Книга Огонь любви - Барбара Картленд

– Но почему? Что вам помешало?

– Карты. И то, что я, как любой неумный азартный игрок, полагал, будто ко мне вернется удача.

– И она вернулась?

Он молча покачал головой, вонзил шпоры в бока лошади и галопом помчался по ровной лужайке. Дипа визжал от восторга и крепко держался обеими ручонками.

В сердце Карины закралось внезапное подозрение, но она тут же отогнала его как совершенно абсурдное: как бы лорд Линч ни относился к ребенку, он ни за что не причинит ему вреда, по крайней мере, таким образом.

Она тоже пришпорила лошадь. Но настигнуть беглецов оказалось не так-то просто: лорд Линч ускакал по парку далеко вперед и теперь направлялся в поля.

В конце концов, Карина догнала их, но только потому, что лорд Линч остановил лошадь и с вершины небольшого холма любовался лежащей у подножия долиной.

С пылающими щеками, слегка запыхавшаяся, она подъехала к ним.

– Простите мне мою невольную грубость, – учтиво сказал ей лорд Линч, – но у меня вдруг возникло страстное желание умчаться вперед и забыть обо всем на свете, если бы только это было возможно.

– В том числе и о своем проигрыше?

– Возможно. Об этом и о многом другом. Но, увы, нельзя полностью забыть то, что впрямую касается твоей жизни. В этом и заключается расплата, человек всегда помнит о своих прегрешениях.

В словах лорда Линча звучала такая боль, что сердце Карины, вопреки всему ее презрению к этому человеку, не могло остаться равнодушным.

– Почему же вы не бросите играть? – спросила она, – Отошлите своих гостей. Ни один из них не сделает вам добра.

– Вы полагаете, я не знаю этого?

B словах было столько гнева и желчи, что Карина в изумлении подняла глаза.

– Возможно, я дурак, – резко продолжал лорд Линч. – Но я не слепой дурак. Думаете, мне неизвестно, что они собой представляют – Перси Рокли и его дружки, которые виляют перед ним хвостом в ожидании подачки?

– Тогда почему? Почему? Ведь у вас столько всего другого в жизни?

– Разве?

Она увидела его циничную усмешку и поняла, что ей известна не вся подоплека этого разговора.

С минуту они стояли молча. Вдруг лорд Линч поднял руку и указал туда, где в долине стоял дом.

Выстроенный в георгианском стиле, он был прекрасен: высокий портик поддерживали белые колонны, а через удлиненные изящные окна открывался великолепный вид на лужайки и цветники.

– Какое изумительное место! – воскликнула Карина. – Чье оно?

– Оно принадлежит мне, – ответил лорд Линч. – Это мой дом, и здесь бы я жил, если бы…

Он запнулся, и Карина все поняла.

После смерти брата лорд Линч получил титул, поэтому его пристанищем теперь был замок: огромный, внушающий трепет, опутанный традициями замок с командующей в нем леди Линч, вместо этого изящного, тихого дома, где он мог бы обрести покой.

Не говоря ни слова, лорд Линч по склону холма спустился на широкую подъездную алею, ведущую к дому.

Когда они подъехали ближе, Карина заметила за сияющими стеклами окон закрытые ставни. В глаза бросались следы запустения: терраса заросла плющом, краска на входной двери облупилась, а в саду буйно цвели сорняки.

Карина молчала, пока, наконец, они не остановились прямо напротив дома. Она посмотрела на белые колонны, а потом бросила взгляд через холмистые поля туда, где вдалеке виднелись округлые силуэты Малвернских гор.

– Здесь восхитительно, – сказала она как бы сама себе.

– О да, – страстно откликнулся лорд Линч. – Восхитительно – и никто никогда не будет здесь жить. Дом сровняется с землей, сгниет. Он принадлежит мне и никому другому не достанется, даже если для этого мне придется разобрать его по кирпичу.

Он с силой сжал поводья. В голосе его звучала такая боль, что девушке сразу все стало ясно. Ему даже не пришлось ничего говорить.

– Сколько вы проиграли? – только и спросила она.

– Все. Да, да, все!

– Сэру Перси Рокли?

Карина могла бы и не задавать этот вопрос, но ей хотелось знать наверняка.

– Кому же еще?

Глава восьмая

– Что значит "все"? – недоверчиво спросила она. Некоторое время лорд Линч молчал. Никогда в жизни Карине не доводилось видеть, чтобы под слоем загара лицо человека было таким белым.

– Я не могу говорить здесь. Давайте войдем в дом, – наконец произнес он.

Они спешились, привязали коней у железных ворот. Животные с жадностью начали щипать густую траву.

Лорд Линч спустил Дину на землю, и мальчик побежал впереди них, с восторгом предвкушая новые приключения.

Из-за выступа окна хозяин достал ключ и вставил его в замочную скважину.

Дверь распахнулась, и перед ошеломленной Кариной предстала большая комната, обставленная изысканной мебелью. Через все этажи прямо до куполообразной крыши шла изящная лестница с коваными перилами.

После Клеверли это был самый восхитительный дом на свете. На мгновение Карина забыла обо всех несчастьях лорда Линча и видела только покрытую инкрустацией полированную мебель, зеркала в золоченых рамах, столы с мраморными столешницами и изогнутыми ножками и, конечно, великолепные персидские ковры.

– Какая прелесть! – только и могла произнести она.

Лорд Линч открыл дверь и прошел в соседнюю комнату. Это была гостиная с высокими французскими окнами, выходившими в парк, алебастровым лепным потолком и великолепными каминами из итальянского мрамора с прожилками. Без сомнения, находиться в такой комнате было бы истинным удовольствием для любой женщины.

Вспомнив вдруг о своих обязанностях, Карина оглянулась в поисках Дипы. Ребенка нигде не было видно, но его высокий взволнованный голос и шумная возня доносились откуда-то из глубины дома.

– Оставьте его, – сказал лорд Линч. – С ним ничего не случится.

Они прошли через комнату и встали у зеркала в раме с резными купидонами, которую венчала корона. Шедевр относился, скорее всего, к временам Карла II.

– Здесь все так прекрасно! – воскликнула Карина. – На вашем месте я жила бы только здесь, а не в замке.

– Думаете, мне этого не хочется? Я сказал вам, что этот дом мой… но теперь я не знаю, кому он принадлежит.

Мучения лорда Линча были так очевидны, что Карина почувствовала жалость к нему.

– Вы не расскажете мне об этом? – робко спросила она, опасаясь услышать еще одну отповедь.

– Рассказывать, в общем-то, нечего, за исключением того, что я был пьян и, как безумец, поставил на кон замок и земли вокруг него.