Книга Лелик и горячие доски - Юлия Луговская

Лёлик понюхал кофту. Она пропахла табаком, но сквозь этот запах он почувствовал нежный запах Машиных духов. Лёлик терпеть не мог всякий парфюм. Особенно не переносил, когда он попадал на его шерсть. Однажды к нам приехала мамина старая подруга Танька, надушенная с ног до головы. Танька, как и все мамины подруги, обожала Лёлика и долго обнималась с ним в коридоре. Потом они с мамой пошли гулять в парк, захватив с собой Лёлика. Лёлик шел по улице и чувствовал на себе косые взгляды знакомых собак. Не удивительно, стараниями Таньки от него несло, как от на душенной болонки – собачья шерсть отлично впитывает запахи. И не отмылся бы Лёлик от такого позора, если бы при вх оде в парк в кустах ему не подвернулась протухшая рыбья голова. Недолго думая, Лёлик повалился на спину и стал тщательно втирать рыбу в шерсть. Рыбий запах оказался сильнее Танькиных духов, и Лёлик продолжил прогулку довольный и счастливый. Потом, конечно, Лёлику досталось, и по приходе домой его выстирали с шампунем. Но шампунь был «нейтральный» и особо не вонял, так что Лёлик остался доволен собой, несмотря на незапланированную стирку: целых два часа, пока они гуляли в парке, встречные собаки смотрели на него с уважением и завистью.

Но Машины духи отвращения у Лёлика не вызывали. Наоборот, он отметил, что давно не видел Машу. А когда Лешка произнес ее имя, он сразу понял, что от него требуется. Лёлик неторопливо обошел гримерку, принюхиваясь то к воздуху, то к вещам, набросанным на кушетке. Но Машей нигде не пахло. Тогда Лёлик пошел к двери, бросились за ним.

К черту конспирацию, ведь мы шли за нашей ищейкой, которая, похоже, взяла след!

Лёлик шмыгнул на лестницу и подсек парня в синей спецовке и желтой бейсболке, который тянул по ступенькам тонкий кабель. Это был тот самый парень, который накричал на нас в прошлый раз. Получив удар Лёликиным упитанным боком в колено, парень попятился и чуть не упал.

– Вам что, не понятно было! А ну валите отсюда, пока целы, – лицо парня перекосила злая гримаса.

Мы уже хотели последовать его совету, но Лёлик почему-то остановился и стал тщательно обнюхивать штаны парня. Лёликин хвост слегка покачивался из стороны в сторону, но чем дольше он это нюхал, тем амплитуда движений хвоста становилась больше, а махи чаще. Мы пристыли и смотрели на Лёлика во все глаза. Вид у него был очень деловой. Вдруг Лёлик перестал обнюхивать штаны парня, поднял голову и посмотрел ему в глаза. А потом так тихонько, предупреждающе зарычал, обнажив свои беленькие и очень внушительные зубы.

– Э-э-э… Уберите собаку! – испугался парень.

Я взял Лёлика за ошейник, но он стал вырываться и продолжал рычать.

– Что здесь происходит? Почему детей не отправили в Москву? Татьяна! – Иван Ильич поднимался по лестнице и стал громко звать Татьяну, не обращая на нас внимания, как будто мы были не живые люди, а какое-то оборудование, которое забыли увезти со съемочной площадки в Москву. Но Татьяны нигде не было видно и, чертыхнувшись, режиссер скрылся наверху.

И тут Лешка совершил непростительную ошибку.

– Где Маша? – спросил он у парня, глядя ему прямо в глаза.

– Маша? Какая Маша? Не знаю я никакой Маши, и вообще, я сказал, валите, пока целы, – парень замахнулся на нас локтем, как будто хотел ударить.

– Нет, вы знаете, где Маша. – Лешка стал бледным как мел и не отводил глаз, вперившись ими в лицо парню. Лешка всегда, когда волновался, становился очень упрямым. – Лёлик вас узнал. А Лёлик никогда не ошибается!

