Книга Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев

— Вы правы, — кивнул Дронго, — она прекрасный человек. И онауже знала, что вы живы. Я передал ей привет и забрал обе дискеты. Вот,собственно, и все. Если даже я сейчас отпущу вас, вы никуда не уйдете. Деньгивам уже не переведут, Шилковский. Дискет у вашей кузины нет, можете позвонитьей и убедиться в этом. Вместо них она подарит вам лазерные диски с песнямиЭлтона Джона. Скажите, Шилковский, вы любите Элтона Джона или вам нужно что-топокруче?

— Дьявол, — скривился Шилковский, — ты дьявол!

Он вскочил, опрокинул столик и бросился на Дронго.

— Я тебя задушу! — зарыдал он. — Я тебя убью…

Осипов, сидевший в холле за одним из соседних столиков,тяжело поднялся. Он внимательно слушал всю беседу. Микрофон в кармане Дронгопозволил ему услышать все в подробностях. Он показал на беснующегосяШилковского своим офицерам. Через несколько секунд Шилковского оттащили отДронго. Но было уже поздно — несчастный, не выдержав напряжения, сошел с ума.Он бессвязно что-то бормотал, плакал, кричал, вырывался. Были вызваны врачи«скорой помощи», они увезли Шилковского в больницу. Ему предстояло новое долгоелечение.

— Дьявол, — плакал он, когда его уводили из отеля.

Лариса тоже поднялась. Она все еще не могла поверить. Изучивкарту, поработав с компьютером, расспросив нескольких свидетелей, этотудивительный человек сумел все просчитать каким-то непостижимым образом, сведявсе сведения в единую систему координат, в центре которой оказались Шилковскийи его кузина.

Георгий Самойлович подошел к Дронго. Тот достал из карманамикрофон и протянул его генералу. Осипов усмехнулся.

— Я был убежден, что вы блефуете, — признался он. — Как этовам удалось?

— Сам не знаю, — ответил Дронго, — наверно, повезло.

Осипов посмотрел на Дронго.

— Может, передумаете? — предложил он. — Я был бы рад видетьвас у себя на службе.

— Мы об этом уже говорили, — ответил Дронго, — я не подхожудля государственной службы. Во всяком случае, мне так кажется.

— Спасибо, — сказал генерал, — вы даже не представляетесебе, что вы сделали. Я до последней минуты не верил, что эти документы можнонайти.

— Знаю. Позаботьтесь об этом несчастном, — сказал Дронго,имея в виду Шилковского, — он, кажется, серьезно заболел.

— Мы возьмем его к себе и будем лечить. Надеюсь, в этот разего вылечат.

— Не уверен, — задумчиво сказал Дронго, — я в этом совсем неуверен, генерал. До свидания.

Он поднялся и вышел на улицу. Лариса хотела пойти за ним, ноОсипов остановил ее. Дронго шел по улицам, глядя перед собой невидящимиглазами. Ему почему-то было жаль своего несчастного визави. Дронго понимал,насколько важно было остановить предателя. Спасти жизнь многих людей, которыхон собирался сдать американцам. Но когда Дронго представил его жизнь, ставшуюза последние десять лет цепью ошибок и роковых случайностей, ему стало не посебе.

Он шел навстречу плотному потоку людей, возвращавшихся поУнтер ден Линден после концерта. Вокруг валялись пивные бутылки, банки,бумажки, окурки. Уже начали работать уборщики, тщательно собирая мусор.

Прохожие почему-то уступали ему дорогу. Может, они заметилив его лице нечто такое, что заставляло их сторониться. На фоне безмятежной,пьяной, веселой толпы он выглядел особенно мрачно. Дронго подошел к воротам.Когда-то они служили ярким символом разделения страны. Ему до сих пор былостранно свободно проходить в обе стороны.

На площади за воротами офицер полиции оттолкнул ногой пивнуюбутылку и посмотрел на Дронго. Здесь было много сотрудников полиции, ониобеспечивали порядок, ожидая, когда наконец все участники митинга и концертаразойдутся. Под ногами хрустело стекло. Дронго посмотрел на уставшего офицера ивдруг улыбнулся ему. Немец улыбнулся в ответ. Кажется, он понял, что этотнезнакомый человек устал так же, как и его коллеги.

Дронго наклонился и поднял камень. Предприимчивые дельцыналадили выпуск камней в пластиковых упаковках, уверяя, что это камни последнейБерлинской стены. Камень был обычный, чудом оставшийся на тротуаре. Дронгоподумал, что когда-то этот камень делил мир на две половины. И кто знает, какаяиз них была лучше или хуже. Он еще раз посмотрел на офицера полиции. И, бросивкамень, пошел дальше.