Книга Наваждение - Дэвид Линдсей

— А что вы можете мне предложить, миссис Ричборо, со своей стороны?

— О, дорогая! Только одно — свое сердце.

— Таким образом, вы будете наслаждаться чувствами, а я — симпатизировать вашим чувствам, не так ли?

Вдова сдержанно и довольно меланхолично улыбнулась.

— Спору нет, вы очень умная девушка, и, конечно, вы мне импонируете.

Автомобиль тронулся, и дамы замолчали. Изабелла взглянула на часы: половина второго.

ГЛАВА XIV

Снова во второй комнате

В десять минут третьего они находились на втором этаже, в библиотеке. Пока миссис Ричборо и Джадж просматривали корешки книг на одном из стеллажей и, беседуя, отвернулись от Изабеллы, она воспользовалась случаем и незаметно выскользнула из комнаты. Спустилась на цыпочках по черной лестнице, миновала кухню и вошла в зал. Приближаясь к парадной лестнице, она услышала, как где-то наверху кричит Джадж: «Мисс Ломент! Мисс Ломент!» Ее исчезновение, таким образом, уже замечено — начались мнимые поиски.

Полчаса назад, когда они вместе вошли с улицы в зал, лестницы около камина не было. Это ничуть не обескуражило Изабеллу: то ли от волнения трудно было здраво рассуждать, то ли уже привыкла ко всяким чудесам, но она нисколько не сомневалась — сейчас ее увидит. Отдаленные зовы подгоняли, она не остановилась, не замедлила шага — с волнением и страхом сразу же бросила взгляд на стену у камина… Ступени!..

Медленно, завороженно она подошла и, уже ступив на лестницу, остановилась, стараясь рассмотреть, куда ведут ступени — тщетно!.. Изабелла начала восхождение — отстраненно, спокойно…

На полпути, когда зал уже не был виден, вернулась память — различные эпизоды последнего визита в эту странную часть дома постепенно связывались воедино. Все случившееся просто необходимо как следует вспомнить: Изабелла присела на ступеньку и, склонив голову, устремила невидящий взгляд вниз…

Чем ярче в ее воображении рисовались подробности встречи с Джаджем, тем в большее беспокойство она впадала, и, когда, разнервничавшись, встала, к щекам прихлынула кровь. Тогда удалось удержаться в границах дружеских отношений, очевидно, лишь благодаря жесткому самоконтролю; но, учитывая последнее признание Джаджа, кто может сказать, что произойдет сегодня? Взаимная нежная симпатия, неодолимо страстное желание устранить в отношениях всякую ложь, полное одобрение поступков друг друга — мнение общества, разумеется, прямо противоположно, — и, наконец, подарок — шарф, еще теплый от прикосновения к ее коже, — все как-то странно противоречило ее характеру: казалось отвратительным и постыдным… Будто постепенное осознание преступления, совершенного в невменяемом состоянии… Только невменяемое состояние здесь не при чем. И случайный порыв, порожденный странными обстоятельствами встречи, тоже… Все намного хуже: похоже, в их сердцах вспыхнуло подлинное глубокое чувство…

По какой непостижимой случайности в один день, в один час они оба оказались в этой ирреальной комнате, в доме, о существовании которого еще месяц назад она и не подозревала? Джадж не входил в странную комнату восемь лет, она вообще никогда раньше в ней не была, и вот каким-то фантастическим образом они встречаются именно там, и она в знак особого расположения чуть не сразу дарит ему шарф…

Это более чем случайность — это судьба. Странные, неуловимые силы свели их вместе… но зачем — она не решалась спросить. И что толку рассуждать: с каждым шагом — в доме или вне дома — они все больше и больше запутываются в своих взаимоотношениях, и рано или поздно наступит развязка — двусмысленная развязка. С одной стороны, благородный, духовный союз с личностью уникальной, с другой — несомненное и беспощадное общественное порицание…

Она помолвлена, и тут ничего не поделаешь. Надо, не теряя ни минуты, вернуться в зал. Все ложь: она не любит Джаджа — она любит Маршела. В тот раз они встретились с Джаджем случайно, и, следовательно, здесь нет ее вины, а сейчас, все сознавая, все-таки подняться и встретиться с ним — значит пойти против совести. Да и сможет ли она когда-нибудь снова взглянуть в глаза своим друзьям, если сейчас поведет себя так отвратительно подло по отношению к чистосердечно преданному человеку, подходящему ей по возрасту, и все ради того, чтобы услышать скоропалительные торжественные заверения внезапно увлекшегося ею пожилого вдовца?.. Она закрыла лицо руками…

Но струсить и, так ничего и не выяснив, вернуться назад, конечно, немыслимо. Возвратится мучительная неуверенность и неопределенность: снова провал в памяти, бесплодные попытки дознаться, что же все-таки случилось наверху, снова недомолвки и игра с Джаджем, тайные визиты, ответные визиты, унизительные интриги и хитрости и в итоге снова духовная и физическая неуравновешенность, нервозность… И как следствие — взрыв! Неужели она столь непростительно слаба и малодушна, столь не уверена в собственной нравственной выдержке, что не может провести с этим странным человеком в уединенном месте каких-нибудь десять минут, причем с единственной целью — раз и навсегда покончить с ним всякие отношения?.. Дело грозит зайти в серьезный тупик, и, струсив, она, похоже, лишит себя единственной возможности выбраться из сложного и запутанного положения.

Да, судя по всему, выход один: еще раз встретиться с Джаджем… не для собственного постыдно скрываемого удовольствия, а явиться и положить конец недопустимым, слишком далеко зашедшим отношениям. Как это сделать? Неясно, но ведь он джентльмен и, разумеется, в столь двусмысленной ситуации сам должен обо всем позаботиться и придумать какой-нибудь план… В конце концов, он владелец этого ужасного дома и потому отвечает за происходящее. Если в доме полно тайн, которые нуждаются в разгадке, у него все равно нет никакого права впутывать ее во все осложнения…

Изабелла встала и бессознательным жестом поправила платье. Медленно поднявшись наверх, снова оказалась в знакомой передней с тремя дверьми. Решительно подошла к средней, резко повернула ручку и вошла в комнату, где в понедельник встретилась с Джаджем.

В комнате ничего не изменилось: те же голые, обшитые панелью стены, полированный пол и одинокая резная скамья со спинкой напротив. Беспокойно оглядевшись, она присела в напряженном ожидании…

Минут через пять дверь открылась и вошел Джадж. Остановился, тревожно взглянул на Изабеллу и закрыл дверь, которая, однако, снова слегка приоткрылась. Изабелла серьезно смотрела на него.

— Как видите, я сбежал. Можно присесть?

— Пожалуйста! — Изабелла подвинулась.

Наступило неловкое молчание. Так и сидели они, в смущении, на некотором расстоянии друг от друга. Тишину нарушила Изабелла:

— Я твердо, окончательно решила больше сюда не приходить, прошу вас подумать, как покончить с подобным неприятным положением.

— Понимаю.

— Странность и неопределенность наших отношений сделала мою жизнь невыносимой.

— Напрасно я принял ваш подарок. Отсюда все беды. Мне следовало помнить, что, спустившись вниз, мы все забудем и могут возникнуть непредвиденные осложнения.