Книга Железный принц - Джули Кагава

на нее настороженный взгляд.

– Ты же понимаешь, что мы в Небыли, доме фейри. Фейри? Волшебного народца? Лепреконов, пикси и феи Динь-Динь? – Я снова протянул ей батончик, наблюдая за ее реакцией. – Разве ты не должна говорить, что фейри не существует?

– Знаешь, я журналистка, – ответила Кензи, схватила батончик и стала теребить упаковку. – Надо смотреть фактам в лицо. Прямо сейчас происходит одно из двух: либо ты подсыпал мне что-то в газировку в додзе и мне снится действительно безумный сон. Если это так, то я скоро проснусь, ты отправишься в тюрьму, и мы больше никогда не увидимся.

Я поморщился.

– Либо… – Она глубоко вздохнула и осмотрела пещеру. – Это… все по-настоящему. Довольно глупо уверять говорящего кота в том, что его не существует, когда он сидит рядом и спорит с тобой.

Я молча жевал гранолу. С ее логикой не поспоришь, хотя она рассуждала куда прагматичнее и рациональнее, чем я ожидал. И все же что-то в ее реакции казалось мне неправильным. Возможно, дело в полном отсутствии страха и скептицизма, словно она отчаянно хотела поверить в то, что это происходит на самом деле. Будто не боялась отпустить все, что до этого момента считалось реальным, вменяемым и нормальным.

– В общем, – продолжила Кензи и посмотрела на меня, – ты был здесь раньше, верно? Судя по тому, как кот с тобой разговаривал, вы знакомы.

Я пожал плечами.

– Ага, – подтвердил я, уставившись в землю между моими коленями. На меня нахлынули ужасные воспоминания, те, которые я так усердно пытался заглушить. Вонзавшиеся в меня клыки и когти. Горящие глаза и визгливый, пронзительный смех. Как я лежал в кромешной темноте, чувствуя в носу вонь ржавчины и железа, и ждал свою сестру. – Но это было давно. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отогнать эти мысли прочь и снова запереть их в самом дальнем уголке сознания. – Я мало что помню.

– И давно ты можешь видеть… ну… фейри?

Я взглянул на нее. Кензи сидела, прислонившись спиной к камню и подтянув колени к груди, и изучала меня с серьезным выражением лица. Яркие поганки на стенах создавали эффект ультрафиолетового свечения, отчего синие пряди в ее волосах сияли неоновым светом. Я поймал себя на том, что таращусь на нее, и снова опустил глаза.

– Всю жизнь. – Я сгорбился. – Уже и не помню времени, когда не мог их видеть и не знал, что они существуют.

– А твои родители их видят?..

– Нет! – сказал я немного резче, чем планировал. – Никто в моей семье не видит их. Только я.

Кроме моей сестры, разумеется. Но мне не хотелось о ней говорить.

– Хм. – Кензи оперлась подбородком на колени. – Ну, это многое объясняет. Загадочность, паранойя, странности на турнире. – Мое лицо вспыхнуло, хотя Кензи вроде не заметила. – Так сколько… фейри… существует в реальном мире?

– Уверена, что хочешь знать? – бросил я вызов, горько улыбнувшись. – Ты рискуешь стать такой же, как я: злой, параноидальной, вечно изучающей углы и окна и выискивающей то, чего там нет. Существует причина, по которой никто никогда не говорит о фейри, и не только потому, что это привлекает их внимание. Обычные люди их не видят, а на тебя тут же навесят ярлык странного, сумасшедшего или фрика, будут либо бежать, как от чумы, либо бросят за решетку.

– Я о тебе так не думала, – тихо сказала Кензи.

Вдруг я разозлился. Из-за того, что втянул ее во все это. На Кензи за то, что она слишком упрямилась, не оставляла меня в покое, отказывалась держаться подальше и не ненавидела меня, как отреагировал бы любой нормальный, здравомыслящий человек. И на себя, потому что подпустил ее к себе и захотел, дурак, быть рядом с кем-нибудь. Я чуть-чуть ослабил бдительность, и посмотрите, к чему это привело.

– Ну, может быть, стоило, – буркнул я и встал, сердито посмотрев на нее сверху вниз. – Ведь теперь ты застряла здесь со мной. И я правда не знаю, выберемся ли мы отсюда живыми.

– Куда ты? – поинтересовалась Кензи, когда я направился к выходу из пещеры. Я ей не ответил в надежде, что она не пойдет за мной, и устремился к арке, находившейся всего примерно в футе от выхода, желая увидеть фейри своими глазами.

От попытки вглядеться во тьму меня передернуло. Передо мной простирался Дикий лес, тенистый, запутанный и зловещий. Сквозь полог листьев и ветвей не было видно неба, хотя в кронах угадывались стремительные движения – на самом верху резвились и мелькали разные создания.

– Куда-то собрался? – раздался голос над головой. В переплетении корней, лениво свисавших с потолка, сидел Грималкин. Его огромные глаза словно парили в темноте.

– Нет, – пробормотал я, с опаской зыркнув на него. Когда-то Грималкин помогал моей сестре, но я не знал его, и он по-прежнему являлся фейри. А фейри никогда ничего не делали просто так. Он согласился провести нас через Дикий лес в Железное Королевство только потому, что это условие входило в сделку.

– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы тебя съели еще до начала пути, – промурлыкал он, скребя когтями по коре дерева. – Похоже, ты так же безрассуден, как и сестра: вечно бросаешься во все тяжкие, не обдумав последствия.

– Не сравнивай меня с Меган. – Я сощурил глаза. – Мы не похожи.

– Тут ты прав. У нее, по крайней мере, приятный характер.

– У меня нет цели заводить здесь друзей. – Кот раздражал меня до чертиков, но я отказывался это показывать. – Это не семейное воссоединение. Я просто хочу попасть в Железное Королевство, поговорить с Меган и вернуться домой. – «Где бы Тодд ни находился, он рассчитывает на меня».

Кот лениво растянулся на ветке.

– Желай чего хочешь, человек, – глубокомысленно изрек он, едва поднимая веки. – Зная твою семью, скажу: у вас всегда все не так просто, как кажется.

Глава 11. Дикий лес

Я не думал, что смогу уснуть, но, должно быть, задремал, потому что в следующий момент проснулся на песчаном дне пещеры, скорчившись от чудовищной боли в плече. Я достал аспирин и проглотил еще несколько таблеток[4], после чего стал осматриваться в поисках Кензи и Грималкина.

Отсутствие кота меня совсем не удивило, но вот просачивавшийся в пещеру тусклый серый свет выбил из колеи, росшие вдоль стен грибы потускнели и напоминали теперь обычные поганки. Я задавался вопросом, сколько прошло времени – что, если в мире смертных уже пролетел год, и родители потеряли всякую надежду меня увидеть?

Я поморщился и с трудом выпрямился, проклиная себя за то, что