Книга Адам и Эвелин - Инго Шульце

— Как они его вытащили?

— Какой же я идиот! Не хотел танцевать с полными карманами. Подумал, раз машина стоит здесь, на гостиничной парковке, то ничего не случится.

— Это моя вина. Если б у меня была сумочка, но я не хожу с сумочками, я…

— Нужно вызвать полицию.

— В такой час?

Большая стеклянная дверь гостиницы была уже заперта. Михаэль несколько раз позвонил. Худощавый пожилой мужчина на ходу пытался найти на связке нужный ключ. Какое-то время они стояли напротив друг друга, разделенные стеклом. Портье безуспешно дергал дверь изнутри, Михаэль — снаружи.

— Господи, неужели он не понимает, что она заперта?

Портье скрылся.

— Мне так жаль, просто ужас, прости.

Эвелин погладила Михаэля по руке.

— Может, он с ними заодно. Он должен парковку охранять, а не запираться.

Михаэль начал громко стучать в дверь. Прибежал портье, показывая ключ.

— Вы уверены, что это произошло здесь? — спросил портье, держа в одной руке телефонную трубку и уже набирая номер.

— Мы бы не стали ставить сюда машину с разбитым стеклом и оставлять в ней деньги!

Михаэля попросили по буквам продиктовать свое имя, номер и марку машины.

— Они приедут осмотреть место происшествия, — сказал портье и предложил им присесть на диван.

С обеих сторон его обрамляли пепельницы на стойках, их серебряные полукружья были доверху забиты окурками.

— Давай подождем на улице, — сказала Эвелин.

— Радуйтесь, что машина на месте, — сказал портье, придержал для них дверь и вновь запер ее за ними.

Михаэль сел на верхнюю ступеньку и закурил.

— Будешь?

Эвелин покачала головой.

— Все равно мы прекрасно провели время, этого у нас теперь никто не сможет отнять, — сказала она.

— Ты замерзла?

Она прижалась к нему.

— Может быть, это знак, может, это означает что-то хорошее!

— И что хорошего это может означать?

— Может быть, это значит, что мы должны вместе перейти через границу.

— Перейти через границу? Нелегально?

— Ну да, у нас же ничего нет. А если нас схватят, ты скажешь, что я — твоя жена из Гамбурга.

— Да кто в это поверит?

— Но они ведь не знают. А западные, конечно, заметят, но, может быть, они все поймут и скажут: да, это правда.

— Зачем человеку с Запада нелегально переходить через границу?

— Да потому что у него больше нет паспорта! Ты же сам сказал, что шансы — как минимум фифти-фифти.

— Ну и фантазии у тебя!

— Может быть, нам попробовать: мы с тобой, вместе, взявшись за руки просто перебежим на Запад!

— Если они меня схватят, то наверняка подумают, что я шпион или что-нибудь типа того.

— Они же не будут знать, кто ты.

— Ничего, они это выяснят. А потом я окажусь в Восточном Берлине.

— У нас была бы хорошая отговорка.

— Отговорка? Я пытаюсь бежать потому, что у меня украли паспорт? Да в это даже австрияки не поверят.

— Кто?

— Австрийцы.

Эвелин посмотрела прямо перед собой. Когда Михаэль попытался ее обнять, она отстранилась.

— Ну что такое? Ты сердишься?

— Я просто представила себе, как мы с тобой вдвоем попали бы в лагерь для беженцев, мы бы вместе начали все сначала. А когда нам будет тяжело, нам достаточно будет просто вспомнить, как мы, взявшись за руки, перебежали через границу.

— Ив, тебе не нужно в лагерь для беженцев, тебе не нужно нелегально пересекать границу.

— Но с тобой вместе это было бы так прекрасно.

— Романтики у нас еще будет предостаточно. Подожди, вот только выберемся в Бразилию.

— Дело совсем не в романтике.

Михаэль глубоко вздохнул:

— Сейчас, по крайней мере, все довольно неромантично.

— Может, Адам нас до Будапешта довезет.

— Почему Адам?

— Ты же сказал, что у тебя больше нет денег?

— Я возьму взаймы.

— У кого? У Ангьялей? А потом с разбитым стеклом и без прав поедешь в Будапешт?

— Я могу на поезде поехать или на автобусе, если тебе так больше нравится.

— Почему ты? У меня тоже украли паспорт!

Они посмотрели друг на друга. Михаэль хотел что-то сказать, но тут выключилось внешнее освещение гостиницы.

Не успели они привыкнуть к темноте, как к ним приблизилась машина с мигалкой, медленно заезжавшая на парковку. Держась за руки Эвелин и Михаэль на ощупь спустились по лестнице и пошли на свет мигалки.

31

СОВМЕСТНАЯ ПОЕЗДКА

— Я сяду сзади, — сказала Эвелин, когда Адам открыл для нее переднюю дверь.

— Тогда пусть Михаэль сядет вперед, здесь больше места для ног.

Михаэль помедлил и вопросительно посмотрел на Эвелин.

— Мы еще кое за кем заедем, иди вперед, — сказал Адам.

— Что, за Пепи?

— Нет, за Катей с турбазы.

— Кто такая «Катя с турбазы»?

— Та, которую я подвозил.

— Вы решили вместе попутешествовать? — спросил Михаэль, садясь вперед.

— У нее тоже нет ксивы, а без ксивы ни туда ни сюда.

— Нет чего?

— Паспорта. У нее паспорта нет. А то еще наши братья и сестры примут ее за венгерку или вообще за русскую, которая просто хорошо говорит по-немецки.

Адам завел машину и три раза постучал по приборной панели:

— Не подведи, Генрих, до Будапешта и обратно.

— Он всегда так делает, не удивляйся.

Михаэль внимательно посмотрел, как Адам переключил скорость, снял машину с ручного тормоза и тронулся с места.

— Адам такой суеверный. Ему бы на каждый день по гороскопу.

— А у твоего Генриха неплохой звук. У него сколько цилиндров, четыре?

— Три, шестьдесят первого года выпуска. Мой отец его холил и лелеял. Ездил на нем только по воскресеньям или иногда в театр. Ему хотелось сберечь его, он всегда его берег.

— Это у них семейное, — сказала Эвелин.

— Понимаю. Такой олдтаймер, наверное, сейчас гораздо дороже, чем раньше.

— Это не олдтаймер, я совершенно спокойно на нем езжу, ты же видишь!

— За тридцать лет он себе на это название заработал.