Книга Скрипка - Энн Райс

– Миссис Расселл, позвольте мне, –начал Грейди и, взглянув на меня, продолжил, хотя я и не успела кивнуть. –Покойный муж вашей сестры оставил ей весьма значительную сумму и,предварительно сообщив матери о своем решении, успел отдать необходимыераспоряжения, не позволяющие членам его семейства на каком-либо основании ихопротестовать за отсутствием завещания или подобного документа. Мисс Вольфстан,в свою очередь, незадолго до смерти Карла подписала необходимые документы, стем чтобы после кончины ее сына никто не смел оспорить его волю, которая должнабыть самым скорым образом осуществлена.

Чек, что вы держите в руке, не вызывает нималейших сомнений в его законности и подлинности. Это дар вашей сестры, и онахочет, чтобы вы его приняли как часть стоимости этого дома. Но должен сказать,миссис Расселл, я не думаю, что даже такой очаровательный дом, как этот,удалось бы продать за миллион долларов. И еще заметьте: вы держите в руке чекна всю сумму, хотя у вас есть три сестры.

Розалинда тихо застонала.

– Могли бы и не говорить, – сказалаона.

– Карл, – произнесла я, – Карлхотел, чтобы я могла…

– Да, осуществить это, – подхватилГрейди, запнувшись на секунду, выполняя мое последнее указание; он понял, чтопренебрег моими инструкциями, отданными ему шепотом, и теперь немного сбился,потеряв нить. – Это Карл пожелал, чтобы Триана сумела обеспечить подароккаждой из своих сестер.

– Послушай, – сказала Роз. – Окакой сумме идет речь? Тебе абсолютно не обязательно делать нам подарки. Ты недолжна делиться ни с ней, ни со мной, ни с кем-либо другим. Не должна…

– Послушай, если он оставил тебе…

– Ты не знаешь, – сказала я. –Сумма действительно большая. Денег столько, что выписать такой чек прощепростого.

Розалинда откинулась на спинку стула, поджалагубы, вскинула брови и уставилась сквозь стекла очков на чек. Ее высокийхудощавый муж Гленн не нашел слов: происходящее тронуло его, изумило, сбило столку.

Я взглянула на дрожащую обиженную Катринку.

– Больше не беспокойся, Тринк, –сказала я. – Никогда и ни о чем не беспокойся.

– Ты безумна! – прозвучало в ответ.Муж Катринки взял ее за руку.

– Миссис Расселл, – обратился Грейдик Катринке, – позвольте порекомендовать вам отнести завтра чек в «Уит-ниБанк», обналичить его или положить на депозит, как вы поступили бы с любымдругим чеком… Я уверен, вы с радостью обнаружите, что указанная сумма полностьюв вашем распоряжении. Это подарок, а потому чек не влечет за собой никакихналоговых обязательств. Вообще никаких выплат. А теперь я бы хотел сделатьнебольшое заявление относительно этого дома, с тем чтобы в будущем вы не…

– Не сейчас, – сказала я. –Теперь это уже не важно. Ко мне снова нагнулась Розалинда.

– Я хочу знать сколько. Я хочу знать, вочто тебе обошлись оба чека.

– Миссис Бертранд, – обратилсяГрейди к Розалинде, – верьте мне, ваша сестра щедро обеспечена. К тому жев подтверждение своих слов добавлю, что покойный мистер Вольфстан такжераспорядился, чтобы новый зал городского музея был полностью посвященживописным изображениям святого Себастьяна.

Гленн растроенно затряс головой.

– Нет, мы не можем.

Катринка прищурилась, словно заподозрилазаговор.

Я попыталась найти слова, но не сумела, тогдамахнула рукой поверенному и одними губами произнесла «объясните», пожав приэтом плечами.

– Дамы, – начал Грейди, –позвольте заверить вас: мистер Вольфстан обеспечил вашу сестру самым достойнымобразом. Если уж быть до конца откровенным, эти чеки на самом деле совершенноне уменьшат ее доходов.

Вот и прошел самый важный момент.

Все было кончено.

Катринка не услышала ужасных слов, возьми,мол, этот миллион и больше никогда… и не снизошло на нее ошеломляющее сознание,что она из-за своей ненависти навсегда лишилась возможности получить гораздобольший куш.

Минута прошла. Шанс был упущен.

И все же это было уродливо, даже уродливее,чем я представляла, потому что она теперь стояла, кипя от ненависти, и ейхотелось плюнуть мне в лицо, но не было в мире такой силы, которая заставила быее рискнуть миллионом долларов.

– Что ж, мы с Гленном оченьблагодарны, – сказала Роз своим низким, сильным голосом. – Честноговоря, я не ожидала получить от Карла Вольфстана даже медяк. Очень любезно,очень, что он подумал о нас. Но вы уверены, Грейди? Вы действительно говоритенам правду?

– Да, миссис Бертранд, ваша сестраобеспечена, очень хорошо обеспечена…

Я вдруг представила долларовые купюры. Онилетели прямо на меня, махая крошечными крылышками. Самая безумная картина извсех, какие я только видела, но, наверное, впервые в жизни я с облегчениемвосприняла слова Грейди о том, что больше не придется беспокоиться о средствах,что нужда больше мне не грозит, что теперь можно спокойно и тихо подумать одругом; Карл обо всем позаботился, и его родственники не будут против, так чтоможно теперь думать о прекрасных вещах.

– Значит, вот как все было, –сказала Катринка, глядя на меня усталыми, пустыми глазами, какими они всегдакажутся после многочасового приступа ярости.

Я промолчала.

– С самого начала это было обычноефинансовое соглашение между ним и тобой, а у тебя даже не хватило порядочностипосвятить нас в свои дела.

Все молчали.

– Он умирал от СПИДа, так что, будь утебя хоть на йоту порядочности, ты бы нам рассказала обо всем.

Я покачала головой. Я открыла рот, я началапроизносить какие-то слова, что, мол, нет, не то, это чудовищно, что онаговорит, я… Но внезапно меня осенило, что именно так поступила бы Катринка, итогда я улыбнулась, а потом начала смеяться.

– Милая, милая, не плачьте, – сказалГрейди. – У вас все будет хорошо.

– Нет, вы ошибаетесь, все прекрасно, я…

– Все это время, – вмешаласьКатринка, вновь заливаясь слезами, – ты позволила нам волноваться и рватьна себе волосы! – Голос Катринки заглушал мольбы Розалинды, заклинающиесестру замолчать.

– Я люблю тебя, – сказала Розалинда.