Книга Станция на пути туда, где лучше - Бенджамин Вуд

У меня потекли слезы.

– Папа! – взмолился я. – Папа, ты что?!

А он ответил лишь:

– Достань-ка атлас, сынок. Живей! Садись поудобнее, покажи Кью-Си, какой из тебя штурман.

Словам, сказанным, когда на тебя наставлен нож, доверять, сам понимаешь, нельзя, и прежде чем передать то, что вынудили ее сказать в тот день, сразу оговорюсь: я представляю, как тщательно взвешивала она каждое слово – ради него и ради меня. И чем дальше мы ехали, чем настойчивей он тянул из нее признания, тем больше крепла во мне уверенность, что Хлоя сознательно преподносит мне усеченную версию событий, и по ней я смогу вычислить правду – не сейчас, так позже. Думаю, на это она и рассчитывала. А потому важно пересказать все то, что она говорила в машине, – чтобы ты понял, какая она была находчивая, какая храбрая. Хочу, чтобы ты знал все.

Сначала мы ехали молча, лишь отец что-то насвистывал под нос да я подсказывал Кью-Си, куда свернуть, где обогнуть. Дорога вела в сторону Пеннинских гор.

– Куда-то туда. Все равно куда, – сказал отец.

Под судорожные вздохи Хлои мы выбрались наконец на трассу А660, я держал на ней палец, но не знал, до каких пор мне прокладывать маршрут.

За окном мелькали ряды домов с пестрыми цветами в вазонах, кирпичные стены, автобусные остановки, магазинчики, салоны оптики, приземистые желтые ящики с песком для дорожных работ – все мирное, благопристойное. А здесь, в машине, – отец с обойным ножом.

Кью-Си молчал до самого Илкли, потом заговорил. Думаю, он просто не выдержал.

– Можно вопрос, Фрэн?

Отец откашлялся, будто спросонья.

– Это и был вопрос.

– Вот что, скажи хотя бы, чего ты добиваешься.

– Не знаю пока.

– Не знаешь? – возмутился Кью-Си. – Отлично! Великолепно, мать твою!

– Доказательства – вот что мне, думаю, нужно. Для начала, а?

– Доказательства чего?

– Того, что вселенная меня поимела, феерически.

– И это все? Господи боже ты мой! Добро пожаловать в наши ряды!

– Да что б ты в этом понимал!

– Согласен, ничего не понимаю.

– Где тебе понимать! В школах для богатеньких вроде твоей этому не учат.

– Меня оттуда вышибли, ну да ладно.

– Да, дружище, здорово ты натерпелся.

– Жизнь была не сахар, ты уж мне поверь. Ну а мы куда – на пикник?

Я знал, что эти подначки лишь сильнее распалят отца. Скорей бы Кью-Си замолчал!

– Лучше пожалей девчонку, не лезь, – сказал отец. – Не для того я здесь, чтоб меня допрашивали, тем более ты.

Кью-Си притих.

Я вмешался:

– Папа, объясни, зачем ты так делаешь?

– Нечего тут объяснять.

– Ты же на самом деле не такой! – Я уже и сам не верил в свои слова.

– Не знаю, прав ли ты, сынок.

Хлоя сквозь зубы втянула воздух – видно, отец почти вплотную приблизил лезвие.

– Не понимаю, – твердил я. – Ничего не понимаю.

– Ясное дело, не понимаешь. Вот одна из причин, почему я так поступаю, Дэн. – Сзади что-то прошуршало – это отец подтащил к себе Хлою, задев локтем спинку сиденья. Я оглянулся. Левой рукой он взял Хлою за подбородок, будто куклу, Хлоя не сопротивлялась. – Расскажи ему, – велел он ей, – расскажи, что ты мне сделала.

– Невозможно говорить, когда тебя схватили за подбородок, – подал голос Кью-Си, глядя на них в зеркало заднего вида.

– Тебя, Барни, не спрашивают.

– Отпусти ее.

– Заткни пасть! Хочешь, чтобы я сделал ей больно?

Кью-Си снова притих.

Я так и сидел, изогнув шею, глядя назад. Рука отца легла Хлое на плечо, и она вздохнула то ли с облегчением, то ли с омерзением.

– Отвернись, – приказал мне отец, – смотри в карту. И я хочу, чтобы ты слушал, а не глазел на нее. Это самый важный разговор в твоей жизни, клянусь тебе, так что делай что велю.

Ослушаться я побоялся.

– Давай же, – поторопил он Хлою. – Да не забудь рассказать, как ты меня подставила.

Спустя миг Хлоя заговорила:

– Ладно, ладно. Я… – И осеклась. Голос будто иссох, губы тоже были сухие. – Не знаю… что ты от меня хочешь… услышать.

– Для начала расскажи, как мы с тобой познакомились, а там само пойдет.

– Это и я могу рассказать, – вставил Кью-Си.

– Я же велел тебе заткнуться.

– Нет, правда.

– Хочу, чтобы он узнал из первых рук, идиот. Крути руль и молчи нахер.

Хлоя все-таки собралась, сделала усилие и заговорила. В тот миг я восхищался ею. Было в ней что-то от моей мамы, некая глубинная стойкость. Вряд ли они были знакомы, мама и Хлоя, но я уверен – очутись они где-нибудь вдвоем, без отца, наверняка нашли бы общий язык. Люблю иногда представлять их разговоры. Мне больше по душе придумывать за нее слова, чем вспоминать те, что вытянул из нее отец.

⇒

ОН: Расскажи, чем ты занималась на съемках. Давай. Будет с чего начать.

ОНА: Гримом.

Я: Папа, пожалуйста. Хватит!

ОН: Ни к чему прибедняться, Хло, ты же художник!

ОНА: Ассистент.

ОН: Ассистент художника по гриму. Расскажи, кого ты гримируешь.

ОНА: Всех.

ОН: Ну же, не скромничай.

ОНА: Мэксин.

ОН: Она гримирует Мэксин Лэдлоу! Точнее, помогает. Рисуешь ей шрамы и прочее, да, Хло?

ОНА: Да. И глаза.

ОН: А руки?

ОНА: И руки.

ОН: Что скажешь, Дэн?

Я: Здорово.

ОН: Здорово? И это все?

Я: Потрясающе.

ОН: Вот именно, потрясающе! А теперь расскажи ему, как мы познакомились. Кто на кого глаз положил?

ОНА: На съемках. Я тебя заметила.

ОН: Где?

ОНА: В очереди. За кофе.

ОН: И кто еще с нами в очереди стоял?

ОНА: Еще несколько человек.

ОН: Не помнишь?

ОНА: Нет.

ОН: Деклан Палмер.

ОНА: Да. Деклан Палмер.

КЬЮ-СИ: Это один из продюсеров.

Я: Знаю.

ОН: Откуда?

Я: Каждую неделю в титрах вижу.

ОН: Поняла, Хлоя? Видишь, как мой сын увлечен? Ты думала, я преувеличиваю.

Я: Папа, хватит! Хватит ее мучить!