Книга Ночь вне закона - Себастьян Фитцек

К счастью для него. «Иначе бы и моя бизнес-модель не работала», – подумал он.

Хотя сегодня он вряд ли уже наберет ожидаемое количество кликов.

Ладно, видео бегства Бена из клиники «Шарите» было неплохим. Но ничто по сравнению с тем, что он так ярко нарисовал в своих мечтах: толпа, преграждающая путь внезаконнику. «Коктейли Молотова», летящие в стекла. Крики. И руки, хватающие Бена за лицо или раздвигающие ноги женщины, в то время как первые с воплями уже спускают штаны.

А теперь ему не удастся заснять даже подонков, которые в ожидании крови слоняются перед убежищем и скандируют имена жертв, требуя, чтобы они вышли. На сто процентов какой-нибудь полицейский уже уютненько расположился в квартире девчонки-инвалида и следит, чтобы его подопечные не делали больше никаких глупостей.

– Вы свободны?

Дэш, который не заметил приближения неожиданного пассажира, обернулся и не поверил своим глазам.

– Вон отсюда! – рявкнул он и отстегнул ремень безопасности, но мужчина в сшитом на заказ костюме уже сел на заднее сиденье.

– Эй, почему так недружелюбно? – засмеялся его бывший партнер по бизнесу и добавил грубым голосом: – Я пришел с миром.

– Ни хрена.

Дэш нащупал складной нож в боковом отделении на двери.

– Тц, тц, тц, – усмехнулся Николай Вандербильдт и провел рукой по волосам.

– Чего ты хочешь? – раздраженно спросил Дэш.

– Предложить тебе одно дело.

– С каких это пор мы снова занимаемся делами?

Было время, когда Дэш и Николай делили рынок реалити-фильмов. Причем Дэш всегда был стратегом, который заботился о развитии своей бизнес-модели, и, добывая свой видеоматериал, действовал скорее хитростью, чем кулаками. В то время как Нико, этот полоумный в праздничных нарядах, обычно бросался в бой без всякого плана, чтобы заснять лучшие сюжеты на камеру.

Дэш предсказывал Нико, что когда-нибудь он споткнется о свой горячий темперамент, и два года назад так и случилось. Один-единственный плохо смонтированный пост с собственным отражением в очках жертвы избиения – и полиция вышла на его след. Доказательств было слишком мало, а адвокат слишком дорого стоил, чтобы проиграть, и, хотя Николай все еще не имел судимости, в прежних кругах его воспринимали как человека с изъяном. Время от времени он предлагал неплохой материал, но риск попасть из-за него в неприятности обычно перевешивал привлекательность его фильмов.

– Насколько я вижу, у нас одна и та же проблема, – заявил он. – Мы оба сумели определить местонахождение нашего голубчика, но полиция нарушила нам все планы.

– Как ты нашел внезаконника? – поинтересовался Дэш. – Адреса дочери нет ни в одном телефонном справочнике.

– Зато он есть в медицинской карте «Шарите». Ты же знаешь, что у меня хорошие связи. Мне не нужно прикреплять датчики GPS к чужим машинам. Один звонок знакомому санитару – и я все выяснил. Прибыл сюда раньше других. Хотел осмотреть квартиру изнутри. Но только я отключил звонок от электричества, чтобы проверить, не поставлена ли дверь на сигнализацию, как заявились оба голубчика.

– У тебя были когда-то хорошие связи. – Дэш хмыкнул.

Действительно, в свое время контакты Николая были легендарными, чем он не в последнюю очередь обязан своим обеспеченным родителям и связанным с этим обстоятельством финансовым возможностям.

Выросшему в семье налоговых консультантов, в самом центре района Целендорф, Николаю уже в детстве хватало карманных денег, чтобы подкупать людей, от которых он хотел что-то получить: одноклассников, чтобы они писали за него рефераты; учителей, чтобы те не препятствовали его переводу в следующий класс; даже почтальонов, чтобы они выбрасывали извещения из школы о неуспеваемости Николая, а не передавали их родителям.

После получения аттестата он устроился волонтером в одну бульварную газету и использовал здесь свои деньги, чтобы выстроить вокруг себя целую сеть информаторов, о какой мечтал бы любой полицейский репортер. Со своими галантными манерами и невинно-привлекательным лицом «любимого зятя» он был просто создан для того, чтобы работать с вдовами и родственниками погибших и вытягивать из них сенсационные признания. В отличие от прочих коллег Николаю даже нравилось находиться на этой в моральном плане низшей, постыдной ступени журналистики – «обрабатывать вдов». То есть вскоре после какой-нибудь трагедии заявляться к шокированным и скорбящим родственникам и выуживать у них заявление для газеты и фото умершего.

Николай быстро смекнул, насколько велик интерес к несчастьям других людей. И что фотография мертвого ребенка принесет больше просмотров, чем снимок умирающего от голода пенсионера в инвалидном кресле.

К сожалению, он также познакомился со своим теперешним наркодилером, с помощью которого разрушил не только слизистые оболочки носа, но в итоге и рассудок.

Родители Николая думали, что кокаин изменил их сына и превратил ласкового мальчика в жестокого уличного хулигана. Дэш же считал, что этот внутренний хулиган всю жизнь только и ждал возможности вырваться наружу. Кокаин лишь развязал нити, которые сдерживали чудовище внутри Николая.

– Хорошо, Нико. Значит, в твоем штате числится еще и санитар. Но это не меняет того, что я больше не веду никаких дел с наркоманами. Поищи себе другого дурака. Я не заинтересован в твоих фильмах.

– И в этом тоже?

Николай нагнулся вперед и сунул ему под нос свой телефон.

Дэш схватился было за смартфон, но Николай, смеясь, отвел его назад.

– Это онлайн-трансляция? – взволнованно спросил Дэш.

Николай самодовольно усмехнулся.

– Как ты это достал? – хотел знать Дэш.

– Давай разок объедем вокруг квартала, – улыбаясь, сказал Николай. – А я тем временем объясню тебе свой план.

Глава 31

Бен. 23:20.

Еще 8 часов и 40 минут до конца Ночи вне закона

Существует два вида самоуверенности. Одна опирается на случайные успехи, которые их широко шагающий по жизни хозяин зачастую и сам не может объяснить. А еще есть самоуверенность, которую достигаешь лишь через болезненные поражения. Потери, тяжелые удары и катастрофы, которые нередко наносят телу и душе непоправимый ущерб, но дают определенную уверенность – в ней ты потом черпаешь силы для того, чтобы жить дальше: какой бы глубокой ни была яма, в которую ты упал, тебе все равно удалось найти способ выбраться оттуда.

Самоуверенность Мартина Швартца была, несомненно, второго вида. Без малейшего высокомерия и кичливости этот крепкий темноволосый мужчина излучал надежность, которая была практически осязаема, как только он вошел в квартиру. И для этого эффекта ему не нужна была ни униформа, ни оружие, ни сочные выражения.

Он снял с плеч потертый вещмешок, поставил его на полку для ключей рядом с дверью и сказал почти без эмоций: