Книга Иван Грозный - Казимир Валишевский

Иван не был противником родового начала, на которое он сам опирался в своих правах и притязаниях. Но он склонен был иметь сотрудников незнатного происхождения, чтобы они ему служили и повиновались. Когда один из таких сотрудников попал в руки татар и просил Ивана выкупить его, тот, посылая ему 200 рублей, писал: «Раньше подобные тебе больше пятидесяти рублей не стоили!» Высшее боярство, занесенное в списки служилых людей, не умело служить и повиноваться. Научиться же этому у других оно не имело ни малейшей склонности. Ливонская война требовала мобилизации всех наличных сил и постоянного содержания их в боевой готовности. Это неизбежно должно было привести к конфликту, в котором старая удельная Русь и государственный порядок должны были возобновить свою вековую борьбу в более современной форме. Старая Русь представляла соединение больших и малых княжеств. В основе их политического порядка лежал свободный договор между князем и его вольными слугами. Здесь не было принуждения, но не было ничего прочного, постоянного. Московское же государство представляло совершенную противоположность, его сковывал принцип централизации, все подданные, разделенные на группы, несли строго определенные обязанности. Тяглые люди, занятые земледелием и промыслами, давали доход государственной казне. Служилые люди несли военные и административные обязанности, отдавая царю всю свою жизнь чуть ли не с детства до последнего издыхания. Одни из них были потомками когда-то свободных крестьян, другие – дружинников. Но и те, и другие теперь были послушными колесами правительственной машины. Воеводы, губернаторы, старосты выкачивали источники народного благосостояния. Служебный долг и дисциплина господствовали над всем, везде царил дух рабства и подавления свободы.

В XV веке дед Ивана Грозного разгромил два крупнейших рода – Ряполовских и Патрикеевых. Это только обострило оппозиционное настроение, очагом которого была келья Максима Грека.

Вражда двух религиозных и умственных течений того времени находилась в соответствии с враждой двух политических партий. Иосиф Волоцкий и его последователи являлись проводниками византийских взглядов на самодержавную власть государя. Защитники же старого свободно-договорного порядка находили поддержку в заволжских старцах. Как политический, так и оппозиционный лагери сходились в вопросе о разделении власти. Одни требовали для бояр права участия в совете царя, другие требовали для духовенства права представительства и защиты обвиняемых пред верховной властью.

Такие задачи стояли пред Иваном. Разрешая их, он опирался частью на исторические прецеденты, частью же действовал под влиянием личных склонностей и настроений. Во всяком случае, его нельзя назвать ни первым самодержцем, ни первым сторонником террора, еще с XV века ставшего обычным средством политики русских государей.

Иван IV был борцом самодержавной, централизованной государственной власти. Он наследовал эту власть от прошлого и старался сообщить ей новую силу. Можно ли его признать разочарованным идеалистом – каким он представлялся некоторым славянофилам, – поражающим своей рукой в порыве отчаяния то, что не поддавалось его преобразовательной деятельности? Принять такое мнение без оговорки невозможно.

В деятельности Ивана Грозного было много похожего на опьянение и даже на безумие. Нет ничего удивительного, что как личность, так и политика этого государя до сих пор встречали лишь отрицательную оценку. Все дело Грозного едва не было предано забвению. Но влияние его реформ чувствуется в России и до нашего времени. Оно сообщает политическому и социальному строю государства особый отпечаток, бросающийся в глаза постороннему наблюдателю.

Было бы несправедливостью признавать Ивана IV, подобно Константину Аксакову, трагическим лицедеем, искавшим живописных поз и драматических положений. Также невозможно согласиться и с мнением Костомарова, клеймившего Ивана как самого низменного деспота, как нельзя признать правильной и точку зрения Михайловского, считавшего Ивана обыкновенным маньяком. Иван получил в наследство от своих предшественников государство с архаическим устройством. Но оно уже начинало преобразовываться, освобождаясь от некоторых начал старого удельного порядка, стараясь развить другие и приспособить к новым потребностям жизни. Духовными наставниками Ивана были Иосиф Волоцкий и его племянник Вассиан Топорков. Они внушили ему идею божественности его власти, которая не может быть ни разделена, ни ограничена, ни подчинена какому бы то ни было контролю. Многое Иван получил и от природы. Она дала ему деспотический, своенравный и раздражительный характер, пылкое, необузданное воображение и тонкий, живой, проницательный ум. Но ум его страдал неуравновешенностью, постоянно впадал в преувеличения и крайности. В его понимании и выполнении своей роли сказывались все эти свойства его натуры. Он ставил себя на недосягаемую высоту, полагая, что все должно ему повиноваться. Сталкиваясь с препятствиями, он ломал их так же, как его предшественники. Но ему приходилось затрачивать больше сил, так как оказываемое ему сопротивление было более упорным. Благодаря своему темпераменту он действовал более насильственно.

Иван не допускал посягательства на свою волю даже в виде непрошеного совета. Как и другие московские государи, Иван правил самовластно, но он вносил больше эксцентричности и жестокости, что зависло от его характера и ума, склонного ко всему фантастическому. Однако Иван оставался последовательным. Он подчинял своих подданных суровым законам, нередко навязывал им такие задачи, от которых многие старались уклониться. Единственным стремлением его было просветить своих подданных светом божественной истины. Против его власти восставали, но злоумышлявшие против него были слепыми безумцами. Его правление было деспотическое, но оно не было делом исключительно его личной воли. Силы, руководившие его политикой, были – милосердие Божие, милость Пресвятой Богородицы, молитвы всех святых и благословение прежних государей. Сам царь являлся лишь живым орудием всех этих высших начал. Какое же место должны были занять при нем бояре? Люди, дающие вероломные советы, эти предатели, псы, раскрывающие пасть свою на господина, должны были совершенно стушеваться. Царь слушал того, кого хотел, награждал того, кого ему было угодно, и наказывал, когда считал нужным это сделать.

С человеком, так понимавшим свою власть и миссию, спор, очевидно, был невозможен, разделение власти немыслимо.

Преподобный Иосиф Волоцкий. Икона. XVII в.

II. Опала Сильвестра и Адашева

Много спорили и спорят до настоящего времени о характере тех двух лиц, влиянию которых Иван как будто подчинялся некоторое время. В деятельности и во взглядах Сильвестра с Адашевым можно отметить немало противоречий. Сначала они колебались между двумя враждебными сторонами. Потом у них взяли верх те склонности, которые обусловливались их происхождением, идейными симпатиями и политическими связями. Они примкнули к оппозиционному лагерю, где пытались было составить свою особую избранную группу, в которой присваивали себе руководящую роль. Оба эти деятеля были предметом горячей защиты со стороны Курбского. Это устраняет сомнение в действительной политической роли Сильвестра и Адашева.