Книга Казаки на персидском фронте (1915–1918) - Алексей Емельянов

Расспросы вел главным образом офицер-разведчик лейтенант Фаг. Гамалий не остался в долгу. Он, в свою очередь, старался выполнить возможно срочно и полно поручения генерала Баратова и получить ответы на вопросы, указанные в приказе командира корпуса. Гамалий составил телеграмму генералу Баратову и частично ее зашифровал. Обещали срочно отправить, но через два дня Гамалий обнаружил, что англичане хитрят. Телеграмму не отправляют под разными предлогами. То потому, что она зашифрована не вся, то потому, что штаб не знает ее содержания, а потому не может пропустить, то предлагали ее написать французскими буквами по-русски, обещая, что зашифруют своим ключом… Ясно, что англичане не хотели давать нам о себе сведений. Союзники скрывали от нас их и хитрили. Гамалий спокойно съязвил:

– А каким ключом шифрует английский военный представитель при штабе генерала Баратова, – английским или русским?

Фаг обещал телеграмму отправить немедленно, как и всякие другие, которые Гамалий напишет.

Уже в Басре, в ставке английской месопотамской армии, Гамалий узнал, что большинство из его телеграмм совсем не отправили. Восьмого мая из штаба английской армии, от генерала Лека, была получена телеграмма, приглашавшая Гамалия приехать в ставку.

От Али-Гарби до Басры по Тигру пароходом двое суток езды. Гамалий с удовольствием поехал. Взял с собой Перекопия и Ахмет-Хана. Сопровождал русских офицеров английский капитан Вагстав. После мучительного путешествия через горы и знойную пустыню приятно было ехать на первоклассном пароходе и любоваться видами мощной реки с причудливыми берегами, пальмовыми рощами и арабскими поселениями.

Две библейских реки – Тигр и Ефрат – сливаются у Басры, образуя огромный резервуар прозрачной спокойной воды. Здесь путешественники увидели целый флот. Они насчитали в момент их прибытия семь крупных военных судов – броненосцев и крейсеров; двадцать два океанских торговых судна и много мелких…

Встреча наших офицеров англичанами в Басре соответствовала тому подвигу, который они совершили. На пристани их встретил помощник начальника штаба армии, генерал Офишор; он же лично указал им помещение и представил генералу Леку. По приказанию командующего армией, Гамалию были даны все интересующие его сведения. Четырнадцатого мая, в присутствии генерала Лека, офицеров и английской пехоты, состоялось торжественное награждение Гамалия и его спутников английскими железными крестами, от имени короля Англии. Пять железных крестов, по приказу короля, было передано Гамалию для наиболее достойных казаков его сотни. Генерал Лек произнес речь о доблести русской армии, об отваге русских гостей и о значении живой связи, установленной смельчаками между двумя союзными армиями. Эту связь, как известно, считали невозможной, несмотря на обилие аэропланов в Месопотамской английской армии. Гамалий насчитал их только в Басре десять, а всех видел около двадцати. Он простодушно спросил:

– Почему же вы к нам не прилетели? Вот у вас масса аэропланов! Если бы у нас был хоть один, мы бы давно вас навестили.

– Как, во всей русской армии в Персии нет ни одного аэроплана?

Англичане отказывались этому верить.

Они объяснили Гамалию, что лететь надо бы было к русским войскам через Поштекух, а это невозможно, так как там большие перевалы и воздушные ямы.

Казаки были наблюдательны. Им бросился в глаза контраст в обслуживании армии – и нашей, и английской. Солдаты – в большинстве индусы – были великолепно обставлены. Чистая одежда и обувь, здоровая, разнообразная пища. Предметы роскоши – варенье и шоколад; все это было обычным и необходимым для солдата великобританской армии. Их удивило отношение англичан к населению. Оно было жестокое. Офицеры били мирных жителей, если они не вставали при их появлении.

Высокая культура англичан, сказавшаяся в образцовой организации армии и тыла, в совершенном снабжении войск амуницией и продовольствием, с одной стороны, а с другой – варварство по отношению к мирным людям – глубоко поразили наших казаков.