– А пошли вы оба…

Парень не договорил, потому что я схватил Лешку за рукав, а Лёлика покрепче за ошейник, и потащил обоих вниз. Мы нырнули за спинку нашего дивана-убежища и перевели дух.

– Нет, ты видел, как он извивался! Как уж на сковородке! Это он! Точно, я чувствую! – Лешка был возбужден и говорил слишком громко.

– Погоди, так нельзя, ты чуть все не испортил. Если это не он, то сейчас нас найдут и вышлют в Москву. Если же он… нас все равно вышлют, если не хуже… Теперь он знает, что мы знаем, и попытается от нас избавиться…

Я еще хотел что-то сказать, но кто-то плюхнулся на диван, и мы замолчали, потому что спинка, отделяющая нас от сидевших, была тонкой и звукопроницаемой. Их было двое, и одним из них, мы узнали по голосу, был парень, с которым мы только что столкнулись на лестнице.

Глава 26

Бандиты раскрывают свои планы

– Ты что ж это, Костян, делаешь! – зашипел незнакомый голос. – Чуть операцию не завалил. На детей кидаешься. Это вместо того, чтобы быть незаметным, как я тебе велел!

– Ты не ори на меня! Нас запалили. Они знают, что девчонки у нас. Надо сматываться, – это был голос того самого, которого Лёлик опознал на лестнице.

Мы с Лешкой прижались ушами к спинке, стараясь не пропустить ни одного слова. Лёлик тоже прислушивался, его уши слегка шевелились. И тут – о ужас! – Лёлик тихонько начал рычать. Это было совсем тихое, незаметное рычание, почти что легкая вибрация, но я знал, что если сейчас Лёлика не одернуть, это бульканье перерастет в громкий грозный рык, и нас обнаружат и, возможно даже, убьют, и мы уже точно ничего не услышим. Я схватил Лёлика за морду двумя руками и сжал ему пасть. Лёлик, тряхнув головой, освободил морду и обиженно замолчал, громко плюхнувшись на пол. Двое на диване, похоже, ничего не заметили.

– Так… Ночи дожидаться опасно. Надо срочно перетащить девчонку в машину. Мальчишек припугнуть, чтоб дар речи потеряли. Собаку – вообще убрать! Задание понятно? – голос говорящего был твердый и начальственный.

– Ну ты, Макс, раскомандывался! Во-первых, мы даже не знаем, которая из них Денисова. И даже если, допустим, мы попробуем перетащить в машину обеих, то нас сразу засветят – народу кругом полно, одних ментов рота. Во-вторых, чем мальчишек можно припугнуть, чтобы они заткнулись? Двойкой в четверти? – Костян захихикал. – А про собаку я вообще молчу. Как ее убрать? Куда?

– М-да, – Макс задумался, – надо что-то придумать, чтобы ментов отвлечь, пока девчонок в машину перетаскивать будем. Давай, Костян, шевели мозгой, ты ж у нас пироман. Сооруди взрывчик, чтобы все тут разметало. Шуму чтобы побольше, дыма… только без особых жертв.

– Я не пироман, а пиротехник, – обиделся Костян. – Это большая разница. Пироманы – это психи, которые любят все взрывать и поджигать. А я устраиваю профессиональные взрывы. И мне за это хорошо платят!

– Ты намекаешь, что за то, что ты операцию чуть не завалил, тебе дополнительные бабки положены?

– Не намекаю, а заявляю официально. Ты сам ничего не продумал. С сопливыми девчонками не смог справиться! А на меня все вешаешь! В общем так: восемьдесят процентов или я выхожу из игры!

– Т-а-а-а-а-а-к! Забастовка, значит? Я звоню шефу. – Мы услышали, как за спинкой дивана набирают номер на мобильном.

– Ладно, не мути. Ну, погорячился, с каждым бывает. Я один хороший взрывчик знаю. Раскурочит тут все, шуму наделает, да еще и пеплом все засыплет.