Книга Предпоследняя передряга - Лемони Сникет

Клаус дотронулся до руки сестры, и Вайолет умолкла.

— Каталог Дьюи — это тайна, — шепнул средний Бодлер. — Нельзя, чтобы о нем написали в «Дейли пунктилио».

— Но как же истина? — шепнула Солнышко.

— Клаус прав, — сказала Вайолет. — Дьюи просил нас сохранить тайну, и нельзя его подводить. — Она печально поглядела на пруд и вытерла слезы. — Хоть это мы можем сделать.

— Какое, оказывается, печальное событие! — сказал ещё кто-то. — Мы должны тщательно изучить обстановку, вмешиваясь в ход событий лишь тогда, когда это совершенно необходимо.

— Я против! — скрипуче проревел кто-то другой. — Мы должны немедленно вмешаться, а изучать обстановку будем лишь тогда, когда это станет совершенно необходимо!

— Надо вызвать полицию! — воскликнул кто-то ещё.

— Надо вызвать управляющего!

— Надо вызвать посыльного!

— Надо вызвать мою мамочку!

— Надо поискать улики!

— Надо поискать оружие!

— Надо поискать мою мамочку!

— Надо поискать подозрительных типов!

— Подозрительных типов? — переспросил другой голос. — Но мы же в приличном отеле!

— Подозрительные типы в приличных отелях просто кишмя кишат, — заметил кто-то другой. — Я видел прачку в подозрительном парике!

— Я видел посыльного с подозрительным предметом в руках!

— Я видел такси с подозрительным пассажиром

— Я видел повара, который готовил подозрительную пищу!

— Я видел служителя, который держал огромную подозрительную лопатку!

— Я видел человека с подозрительным облаком дыма!

— Я видел младенца с подозрительным замком!

— Я видел управляющего в подозрительной форме!

— Я видел женщину в подозрительных листьях салата!

— Я видела мою мамочку!

— А я вообще ничего не вижу! — завопил кто-то. — Словно ворон, одиноко парящий в беспросветной ночи!

— А я кое-что вижу прямо сейчас! — воскликнул другой голос. — На краю пруда стоят трое подозрительных типов!

— Это они разговаривали с журналисткой! — закричал третий голос. — Они прячут свои лица!

— Наверное, они убийцы! — завизжал четвёртый голос. — Разве честные люди стали бы вести себя так подозрительно?

— Побежали-ка вниз, пока они не улизнули! — предложил ещё один гость.

— Ух ты! — заверещал другой голос. — Погодите, вот прочтут читатели «Дейли пунктилио» заголовок «ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО В ОТЕЛЕ „РАЗВЯЗКА“»! Это гораздо увлекательнее, чем просто несчастный случай!

— Психология толпы, — сказала Солнышко, вспомнив термин, которому её научил Клаус незадолго до того, как младшая Бодлер сделала свои первые шаги.

— Солнышко права, — сказал Клаус, вытирая слезы. — Толпа становится все разъярённые и разъярённые. Ещё немного — и они поверят, будто мы действительно убийцы.

— А может быть, так оно и есть, — тихо сказала Вайолет.

— Реникса! — решительно возразила Солнышко, что приблизительно означало «ерунда». — Несчастный случай!

— Да, несчастный случай, — сказал Клаус, — но по нашей вине.

— Отчасти, — поправила его Солнышко.

— Это не нам решать, — сказала Вайолет. — Мы должны вернуться в вестибюль и поговорить с судьёй Штраус и прочими. Они знают, как нам быть.

— Возможно, — сказал Клаус. — А возможно, пора бежать.

— Бежать? — спросила Солнышко.

— Бежать нельзя, — сказала Вайолет. — Если мы убежим, все решат, будто мы убийцы.

— А может быть, так оно и есть, — напомнил ей Клаус. — Все благородные люди, которые остались в вестибюле, уже нас подводили. Откуда мы знаем, что на этот раз все будет иначе?

Вайолет тяжело вздохнула, и вздох её прервался от слез.

— И куда нам бежать? — прошептала она.

— Куда угодно, — просто ответил Клаус. — Туда, где никто никогда не слышал ни про Графа Олафа, ни про Г. П. В. На свете наверняка есть и другие благородные люди, и мы их разыщем.

— На свете действительно есть и другие благородные люди, и они едут сюда, — сказала Вайолет. — Дьюи велел нам подождать до завтра. По-моему, нужно остаться здесь.

— Завтра будет поздно, — возразил Клаус. — По-моему, надо бежать.

— О двух концах, — заметила Солнышко. Это означало «У обоих планов, насколько я понимаю, есть свои преимущества и недостатки». Но не успели её брат и сестра ничего ответить, как почувствовали, как над ними нависла тень, и, подняв глаза, увидели высокую тощую фигуру. Лица её дети в темноте не разглядели — лишь изо рта торчала тоненькая тлеющая сигарета.

— Такси не желаете? — спросил незнакомец, указывая на автомобиль, который привёз ко входу в отель судью Штраус и Джерома Скволора.

Дети переглянулись, а затем прищурились на таксиста. Им померещилось, что у него знакомый голос, — хотя, может быть, дело было в непостижимом тоне, который они с момента прибытия в отель слышали столько раз, что все казалось им одновременно и знакомым, и непостижимым.

— Пока не знаем, — немного помедлив, ответила Вайолет.

— Не знаете? — спросил таксист. — Когда вы видите человека в такси, то знаете, что он, скорее всего, едет по важному делу. У вас наверняка есть дела, которые нужно делать, и места, в которые нужно отправиться. Одна великая американская романистка написала, что в наши дни человек научился путешествовать быстрее, чем раньше, хотя она сомневается, научился ли он чему-то ещё. Может быть, если бы вы в эту минуту путешествовали, вы бы научились ещё чему-нибудь.