Книга Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев

— Это немцы, — уверенно сказал Андрей Константинович,вглядываясь в сидевших в салоне БМВ людей. — Узнаю их порядок. Они навернякауже поставили свои «жучки» в кабинете Габриэллы. Боюсь, что ваш разговор можетбыть услышан не только нами.

— Раз они так спокойно сидят в машине, значит, навернякапрослушивают ее кабинет, — согласился Дронго. — Ничего, я что-нибудь придумаю.Вы ждите меня здесь и ни в коем случае не вмешивайтесь.

Он вышел из машины и обернулся к Ларисе.

— Я хотел у вас уточнить.

— Что? — удивилась она.

— Как вы думаете, я еще могу понравиться женщине? Или дляменя уже все кончено?

Она взглянула на него, все еще пытаясь сохранитьневозмутимую мину на лице. Потом сказала:

— Если вы не станете смотреть на нее, когда она купается, ине будете рыться в ее вещах… Думаю, у вас есть шансы. Может быть, у нее дурнойвкус, — быстро добавила Лариса, а Андрей улыбнулся.

— Прекрасный ответ. Самое интересное, что я за вами неподсматривал. Грех проверки ваших вещей был, а из ванной вы вышли сами. До свидания.

Он поправил галстук и пошел к зданию универмага с другойстороны, чтобы его не заметили наблюдатели из БМВ. Поднимаясь по лестнице, онобдумывал ситуацию, понимая, как важно убедить женщину для разговора выйти изкабинета. Он прошел в административное здание. Отдел менеджмента был расположенна третьем этаже. В небольших кабинетах работали сотрудники отдела. Дронгопрошел по коридору. Кажется, Габриэлла сидит одна, ведь она начальник отдела.Он улыбнулся. Всегда дает о себе знать хорошая подготовка агентов. В мирнойжизни именно бывшие сотрудники КГБ, отличавшиеся дисциплинированностью вработе, затем преуспевают и в других областях, успешно применяя знаниепсихологии людей.

— Извините, — сказал Дронго, обращаясь к одному изсотрудников, оказавшихся на лестнице. — Как фамилия вашего директора?

— Кеппен. Рууд Кеппен, — пояснил сотрудник, улыбаясь. Ондаже не спросил, зачем незнакомому человеку нужна фамилия директора. Здесьценили свое время и время других. Если фамилия кого-то интересовала, значит,следовало ее назвать.

— Он сидит на четвертом этаже, — сообщил сотрудникпо-английски.

Если бы она сидела в кабинете с кем-нибудь из сотрудников,ее было бы легче убедить выйти. Но если она сидит одна, нужно будет придуматьчто-то убедительное, чтобы она поверила ему и вышла в коридор. Хотя абсолютнойгарантии все равно нет. Возможно, немецкая контрразведка следит за ней ссогласия самой Габриэллы. Возможно, они поставили свои микрофоны и в коридоре.Возможно, у них есть свой осведомитель. Собственно, таких «возможно» оченьмного. Но он должен убедить женщину на несколько минут выйти из кабинета.Учитывая, что она родила детей после тридцати, идеальный вариант, когда онапулей вылетит из кабинета, передать просьбу срочно приехать в школу. Любаяженщина на ее месте среагирует мгновенно. Но он не знает немецкого языка и,наверно, хорошо, что не знает. Прибегать к таким подлым приемам запрещено: оназамкнется в себе и не захочет с ним разговаривать.

«Надеюсь, ее наблюдатели не знают итальянского языка», — подумалДронго, подходя к ее кабинету. Дверь была открыта. Габриэлла сидела за столом иработала. На ней был бежевый костюм — двойка. Дронго подумал, что они чем-топохожи с Ларисой. Обе чуть выше среднего роста, мускулистые, атлетическисложенные. У Габриэллы был немного вытянутый нос, темные глаза и чувственнойрот, напоминавший о том, что ее мать испанка. На щеке слева у нее была родинка,придававшая пикантность ее лицу. Увидев Дронго, она подняла голову и равнодушноскользнула по нему взглядом.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она по-немецки.

— Да, — ответил по-английски Дронго, — меня прислали изРима. Я должен обговорить с вами детали нашего нового проекта. Мистер Кеппенсказал, чтобы я подошел к вам.

— Какие детали? — Она знала английский, очевидно, работа вотделе менеджмента заставила ее преуспеть в знании этого языка. — Он мне ничегоне говорил. Извините мой английский, но я специализируюсь на латиноамериканскомнаправлении.

— Вы знаете испанский или итальянский? — обрадовался Дронго.

— Знаю, — улыбнулась она, — входите. Снимите плащ. ГеррКеппен мне ничего не говорил, но если он вас прислал, значит, я к вашимуслугам.

— Давайте говорить на итальянском, — предложил Дронго. Онснял плащ и повесил его рядом с плащом хозяйки кабинета. Потом прошел к столу.Она поднялась и протянула ему руку. Рукопожатие было сильным, мужским.

— Я вас слушаю, — сказала она приветливо улыбаясь. — Чеммогу помочь?

— Вы Габриэлла Мельтцер? Я не ошибся?

— Нет, — снова улыбнулась она, — не ошиблись. Чем я могупомочь?

Он подвинул к себе лист бумаги. Достал ручку и написалнесколько слов.

«Ваш кабинет прослушивается. Мне нужно с вами поговорить».

Она удивленно взглянула на него. Потом медленно произнесла:

— Не понимаю, о чем вы говорите. Кстати, вы еще не представились.

— У меня очень важное дело, — сказал он, глядя ей в глаза.

— Вы действительно пришли от герра Кеппена или это не так? —начала понимать женщина.

«Группа Хеелиха» — написал он крупными буквами. Она прочла инахмурилась. Потом отчеканила:

— Уходите. Я не хочу с вами разговаривать.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал он, стараясьвыглядеть убедительно. — Это очень важно.

— Я вызову охрану, — сказала она, поднимаясь. — Уходите. Мнене о чем с вами разговаривать.

«Погиб Нигбур» — написал он на листке бумаги. Она прочла изакусила губу. Но снова упрямо сказала:

— Уходите.

— Сейчас наблюдатели поймут, о чем мы говорим, — разозлилсяДронго.

«Ранен Бутцман» — снова написал он. Она прочла и молчапокачала головой. Очевидно, она уже поверила, что ее кабинет действительнопрослушивается. У него оставалось в запасе только несколько секунд. Нужно былорешаться. Кажется, Шилковский очень тепло о ней отзывался. Если…

«Шилковский жив» — написал он. Габриэлла прочла, ее лицодрогнуло. Она растерянно опустилась в кресло, взглянула на Дронго.

— Вы блефуете? — уточнила она.

Он покачал головой. Очевидно, наблюдатели уже поняли, чтомежду неизвестным посетителем и женщиной происходит какой-то странный разговор.Неожиданно в кабинете резко зазвонил мобильный телефон Дронго. Глядя нарастерявшуюся женщину, он достал аппарат. Звонил Андрей.

— Уходите, — услышал Дронго. — Они уже идут к вам.