Книга Главная тайна ГРУ - Анатолий Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Они имели связи в имперском Министерстве авиации, в Верховном главнокомандовании Вооруженных сил, в главном морском штабе, в министерствах экономики, пропаганды и иностранных дел; в Берлинском университете, в расовом политическом ведомстве, в берлинской городской управе…»
Патриоты «Красной капеллы» были казнены неправедным судом Третьего рейха. Однако полученная от них информация «работала» в пользу советско-германского фронта в дни Курской битвы в 1943 году. Это были сведения о новейшей немецкой технике, ее численности и военном потенциале Третьего рейха в год решительного перелома в Великой Отечественной и Второй мировой войны в целом.
Посмертно руководители групп и другие активные члены антифашистской организации «Красная капелла» были награждены орденами Советского Союза — всего 20 человек.
В предвоенные годы советские органы госбезопасности продолжали работу по упреждению действий противника. Они предвидели, что германские спецслужбы будут искать контакты с недовольными советской властью гражданами из сословий, лишившихся своих привилегий после Октябрьской революции.
В канун нападения Германии на Советский Союз наша контрразведка ввела в поле зрения разведчиков абвера — из числа сотрудников германского посольства в Москве — некоего инженера с «Мосфильма». Абверовцы установили личность инженера и узнали, что он якобы связан с антисоветской группой «Престол» из «бывших». Контакт с ним они развивать не стали и оставили в покое, как предполагали чекисты, на перспективу.
Так была заложена предпосылка для проведения в годы войны наиболее крупных и важных по эффективности радиоигр «Монастырь» и «Березино».
«Некий инженер с «Мосфильма» — наш агент Гейне — Александр Демьянов, ставший для абвера Максом, превратился в значимый «источник информации» для командования вермахта. Руководство абвера считало, что Макс опирается в своей работе с германской разведкой на источники информации в окружении маршала Б.М. Шапошникова и генерала К.К. Рокоссовского.
Гейне был нашим проверенным агентом (с 1929 года), имевшим большой жизненный опыт. Передаваемая им дезинформация готовилась в Оперативном управлении Генштаба Красной Армии при участии одного из его руководителей С.М. Штеменко. Затем она возвращалась в Разведуправление Генштаба и передавалась для реализации в НКВД, где в разведке легендировалось ее получение.
По свидетельству немецкого историка Винфреда Майера, данные Макса высоко ценились командованием вермахта. Об этом в восторженных тонах писали в своих воспоминаниях шефы германских разведок — Шелленберг (гитлеровской) и Гелен (западногерманской). Копии телеграмм Макса хранились в архивах рейхсфюрера СС Гиммлера под литерой «А».
Дезинформация, передаваемая Гейне, имела стратегическое значение. Так, в ноябре 1942 года Макс-Гейне предсказал, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и подо Ржевом. Немцы ждали удара подо Ржевом и отразили его, но окружение группировки фельдмаршала Паулюса под Сталинградом было для них полной неожиданностью.
По замыслам генерала Штеменко, важные операции Красной Армии действительно осуществлялись в 1942–1943 годах там, где их предсказывал Макс-Гейне, но они имели отвлекающее и вспомогательное значение.
Как следует из воспоминаний Гелена, информация Макса (дезинформация Гейне) способствовала также тому, что принятие немцами решения о сроках наступления на Курской дуге неоднократно переносились и это было на руку командованию Красной Армии.
Следует отметить, что операция «Монастырь» с участием Гейне была задумана как чисто контрразведывательная. Действительно, Гейне пересек линию фронта и был проверен немцами. Затем возвратился в Москву в качестве Макса — резидента германской разведки в начале 1942 года. С его помощью было захвачено только за один этот год более 20 агентов противника, в том числе немецких профессионалов-диверсантов. Однако позднее операция приняла характер стратегической дезинформационной радиоигры.
Накануне летнего наступления Красной Армии в Белоруссии в 1944 году И.В. Сталин вызвал Судоплатова (НКВД), Кузнецова (НКГБ) и Абакумова (военная контрразведка «Смерш»). Сталин одобрил план дальнейшего использования Гейне-Макса и предложил кардинально расширить рамки радиоигры. Он посоветовал создать у противника впечатление активных действий в тылу Красной Армии остатков германских войск, попавших в окружение в ходе нашего наступления.
19 августа 1944 года Генштаб сухопутных войск вермахта получил посланное Максом-Гейне в абвер сообщение о том, что соединение под командованием подполковника Шерхорна численностью 2500 человек блокировано Красной Армией в районе реки Березина. Так начался второй этап операций «Монастырь» и «Березино».
Для непосредственного руководства проведением операции к месту событий в Белоруссию выехали заместитель Судоплатова генерал-майор Эйтингон, начальник белорусского направления разведки НКВД-НКГБ полковник Маклярский и начальник радиослужбы Разведуправления Фишер, ставший известным после ареста в США в 1957 году, как полковник Рудольф Абель.
В действительности группировка Шерхорна в тылу Красной Армии не существовала. Германское соединение под его командованием численностью 1500 человек, защищавшее переправу на реке Березина, было разгромлено и пленено. Эйтингон и Маклярский при активном участии Гейне перевербовали Шерхорна и его радистов. С августа 1944-го по апрель 1945 года НКВД провело одну из самых успешных в истории этой войны радиоигру с Верховным командованием вермахта.
Дело в том, что германская спецслужба безопасности Генштаба сухопутных войск вермахта всерьез думала использовать соединение Шерхорна для нарушения тыловых коммуникаций Красной Армии. С этой целью, в ответ на его просьбу о помощи, были посланы значительные подкрепления из числа специалистов по диверсиям. Была захвачена посланная для связи группа боевиков.
Гитлер произвел Шерхорна в полковники и наградил Рыцарским крестом. Новоиспеченный полковник получил личное поздравление генерала Гудериана, мастера танковых ударов.
В начале апреля 1945 года, накануне завершения войны, командование вермахта прислало Шерхорну последнюю телеграмму, в которой ему предлагалось действовать по обстоятельствам. Максу было приказано законсервировать источники информации и решительно порвать контакты с немецкими офицерами и солдатами-окруженцами, которым угрожало пленение.
Знаменательно, что Гелен, начальник разведки Западной Германии в послевоенное время, стремился завоевать доверие американских спецслужб и навязывал им дальнейшее использование Макса в качестве источника информации. Однако американская контрразведка к этому предложению отнеслась с недоверием.
Весьма примечательно, что оба шефа германских разведок — Шелленберг и Гелен — так и ушли в мир иной, не ведая, что «их» Макс был нашим агентом Гейне. Тайна операции «Монастырь» — «Березино» приоткрылась только в 90-х годах прошлого столетия.
