Книга Притворись моей сестрой - Кэролайн Б. Куни

Девушка думала, что проще всего свалить вину на других людей. В особенности на тех, кто ближе всего к ней.

– Может, ради рекламы, – предположила миссис Спринг. – Или просто из любопытства. А может, действительно обязаны так поступить по закону. Лично мне кажется, этот случай их заинтриговал, поэтому они захотели включиться. Правда, никаких серьезных действий на фронте поисков Ханны ждать, по-моему, не стоит. Лишь очередной провал на семейном фронте. А полиции совершенно все равно. Все это очень печально.

– Я больше не хочу говорить о Ханне, – сказал папа. – Ни сейчас, ни в будущем, никогда.

Брайан усмехнулся.

– Похоже на окончательное решение, – сказал он и принялся есть гнутой ложкой. Брендан передал свою отцу, чтобы ее согнули. И мистер Спринг с превеликим удовольствием это сделал.

«Папа думает о Джен, – размышляла Джоди. – А близнецы только о ложках. Они уже не замечают сестру, словно ее и нет».

– Так Джен останется у нас до конца учебного года? – поинтересовалась она.

По щекам мамы покатились слезы. Девушка ненавидела, когда мама плачет. Капли словно сами собой текли из ее глаз, из бездонной пучины печали. От этого вида дочери захотелось ездить по телу сестры взад-вперед на тяжелом джипе с огромными колесами.

– Мам? Как ты думаешь, Ханна понимала, что она делает?

Та молчала.

– Джонсоны и сама Дженни хотят верить, что Ханна была просто милой девушкой с заблудшей душой. Девушкой, стремившейся к духовности, но попавшей под влияние злых людей. И так получилось, что ей хотелось взять за руку первого попавшегося на глаза человека, которым оказалась трехлетняя Джен. Если честно, я так не думаю.

Женщина пожала плечами и достала фотографию маленькой Джен. Ту самую, которую публиковали в газетах и потом напечатали на пакетах молока.

– Боже мой, я уже второй раз в жизни ее теряю. Второй раз.

– Мне кажется, – заявила Джоди, – Ханна прекрасно знала, что делает. Знала, что похищает ребенка. Если бы она была настоящей сумасшедшей, то вряд ли делала бы вид, что Джен – ее собственная дочь. И не стала бы говорить Джонсонам, что девочка – их внучка. Думаю, Ханна боялась преследования и со стороны секты, и со стороны полиции. И убежала, чтобы создать проблемы для своих собственных родителей.

– Это уже не важно – ответила мама. – Сейчас мы потеряем Джен, и единственным положительным моментом является лишь то, что не надо будет больше переживать или бояться, – миссис Спринг нервно усмехнулась. – Единственное, о чем я буду думать, это что я ей не нужна, она меня не любит и хочет стать взрослой в чужом доме.

Джоди, Стивен и папа молча смотрели на ее страдания.

– Ты прав, Стивен, – произнес наконец папа. – Если мы станем притворяться и лицемерить, то нам самим будет хуже. Единственная причина, по которой она здесь может задержаться – закончить учебный год здесь, но, в принципе, можно это сделать и в прежней школе.

Джоди была в состоянии ярости, словно рвущийся с поводка питбуль.

– Ты – просто самая настоящая дрянь, – тихо, но отчетливо произнесла она, лежа в темноте в своей кровати. Ей было наплевать на указания мамы и папы, как себя вести. Родителям не приходилось раздеваться в одной комнате с Джен и засыпать, слыша дыхание этой поганки.

– Я знаю, – ответила Дженни. – Я была плохой дочерью и плохой сестрой. Я просто хочу домой. Не будем ворошить прошлое, что произошло, того не вернуть. Я больше не собираюсь притворяться.

– Да при чем тут это! – воскликнула Джоди. – Ты же на самом деле моя сестра! И ты – самая настоящая дочь мамы и папы. Это же факт!

Девушка долго молчала. Джоди надеялась, что от стыда у нее случится остановка сердца.

– Я уже не знаю, что в моральном смысле правильно, – ответила наконец Дженни. – Невозможно сделать единственно правильный выбор. Я выбрала то, что чувствую. Я хочу домой.

Джоди без движения, словно труп, лежала на спине, вытянув руки по швам и уставившись в потолок.

– Мы оказались для тебя недостаточно хорошей семьей, верно?

– Вы – хорошая семья. Вы – очень хорошая семья. Вот только я не такая хорошая, как вы.

– Только подумай, что ты делаешь с матерью! Представь, что у нее в душе творится! Ты во второй раз ее бросаешь, потому что где-то в другом месте тебе веселее – Джоди вцепилась в раму кровати, чтобы не вскочить и не схватить сестру за горло. – Ты просто испорченная! Ты была испорченной и избалованной в трехлетнем возрасте, а теперь стала испорченным и избалованным подростком! Ты хочешь уехать, потому что у Джонсонов дом лучше и удобнее. Там у тебя будет своя ванная комната. Вот в чем все дело! Ты устала ждать в очереди, чтобы помыться в душе!

Дженни долго молчала.

– Я надеюсь, это не так, – ответила она дрожащим голосом. – Надеюсь, я все-таки чуть лучше той, за которую ты меня принимаешь.

Ее голос звучал, как у обиженной трехлетней девочки, которая хочет, чтобы ее взяли за ручку. Джоди вскочила, одним прыжком перепрыгнула узкую ковровую дорожку, лежавшую между их кроватями, и легла рядом с сестрой поверх ее одеяла.

– А мне казалось, у нас все идет так хорошо, – сказала она. – Казалось, что мы становимся счастливыми.

Их тела разделяло лишь одно тонкое одеяло. Но это только видимость – между ними была стена.

– Ты притворялась? – спросила Джоди.

Дженни лежала, не двигаясь, и молчала.

– Я вот что тебе скажу, – произнесла Джоди неожиданно осипшим голосом. – Мы точно не притворялись. Мы были действительно счастливы твоему возвращению.

XIX

Девушка сидела на своей кровати по-турецки и смотрела на то, как сестра вынимала вещи с полок, свободное место на которых Джоди так по-детски оптимистично и доверчиво еще не так давно готовила.

Дженни уже набила три чемодана, но оказалось, что туда влезают далеко не все вещи, и принялась складывать стопкой аккуратно сложенные свитера в бумажные пакеты для продуктов.

– После твоего отъезда наша жизнь точно не будет такой правильной и аккуратной, как твои вещи, – сообщила Джоди. – Думаешь, мы будем тихонько лежать, как свернутые свитера, разобранные по цветам? Ты вообще считаешь, все это честно? Ты думаешь, что была к нам добра?

Дженни не хотела смотреть сестре в глаза, поэтому повернулась к окну. Был теплый и очень ветреный день. Ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. Не погода, а просто подарок. Такое ощущение, что окружающий мир говорил: «Посмотри кругом! Все в этом мире так, как было раньше. Везде любовь, все идеально, все так хорошо. Возвращайся скорее домой. Мы тебя ждем!»

Когда девушка позвонила родителям в Коннектикут с сообщением, что получила разрешение к ним вернуться, мама с папой говорили приблизительно то же, что Джоди: «Надо быть честным. Ты должна приложить силы, чтобы прижиться в своей биологической семье. Все надо сделать правильно…»