Книга Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

– Йау-Йау умер. Но ты ведь не знаешь, кто это – Йау-Йау? Откуда тебе знать! Ты ведь был на море, ходил под парусом и всякое такое. Думаешь, наврал с три короба, а я тебе поверю?

Том пожал плечами.

– Йау-Йау был самый умный пес на свете. Умнее многих людей и уж тем более умнее, чем ты. Хочешь взглянуть на его могилу?

– Мисс Мисси, – вмешалась негритянка. Но девчонка сделала вид, что ее не слышит.

Том не знал, что ответить, но последовал за девчонкой, которая решительным шагом обошла дом и направилась в сад, где росли лимонные и оливковые деревья и где висели маленькие качели, увитые гирляндами цветов.

Служанка следовала за ними по пятам, по-прежнему сжимая в руках трость.

Том улыбнулся ей. А про себя подумал: «Если она тронет меня этой палкой, я оборву ей уши».

– Ему было семь лет, – девчонка показала на небольшой бугорок с деревянным крестом, на котором стояло «Джеймс Джером Бриггз».

Том посмотрел на нее с недоумением.

– Его тоже звали Бриггзом? – спросил он.

У девчонки внезапно изменилось выражение лица, и она резко отшатнулась в сторону. Словно чего-то испугалась. Спрятавшись за широкой спиной служанки, она таращилась оттуда на Тома большими круглыми глазами.

– Он умеет читать, – прошептала она.

– Ну разумеется, он не умеет читать, – и негритянка грозно взмахнула тростью.

– Разумеется, умею, – Том пнул камешек. Больше всего ему хотелось выбраться из этого сада и пойти искать кого-нибудь из надсмотрщиков. Он повернулся, чтобы уйти, когда девчонка выхватила из рук служанки трость и, держа ее над головой, шагнула прямо к Тому.

Они стояли друг напротив друга. Девочка тяжело дышала, трость дрожала в ее руке. Внезапно девочка бросила трость на землю и, громко плача, побежала в дом.

Том поглядел ей вслед и, пожав плечами, поднял трость и протянул негритянке. Та буквально вырвала палку у него из рук.

– Думаешь, мы тебе поверили, – прошипела она. – Ну ничего, подожди. Вот возьмется за тебя мастер Йооп, тогда посмотрим, какой ты смелый.

Том уставился в синее небо.

– Такой толстухе, как ты, лучше не нервничать, а то удар хватит, – произнес он совершенно спокойно.

И без того выпуклые глаза женщины выкатились еще больше.

– Ну ничего, ты еще дождешься, – фыркнула она.

Стремительным движением Том выхватил из ее рук трость и сломал об колено.

– Cierra el pico, cerdo cebado![3]

Он отвернулся от негритянки, которая от такой выходки замерла и стояла зажав руками рот.

– Где бомбы? – спросил Том. – Где мне их найти?

– Здесь!

Позади Тома стоял мужчина и раскуривал трубку. Том узнал в нем того самого всадника, который показал ему дорогу через поля.

– Ну, теперь ты получишь по заслугам, – мстительно объявила негритянка и тут же принялась жаловаться, обращаясь к мужчине: – Он довел до слез мисс Мисси, много грубил и произнес ругательство на испанском.

Мужчина затянулся и выпустил изо рта колечко дыма, которое поплыло по воздуху. На негритянку он даже не взглянул, его взгляд был устремлен лишь на Тома. Его маленькие красные глаза смотрели на него все с тем же выражением, что и при их первой встрече.

– Ты все еще хочешь пить? – спросил он.

– Немного, – ответил Том, радуясь, что хоть кто-то наконец-то проявил к нему участие.

– Он напился из корыта для скота! – выкрикнула негритянка.

Что-то похожее на улыбку промелькнуло на лице мужчины. Он сплюнул и, шагнув к Тому, взял его за руку и повел вокруг дома, через сад и дальше к глинобитным домикам. Там он внезапно отбросил трубку и сильно, наотмашь, ударил Тома тыльной стороной ладони. Удар был таким неожиданным, что Том упал навзничь. Он ошеломленно уставился на бледное лицо мужчины, который смотрел на него ленивым изучающим взглядом.

– Чтобы я больше никогда не видел тебя в саду. Ясно?

– Да, сэр.

Том поднялся на ноги и отряхнулся.

– Единственный, кто принимает здесь решения, это Йооп ван дер Арле. Ты все понял?

– Да, сэр, я все понял.

– И чтобы я больше не слышал твоих испанских ругательств. Испанский – язык дьявола, а сама Испания – преисподняя, где он обретается. Хоть одно слово, сказанное на испанском, и ты увидишь «Арон Хилл» в последний раз. Два – и ты в последний раз увидишь небо. Три слова на испанском, и ты вообще больше ничего не увидишь, кроме… – тут глаза мужчины вспыхнули. Он облизнул губы и, пожав плечами, закончил:

– Остальное предоставляю твоей фантазии.

Управляющий обнажил свои зубы в подобии улыбки. Вдруг он быстрым движением открыл Тому рот и самым внимательным образом изучил его зубы.

– Как я уже говорил, не выношу ирландцев, – произнес он, закончив осмотр, – они так же ненадежны, как и негры. Но, в отличие от негров, их сложно чему-то научить.

– Я очень понятливый, сэр.

– А я у тебя разве что-то спрашивал?

– Нет, сэр.

Красные глаза мужчины взирали на Тома с прежним сонным выражением.

– Ты ладишь с лошадьми?

– Да, сэр.

– Что ты подразумеваешь под этим «да»?

Том глубоко вздохнул и объяснил, что он умеет чистить лошадей скребницей, выгребать из-под них навоз, подковывать и ездить на них верхом. И что не найдется такой работы, с которой он был бы незнаком.

– Ты умеешь подковывать лошадей?

– Да, сэр.

– Как твое имя?

– Коллинз, сэр, Том Коллинз.

Управляющий схватил Тома за плечо и повел в конюшню. Не считая вороного жеребца, которого Том видел в поле, там стояли четыре скаковые лошади и пони.

– Этот вороной – мой, – объяснил управляющий. – В последнее время он захромал, но я продолжаю на нем ездить. Думаю, все дело в занозе, которая угодила ему в правую переднюю ногу. Справишься?

– Да, сэр, – пробормотал Том.

– Так чего же ты ждешь? Вперед! Только учти. Конь немного нервный. У него горячий нрав, и он не любит, когда его трогают за больную ногу, но занозу все равно придется вытащить.

В конюшне стало тихо.

– Клещи висят на стене, под упряжью, – сказал наконец управляющий и затоптал окурок.

Том приблизился к жеребцу, не спуская с него глаз, нашептывая при этом тихие, успокаивающие слова, которым он научился у кузнеца. Он осторожно похлопал животное по шее и мягкими движениями помассировал ему грудь. Это был отличный конь, хорошо сложенный, с длинными ногами, худощавый, но в то же время мускулистый. Маленькая изящная голова сидела на мощной крепкой шее.