Книга Иван Грозный - Казимир Валишевский

Случайная высадка английских мореплавателей в 1554 году на Крайнем Севере Московского государства положила начало новой эпохе проникновения сюда европейского влияния. Одновременно с этим Иван послал в Германию нарвского воеводу Михаила Матвеевича Лыкова, который должен был во время своего путешествия ко всему присматриваться и учиться. Даже поездки русских людей на Восток, предпринимавшиеся с благочестивыми целями, принимали теперь несколько иной характер. В 1560 году из Москвы выехал купец Василий Поздняков. Ему было поручено передать денежную помощь патриарху александрийскому и архиепископу Синайской горы. Между прочим, он должен был описать нравы тех стран, по которым ему придется ехать. Этот отчет Позднякова о путешествии под чужим именем перешел к потомству и приобрел исключительную известность.

XV век обогатил русскую литературу несколькими рассказами паломников к святым местам. Эти вещи по своему интересу, как говорит известный лингвист Срезневский, не уступают описаниям путевых впечатлений Васко да Гама. Однако они оставались неизвестными для широкого круга читателей. Около двадцати лет по возвращении Позднякова в Москву его отчет был так же малоизвестен, как и другие. Но паломнику Трифону Коробейникову удалось привлечь к себе общее внимание. Рассказ о его путешествии известен более чем в двухстах списках. Он выдержал сорок изданий и до настоящего времени является одной из распространенных книг. Его можно найти и в летописях, и даже в сборниках житий святых. А между тем Поздняков и Коробейников описывают одно и то же. Рассказ второго был копией с первого. Хотя Коробейников посетил Константинополь два раза, в 1582 и в 1593 годах, но до святых мест он ни разу не добрался. Подобное недоразумение обидно для памяти более достойного из двух путешественников.

Главное внимание Позднякова было направлено на религию и на страдание христиан под игом мусульман. Но тот интерес и сочувствие, которые были вызваны его рассказом у читателей, вскрывают перед нами новую черту их любознательности. Общество начинало выходить из берлоги, в которой оно спало сряду пять веков, и стремилось на свежий воздух. То, что происходило там, вдали, его и тревожило, и манило к себе. Упомянутая мною история Ганса Шлитте имела в этом смысле особую, несколько загадочную сторону. Но этот вербовщик иностранных мастеров для царя весьма широко понимал свою миссию. Он мистифицировал и Карла V, и папу Юлия III, выдавая себя за московского посла, которому поручено вести переговоры о соединении церквей. Иван, вероятно, ничего и не подозревал об этом. Во всяком случае, ганноверский авантюрист сумел воспользоваться покровительством императора и был весьма радушно принят в Риме. Вокруг его миссии создался шум, привлекший к нему внимание Германии и Италии и взволновавший Польшу. История Шлитте, без сомнения, представляет один из любопытных эпизодов в сближении России с Европой.

Страница из книги «Хождение Трифона Коробейникова». Трифон Коробейников – русский паломник и путешественник конца XVI века, московский купец, в 1582 году по повелению Ивана Грозного отправился на Афон с милостыней об упокоении души убитого отцом царевича Ивана

Шлитте потерпел неудачу даже в той части своей миссии, выполняя которую он никого не обманывал. Однако эта неудача имела последствия, оказавшиеся небесполезными. Иван, узнав, как обошлись ливонцы с его агентом, издал указ, распространявшийся на Новгород и его области и запрещавший продавать в Германию и Польшу военнопленных немцев. Они должны были отправляться на московские рынки. Одновременно с этим царь требовал, чтобы в Москву присылали всех пленников, знающих рудное дело или мастерство металлического производства.

В одном из своих донесений известный уже нам баварский агент Вейт Ценге в 1567 году отмечал необыкновенную способность русских усваивать иноземную цивилизацию. После взятия Нарвы русские тотчас же завели сношения с Нидерландами и Францией. Как только им показывали какую-нибудь новинку, они тотчас же с легкостью перенимали ее. Иван не хотел, чтобы эта способность его подданных ограничивалась только областью материальных благ. Начало книгопечатания у славян относится к 1491 году. Иван пожелал, чтобы Шлитте в числе мастеров доставил и книгопечатников. В 1550-м он обратился с такой же просьбой к датскому королю, который спустя два года прислал ему печатника и вместе с тем миссионера Ганса Яна Миссенгейма, привезшего с собой протестантскую Библию и книги религиозно-полемического содержания. Миссенгейм не оставил никаких следов своей деятельности, но у него оказались ученики. В 1553 году в Москве появляются два русских печатника, Иван Федоров и Петр Тимофеев. В 1556 году в Новгороде живет литейщик букв Василий Никифоров. В 1564 году было закончено печатание первого произведения русского типографского искусства. Это были Деяния апостолов и Послания апостола Павла. Это издание страдает многими орфографическими недостатками, но внешность его была прекрасна. К сожалению, работа московских печатников была прервана бунтом черни. Как известно, и Людовику XI пришлось защищать печатников, вызванных им из Страсбурга и обвиненных в колдовстве. Федоров и Никифоров бежали в Польшу. В 1568 году у них нашелся подражатель Андроник Невежа, возобновивший их дело в Москве. Он напечатал Псалтырь. Второе издание этой книги появилось в 1578 году в Александровской слободе.

Все это были книги церковные, но тогдашние читатели, даже на Западе, умели находить в них массу вещей, которые мы уже разучились отыскивать. Впрочем, наряду с перепиской Ивана с Курбским и рассказами о путешествиях в эту эпоху на Руси зарождалась и чисто мирская литература, доходившая до попыток романического творчества.

Национальное русское творчество началось с переработки чужестранных литературных произведений. Старые мотивы были дополнены и приурочены к текущей современности. Такой переделке, между прочим, подверглось сказание о князе Волошском, Дракуле. Рассказ о том, как воевода велел прибить гвоздями шапки иностранных послов к их головам, относился теперь к Ивану. В своем знаменитом послании к царю Ивашка Пересветов упоминает о двух небольших книжках, переданных им государю. Одна из них остается неизвестной. Другая представляет нечто вроде романа полуполитического-полуисторического содержания. В ней приводятся речи воеводы Волошского, Петра, повторяющиеся и в послании Ивашки. Далее идет рассказ о тех казнях, которым подвергал султан Магомет несправедливых судей и ябедников. Все это, вероятно, имело своей целью оправдать режим Ивана.

«Апостол» 1564 года. Первая датированная печатная книга в России

Иностранное влияние, проникая всеми указанными путями в русское общество XVI века, вызывало реакцию в разных формах. Наиболее доступным для идейного воздействия был верхний слой общества – боярство, выдающимся представителем которого был Курбский. Здесь новые течения создавали такое же оппозиционное настроение, с каким Людовик XI боролся во Франции в XV веке. Неся с собой жажду свободы и независимости, это умственное течение вело к конфликту с самодержавием, крепнувшим на почве старых традиций. Глава государства был не чужд умственной пищи, шедшей с Запада, но он старался использовать ее для своих практических целей. Он стремился к преобразованию своего государства на новых, но наименее либеральных началах. Война ясно обнаружила недостатки финансовой, военной и административной организации его государства. Он видел, что ему не сравняться со своими западными соперниками. Когда же он хотел вооружить свое государство на европейский лад, ему препятствовали наследственные привилегии и родовые преимущества. Власть старого порядка чувствовалась даже на поле битвы, где она мешала успеху и вносила разлад в распоряжения Ивана.