Из Басры в Али-Гарби нужно было ехать пароходом против течения, а потому ехали долго – около пяти дней. В Али-Гарби приехали девятнадцатого мая, и на другой день, по просьбе сопровождавшего Гамалия генерала Офишора, казаки в присутствии всего гарнизона устроили джигитовку.

Англичане пришли в восторг. Крики ура, гип-гип, аплодисменты, непрерывное щелканье фотографических аппаратов, овации – были заслуженной благодарностью нашим героям.

* * *

Гамалий решил, что надо идти обратно, к своим. Задача была выполнена; пора и домой. Генерал Офишор заявил Гамалию, что пошлет с ним до Зорбатии три эскадрона кавалерии и батальон пехоты. В это время получены были известия, что русская армия на Месопотамском пути после победоносного наступления на Ханекен отступает. И генерал ни одного английского солдата с казаками не послал.

Англичане уговаривали русских погостить подольше. Гамалий торопился обратно. Генерал Баратов по телеграфу задал ему новую задачу: первое – разведать окрестности Зорбатии в направлении на Керманшах; второе – если по дороге на Керманшах будут двигаться турки, задерживать их, и третье – связаться с нашим разъездом, который будет выслан на Керозан.

Гамалий понимал, что береженого Бог бережет. Ведь предстояло опять пересечь страшную пустыню и опасное ущелье. Сто верст пути. По пустыне решил идти ночью, а в ущелье совсем не заходить, обогнув его восточнее. Разведка англичан сообщала, что когда казаки от Амле шли на Али-Гарби, через ущелье, то за ними гнался отряд в составе эскадрона турок и четырехсот арабов, и что теперь арабы в ущелье поджидают русских. Это Гамалию подтвердил и лично генерал Офишор. Надо было хитрить.

* * *

Опять пустыня. Ночь, темно. Пески не успели остыть, и горячим приветным поцелуем пустыня обожгла гостей своих. Звезды, на небе много звезд; и они ярче, чем прежде, ибо им не мешает светить и резвиться луна. У звезд своя дорога. У звезд свои пути. Млечный Путь царственно раскинулся от края до края, через всю огромную чашу небосвода. На небе своя дорога. В пустыне нет ее. Можно идти по звездам, и араб, проводник, вел отряд по звездам. На белом коне, весь в белом, казалось, он плыл впереди отряда.

– Какой он чужой, как призрак, – думал Гамалий.

Вытягивая прямо вперед правую руку, проводник показывал на северную Полярную звезду и что-то отрывисто говорил. Черной лентой за белым вождем растянулся казачий отряд. Молчала пустыня, молчали казаки, и только глухой топот копыт лошадей нарушал застывшую тишину…

Гамалий начал уже беспокоиться. Пора бы пустыне уж кончиться. Но вот песков уже меньше, земля стала черней, и казаки увидели сухую траву, неровную почву и впереди темные силуэты гор.

Светало. Казаки отдыхали. Предстояло войти в горы. Гамалий запретил курить и разрешил только с рассветом. Лежа – не показывая огня. Было опасно. Предательские огоньки папирос могли выдать врагам присутствие отряда.

Всю ночь дул горячий ветер. От брошенной спички или искры загорелась степь. Огонь вспыхнул сразу, и пламя распространилось с невероятной быстротой… Казаки в суматохе бросились тушить огонь, выливая на горящую землю остатки воды. Пожар разгорелся, и зловещий огонь уже осветил и перепуганных казаков, и коней, и лежащие неподалеку горы. Кони храпели, люди кричали, дым ел глаза, а голодное пламя с треском глотало высушенную горячим солнцем траву. Шашками казаки рыли канаву, чтобы прекратить распространение огня, и выливали из фляг и походных бочонков запасы воды. Покрывали горящую землю драгоценными бурками и попонами и топтали траву сапогами… Пожар потушили. Нужно было торопиться…