Книга Глубина моря; Открытое море - Анника Тор

К удивлению Штеффи торговец не ответил на вопрос. Он не спросил, где Мауд. Вместо этого он отпустил косу Нелли и пробурчал:

– Не думай, что так легко отделаешься. Вечером я позвоню фру Линдберг.

Как только Нелли освободилась, она бросилась в дом. Не в подвал, где жила летом с тетей Альмой, дядей Сигурдом, Эльзой и Йоном, – она забежала на веранду и дальше вверх по лестнице на второй этаж, где обитали летние гости. Штеффи извинилась перед мамой Мауд и последовала за сестрой.

Она нашла Нелли в чулане под чердачной лестницей. Сначала Штеффи решила, что Нелли забилась туда, чтобы спрятаться, как напуганный зверек, но потом увидела, как Нелли что-то там искала. Порывшись в старых вещах, она достала небольшую дорожную сумку.

Штеффи узнала сумку. Та самая, с которой Нелли приехала на остров. У нее была такая же. Она сопровождала Штеффи из Вены на остров, с острова – в квартиру доктора в Гётеборге. Оттуда – домой к Хедвиг Бьёрк и наконец – в Сандарну. Теперь сумка стояла на чердаке в чулане, принадлежавшем семье Май.

Но сумка Нелли простояла под чердачной лестницей четыре года. Нелли не покидала дома тети Альмы с тех пор, как приехала в Швецию.

– Зачем тебе сумка?

– Ты что, думаешь, тетя Альма захочет оставить меня, когда обо всем узнает?

– Не говори глупости. Конечно, оставит.

– Откуда ты знаешь? – сказала Нелли. – Может быть, я сама не захочу здесь больше жить.

– И куда же ты собираешься отправиться?

Нелли пожала плечами. Она казалась спокойной, но Штеффи заметила, что ее нижняя губа подрагивала, – так бывало, когда Нелли была маленькой и собиралась заплакать.

– Нелли, – сказала Штеффи. – Тетя Альма рассердится, но она не выгонит тебя. Я совершенно в этом уверена. Кроме того, я совершала худшие проступки, но тетя Марта не выгнала меня, а ты знаешь, какая она строгая.

Нелли смотрела недоверчиво.

– Правда?

– Да, – сказала Штеффи. – Я взяла у тети Альмы фарфоровую собачку, разве не помнишь? И ходила в кино, хотя это запрещено.

– Тебя заставили просить прощения в Пятидесятнической церкви, – сказала Нелли.

– Да.

– Думаешь, мне тоже придется это сделать?

– Наверное.

Нелли села на свою сумку. Она уперлась подбородком в руки. Черные косы свисали почти до пола.

Точно так же Нелли сидела на железнодорожном вокзале в Гётеборге четыре года назад, пока сестры ждали, чтобы кто-нибудь их забрал.

Штеффи присела на нижнюю ступеньку чердачной лестницы.

– Зачем ты это сделала?

Нелли вздохнула.

– Я не могу рассказать.

– Почему?

– Это тайна.

«Мауд, – подумала Штеффи. – Она защищает Мауд».

– Это Мауд подговорила тебя?

Нелли заплакала.

– Расскажи, – попросила Штеффи.

– Она сказала, что теперь моя очередь угощать, – сквозь слезы стала рассказывать Нелли. – У нее же постоянно есть деньги, а у меня – никогда. Я сказала, что у меня нет денег, а она ответила, что взять пару горстей карамелек в магазине – проще простого. Она выманит торговца на склад, а я возьму карамельки и убегу, прежде чем он вернется.

– Тогда она тоже виновата, – сказала Штеффи. – Не меньше, чем ты.

– Ну и что, – с горечью сказала Нелли. – Ее мама никогда не сердится. Всегда наказывают меня, если что-то разобьется или сломается.

– Но тогда почему ты с ней дружишь? У тебя же есть другие подруги. Соня, например.

– Я ей нравлюсь, – сказала Нелли. – Я имею в виду Мауд.

– Соне ведь ты тоже нравишься?

– Да, наверное, нравлюсь. Но она постоянно ждет, когда я что-нибудь придумаю. И постоянно болтает о своей бабушке, и о тетушках, и кузинах, и обо всех людях, которых она знает на других островах, и о том, за кого она выйдет замуж, когда вырастет.

– Но она – твоя подруга, – сказала Штеффи. – Не забывай об этом. Вы дружите с тех пор, как ты начала учиться в школе. Она останется здесь осенью, когда Мауд уедет в Гётеборг. Здесь, где ты живешь.

Нелли поднялась. Она взяла сумку и спрятала ее в самый дальний угол чулана.

– Ты останешься? – спросила она. – Пока тетя Альма не вернется домой?

Штеффи кивнула.

– Конечно, останусь.

Они успели все рассказать тете Альме до того, как позвонил торговец. Тетя Альма рассердилась, и Нелли пришлось просить прощения. Сначала у тети Альмы, затем – у Иисуса, на коленях. Штеффи смотрела в сторону.

Но когда тетя Альма услышала о том, как вел себя торговец, она рассердилась на него и сказала, что Нелли, конечно же, не стоит унижаться перед ним.

– Так обращаться с ребенком! Это не по-христиански.

– А как же Мауд? – сказала Штеффи. – Тетя Альма, вы поговорите с ее мамой?

Тетя Альма задумалась.

– Даже не знаю.

– Если бы это была Соня, – сказала Штеффи, – вы бы сразу же позвонили ее маме.

– Да, – сказала тетя Альма. – Но это другое дело. Они – люди особенные.

– Потому что снимают у вас дом?

– Ее муж – профессор, – сказала тетя Альма.

– Ну и что?

– Не будь такой упрямой, – сказала тетя Альма. – Вот чему тебя учат в школе? Выяснять отношения с лучшими людьми?

– Лучшими? Деньги и звучные титулы не делают их лучше.

– Ну хватит, – сказала тетя Альма.

В этот момент мама Мауд крикнула с верхнего этажа, что фру Линдберг просят к телефону. Тетя Альма ушла.

– Все это зря, – сказала Нелли. – Не думаю, что она поговорит с мамой Мауд. Но завтра я зайду в гости к Соне.

Лишь по пути домой Штеффи вспомнила о карточке в кармане. Но уже стемнело, и она не различала букв.

Внезапно Штеффи почувствовала беспричинную спешку. Нужно как можно скорее узнать, что написано на этом небольшом куске твердой желтоватой бумаги.

Велосипедный фонарик отбрасывал тусклый свет на дорогу. Но как только Штеффи останавливала велосипед, генератор переставал получать ток и свет гас.

Она попробовала вращать переднее колесо, держа карточку перед фонариком. Ничего не вышло. Недостаточно трения. Придется подождать, пока не доберется до дома.

Штеффи изо всех сил крутила педали. Она поставила велосипед на углу и выхватила из кармана карточку. Остановилась перед освещенным кухонным окном подвала и прочла:

«Терезиенштадт, 3 июля 1943

Милая моя Штеффи,

Прости меня, я был не в силах написать раньше. Мама умерла от тифа семнадцатого июня. Горю нет конца. Постарайся рассказать об этом Нелли как можно более деликатно.