Книга Подставных игроков губит жадность [= Шулерам не обналичивают фишки ] - Эрл Стенли Гарднер

Полицейский посмотрел на Вивиан.

Окинув меня с ног до головы долгим внимательным взглядом,она спокойно произнесла:

— Он лжет.

— Какие основания так утверждать? — спросил полицейский.

— Все произошло совершенно иначе.

— Как?

— К перекрестку приближалось два ряда машин, — начала она. —Я ехала в левом ряду. Мистер Холгейт ехал в правом. В правом ряду было четыреили пять машин, а в левом впереди меня только одна. Мистер Холгейт попыталсяперестроиться, чтобы попасть в левый ряд, и обогнать машины в правом ряду. Ехалон довольно быстро.

Вырулил влево, вплотную ко мне. Светофор переключился, имистер Холгейт ударил мою машину.

— Сколько машин было перед вашей, когда вы подъехали кперекрестку? — спросил полицейский.

— Ни одной, — ответила она. — В левом ряду была я одна.Справа ехало пять или шесть машин. Именно поэтому мистер Холгейт торопилсяобойти правый ряд. Он, должно быть, прибавлял и прибавлял скорость, пока нестукнул меня. Я видела в зеркало заднего обзора, как он меня нагонял.

— Значит, так, Лэм, — заключил полицейский. — Ты не виделпроисшествия. Тогда почему утверждаешь, что видел?

Тут вмешалась Дорис Эшли.

— Я скажу почему, — заявила она. — Это Дадли Бедфордзаставил его сделать заявление.

— Что значит заставил?

— Они убьют меня, если я расскажу.

— Никто вас не убьет, вы ведь рассказываете нам, — заверилполицейский. — Так что же произошло?

Она снова заговорила:

— Дональд Лэм — прелесть что за человек! Он сидел вСан-Квентине. Вышел на волю и искал честной работы. А Дадли Бедфорд по каким-тосоображениям заставил его дать свидетельские показания под присягой, будто онвидел то происшествие.

Полицейский пристально взглянул на нее.

— Теперь я вам скажу кое-что, — произнес он с нажимом. —Дональд Лэм — частный детектив. Совладелец агентства «Кул и Лэм». Он всех васдурачит. В Сан-Квентине он никогда не сидел… пока что. Пытается играть на вашемсострадании, мисс Эшли. А что касается вас, мисс Дешлер, не знаю, но…

Тут открылась дверь и в комнату вошел Фрэнк Селлерс.

— Привет, Фрэнк! — сказал я.

— Привет, Кроха! — ответил Селлерс. — Чем ты, черт возьми,занимаешься на этот раз?

— Стараюсь заработать на жизнь, — скромно промолвил я.

— Мог бы обойтись без убийства, — ехидно заметил он.Повернувшись к полицейскому, спросил: — Что здесь происходит?

— Только что поймали его на лжи, сержант, — ответил тот.

— Пустяки! — отмахнулся Селлерс. — Можно поймать его хотьдюжину раз, но все равно этот стервец выскользнет сухим из воды. А станешьзевать — свалит все на тебя.

— Всякий раз, как я сваливал что-то на тебя, — прервал яего, — у тебя на руках оказывалось именно то, что ты искал.

— Не будем вдаваться в подробности, — на этот раз оборвал меняСеллерс и кивнул в сторону полицейского. — Девицы здесь больше не нужны.Давай-ка минутку поговорим, введешь меня в курс. Потом вернемся и допросимэтого малого.

Меня оставили одного.

Прошло добрых двадцать минут, прежде чем вернулся одинСеллерс. Жуя слюнявый окурок погасшей сигары, он задумчиво поглядел на меня.

— Ты действительно творишь ужасные вещи, Лэм! — произнес оннаконец.

— Ужасные вещи творят со мной, — парировал я.

— Ты видел то дорожное происшествие?

— Нет.

— Тогда почему говорил, что видел?

— Потому что тот малый, Бедфорд, заставлял меня датьпоказания.

— Как он тебя заставлял?

— Ну, во-первых, отдубасил.

— А во-вторых?

— Ну, он почему-то считал, что я побывал в Сан-Квентине, а яне стал его разубеждать.

— Почему?

— Хотел посмотреть, какой у него интерес в этом деле.

— Ладно, там есть еще один малый, которого зовут КрисМэкстон. Партнер Картера Холгейта. Ты и ему заявил, что видел происшествие, иполучил за это двести пятьдесят долларов.

— Верно.

— Зачем тебе это было нужно?

— Хотел узнать, почему за свидетельские показания даютдвести пятьдесят зеленых и кто платит.

Селлерс сочувственно покачал головой:

— Удивляюсь тебе, Дональд. Ты — такой ушлый малый — вдругберешь двести пятьдесят зеленых? Это же тянет на статью о мошенничестве.

— Но не тянет на статью об убийстве?

— Нет, не тянет, — согласился Селлерс. — Но есть и другиевещи.

— Какие, например?

— Например, незаконное вторжение в кабинет Холгейта, побегиз окна к автомобилю, в багажник которого уже был втиснут труп Холгейта, и,наконец, дать деру.

— Кто это говорит?

— Твои пальчики.

— О чем ты?

— Об отпечатках пальцев, которые ты оставил в офисеХолгейта, — пояснил Селлерс. — Эта Лоррен Роббинс послужила тебе идеальнымприкрытием. Она показала, что вы поехали туда вместе и там впервые увидели, чтослучилось. Но твои пальчики говорят, что ты ей лгал.

— Так, значит, мои пальчики?

Селлерс, ухмыляясь, продолжил:

— Это был хитрый трюк, Дональд. Заявиться второй раз, сделаввид, что видишь все впервые. Ты изо всех сил старался помочь Лоррен, наследивповсюду своими пальчиками, чтобы среди них затерялись твои пальцевые отпечатки,оставленные в первый раз. Но ты упустил из виду одну вещь.

— Какую?

— Дамскую туфельку.

— И что с ней?

— Когда макет из папье-маше свалился со стола, он упал натуфельку. Край макета, из-под которого она торчала, оставил на коже отметину.

— Не видел ничего такого, — возразил я.

— И, — объяснял дальше Селлерс, — ты приподнял макет идостал туфельку, чтобы полюбоваться ею.

Я помотал головою.

— И, доставая туфельку, — усмехнулся Селлерс, — ты оставилна нижней стороне макета отпечаток среднего пальца, испачканного пудрой изсломанной пудреницы.

Я не произнес ни слова.