот так просто признаётся тебе в чувствах. Я смущенно закусила губу, не зная, что ответить ему.

– Ты мне понравилась ещё с самого первого дня нашего знакомства. Я запомнил тебя в тот день, как ты растрёпанная и раскрасневшаяся выбежала из кабинета Бенефиса, – Дарион улыбнулся, явно вспомнив мой внешний вид. Мне же вспоминать первый рабочий день, когда я почти что отдалась Бенефису на диванчике для гостей, совершенно не хотелось. – Ты первая девушка на моей памяти, которая бежала не в его объятия, а наоборот – стремглав неслась прочь от него, – Дарион иронично усмехнулся каким-то своим мыслям. – Это меня тогда позабавило. Всю жизнь мне говорили, что Бенефис то, Бенефис это, какой он молодец, ставили его в пример… Что касается женщин, то он всегда был их любимчиком. И тут ты, выбегающая прочь из его кабинета… В следующую нашу встречу я узнал, что ты смогла обнаружить и скинуть с себя профессиональную слежку маглиции, а ко всему являешься талантливейшим магом-вещевиком. Тот вечер в «Тихом саду» стал для меня особенным… Ты так мило краснела и бледнела, когда я тебя обо всём расспрашивал, – Дарион вновь мягко улыбнулся, вспомнив наш вечер в беседке у мангала.