Книга Главная тайна ГРУ - Анатолий Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И снова в этой акции тайного влияния, как и в операциях 20-х годов, разведка проявила особенности своих действий: предвидение и упреждение намерений противника, а в данном случае — ускорение военной конфронтации между США и Японией с целью ликвидации стратегической напряженности на наших восточных границах.
Другой существенной особенностью акции стала возможность влияния ее на ход Московского сражения, главным достижением которого стала истина и для советского народа и для всего мира: блицкриг Гитлера сорван и «фашистов можно бить!».
Ярким примером совместной работы разведки госбезопасности и военной разведки стала преемственность в создании и работе в Германии с антифашистской группой «Красная капелла» (1935–1942).
Начало в создании группы (выход на ее первого руководителя) положил военный разведчик Александр Владимирович Островский-Гершфельд (1897–1962). В личном (домашнем) досье ветерана партии с 1918 года, участника Гражданской войны, чапаевца, военного разведчика в предвоенные годы, добровольца-ополченца и гвардии-капитана в годы войны, ученого-историка содержатся сведения о том, что он находился в Германии под дипломатическим прикрытием (1931–1938): секретарь посольства в Берлине, генконсул в Восточной Пруссии и Гамбурге.
В Кёнигсберге он познакомился с Арвидом Харнаком, одним из будущих руководителей подпольной организации «Красная капелла», изучил его и передал на связь сотруднику берлинской резидентуры госбезопасности.
Итак, фактически с середины тридцатых годов советская внешняя разведка начала получать на постоянной основе исчерпывающую информацию из главных государственных ведомств Третьего рейха.
Руководители двух групп патриоты-антинацисты Арвид Харнак («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен («Старшина») передавали сведения о военно-стратегических планах Германии в Европе и против СССР, о разработке и производстве новых видов вооружения, планах германского командования в битвах за Москву и по блокаде Ленинграда, о проведении операций в районе Сталинграда и о подготовке вермахта к кампании 1943 года.
Арвид Харнак (1901–1942) был выходцем из старинной и известной семьи прибалтийских немцев, в политическом движении с 1919 года на стороне социал-демократов. Во время пребывания в США оформились его коммунистические взгляды (1922–1924). В 1930 году его привлекли к работе в Союзе работников умственного труда при Компартии Германии. В 1935 году, являясь сотрудником германского Министерства хозяйства, пошел на сотрудничество с советской разведкой госбезопасности.
Другой руководитель подпольной организации Харро Шульце-Бойзен (1909–1942) вышел из аристократической семьи потомственного военного и был внучатым племянником и крестником адмирала фон Тирпица. Увлекся социалистическими идеями. С приходом к власти нацистов был арестован, но по протекции друга семьи Геринга освобожден. По рекомендации этого видного нациста пришел в авиацию, окончил летную школу и был зачислен в штаб ВВС Вооруженных сил Германии (контрразведывательный отдел).
В две подпольные группы организации входили видные ученые, военные, промышленники.
В 1939 году связь с Корсиканцем и Старшиной прервалась и была восстановлена лишь в декабре 1940 года. За последующие 20 месяцев от обеих групп «Красной капеллы» в Центр регулярно поступала информация военно-стратегического значения.
В канун войны, в полные тревожного ожидания дни, сведения от организации поступали в Центре к Зое Васильевне Рыбкиной. К этому времени (с 1937 года) существовал в разведке запрет на занятие аналитической работой в стенах штаб-квартиры. И тем не менее Рыбкина за неделю до нападения подготовила простейшую аналитическую записку для доклада И.В. Сталину.
В ней утверждалось, что нападение Германии на Советский Союз можно ожидать в любой момент. Докладная записка охватывала период с ноября 1940 года по середину июня 1941 года. Это были даты, источники, строки из сообщений. Всего пятьдесят выдержек с кратким заключением: страна на пороге войны!
17 июня документ был закончен, и в его последних строках прозвучало: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удара можно ожидать в любое время». Это была цитата из разведсообщения Корсиканца.
Записка, доложенная Сталину руководителем разведки Фитиным, была воспринята как паническая. Но… до начала войны оставались считаные часы. И здесь сыграли трагическую роль в определении даты начала войны не только недоверие главы государства к своей разведке — госбезопасности и военной. Но и изощренная дезинформационная кампания немцев. В результате чего советская разведка была скомпрометирована в глазах своего руководства страной: источники самого высокого ранга в Германии, Японии, Англии, США и в других странах сообщали те сведения о дате нападения на СССР, которые распространялись в военных, промышленных, дипломатических кругах Третьего рейха с целью дезинформации.
Германская машина введения в заблуждение противника отрабатывала свои «технологии блефа» на операциях «Гельб» (против Бельгии), «Вайс» (нападение на Польшу), «Грюн» (вторжение в Чехословакию), «Зонненблюм» (военные действия в Африке), «Марита» (захват Югославии и Греции), «Морской лев» (вторжение в Великобританию).
И все же советская разведка довела до сведения руководства Союза достоверную информацию, просчитав все ходы гитлеровской подготовки к нападению на Советский Союз. Трагедией для разведки стал факт неадекватного отношения к ее информации политического и военного руководства страны.
Самым сложным моментом в работе групп «Красной капеллы» после начала войны была организация связи с Центром. Антифашисты располагали информацией, которую требовалось срочно передавать в Москву. И потому в работу на канале связи с организацией подключили возможности военной разведки.
Шульце-Бойзен сумел получить стратегический план военных действий немецкого Верховного командования на 1942 год. Речь шла о наступлении в южном направлении в сторону Кавказа с целью пополнения запасов горючего для ВВС, танковых частей и другой боевой техники в связи с тем, что своих запасов в Третьем рейхе хватало лишь до марта.
Были переданы в Центр также сведения о возможности усиления немецких войск под Москвой и Ленинградом за счет перевода воздушно-десантных частей с острова Крит. Была получена стратегически важная информация о том, что штурма города на Неве не будет, поскольку принято решение о блокаде.
Уже в первые месяцы войны организация регулярно сообщала о значительных потерях немецких ВВС, о сложности поставок в армию новых самолетов, о намерении Гитлера рассмотреть вопрос о начале химической войны. Но уже с конца июня вся эта информация шла по каналам военной разведки — РУ ГШ РККА НКО СССР.
После раскрытия групп «Красной капеллы» отдел контрразведки имперского управления безопасности Германии в секретном докладе Гитлеру, оценивая разведывательные возможности организации в пользу Советов, отмечал следующее:
