Книга Мемуары Мойши - Хельга Графф

Моментально связавшись со своей двоюродной сестрой Аллой, Левка получил о новом родственнике всю необходимую информацию. Да, был когда-то такой, подтвердила Аллочка и с видимым удовольствием раскрыла личность незнакомого родича.

Моня, в смысле Шимон Наумович, слыл в городе Петербурге бизнесменом и оголтелым бабником, в общем, личностью совершенно развращенной. Тетки в его баболюбской биографии менялись по завтракам, обедам, полдникам и ужинам. Разгульная жизнь Мони продолжалась аж целых тридцать лет, и, наконец, когда ему стукнуло сорок пять, его вдруг торкнуло и он решил жениться. Многочисленные подружки на его предложение руки и сердца не соглашались, зная неустойчивый характер потенциального жениха, а вот продавщица Надя из овощного отдела ближайшего к Моне супермаркета не растерялась и, крепко впившись в Моню зубами, так и притащилась за ним в Мюнхен. К сожалению, разгульная жизнь никогда не доводит до добра и через девять месяцев у Шимона Наумовича на старости лет родился нездоровый ребенок. После такой трагедии гулять по-черному он вроде бы перестал, но оставался таким же, как прежде, трепачом!

Пришло время, и очень дальний родственник предстал пред нашими очами. Это был скелетообразный, больше похожий на родного брата Кощея Бессмертного, худосочный мужичок, ничем не напоминающий породистых еврейских мужчин. Я как женщина поразилась его столь активной донжуанской биографии. Вероятно, дядя соблазнял прекрасный пол не своими внешними данными, а чем-то другим – исключительно денежным и материальным. С собой в подарок Шимон привез стакан с иероглифами и на мое восклицание:

– Большое спасибо, ну зачем же так тратиться?!

Слишком уж правдиво ответил:

– Да, ерунда! В китайской столовой бесплатно дали. Мне он на фиг не нужен, а вам обязательно пригодится!

После таких слов я подумала, что с Наумовичем мы сумеем договориться, потому что он человек честный и обманывать нас вряд ли будет. Левкин кузен оказался гиперактивным и слишком разговорчивым, наверное потому, что весь его былой страстный сексуальный пыл с годами трансформировался в нескончаемый треп! Как и многие наши земляки, осевшие тут, обожал хвастаться своими, бывшими еще в Союзе успехами. Но после заявления о том, что его полугодовалая дочь, стоя в манеже, как-то спросила: «Папа, а в чем смысл жизни?», мы немножечко засомневались в нашем дальнейшем сотрудничестве.

В дополнение к бесплатному стакану из китайской столовой Шимон привез предложение о покупке партии секонд-хенда. Причем этот секонд-хенд был особенным и частично переработанным.

– Вот, например, – начал он объяснять нам преимущества своего коммерческого предложения, – если у лифчика оторвались бретельки, то к ним пришивают новые и… лифчик обретает второе дыхание!

Я как человек, таскавший на себе этот предмет туалета практически всю жизнь, выразила сомнение, что после перерождения бретелек старый и ношеный предмет может сильно обновиться, не зря же его называют секонд-хендом! Тогда Наумович привел более толковый пример.

– Или… к старой куртке пришивают новые рукава и обновляют засаленные карманы, и, пожалуйста, получается новая модель, которую даже сложно назвать секонд-хендом!

На фабрике, которую представлял Моня, трудился его приятель Аркадий и оба они выступали в этой операции, как посредники. На мой вопрос, а есть ли возможность посетить столь интересное предприятие, чтобы взглянуть на образцы, Шимон Наумович строго сказал:

– Это секретное предприятие, туда-таки никого не пускают! Переводите сначала деньги, а потом получайте товар.

То есть за приличные тугрики покупаем «кота в мешке»! Но Шимон Наумович, имея не слишком-то соблазнительный внешний вид, не зря полжизни слыл оголтелым бабником и уговорить ему нас было гораздо проще, чем очередную понравившуюся девицу. Обсудив заманчивое коммерческое предложение дяди Мони, решительно сказали ему «ДА»!

Договорившись с приятелями, имеющими магазин, и получив их согласие, нашли деньги и купили «потрясающий и крайне обновленный» секонд-хенд! Надо ли говорить, что средства, как всегда, мы потратили зря и новизна данного товара оказалась слишком преувеличенной, благодаря изощренной фантазии господина Мони. Желая любой ценой заработать, он с необыкновенным успехом и проделал всю эту операцию. Фамилия Альтшулер тоже определенным образом характеризовала бизнесмена Шимона. Только я поделила бы ее пополам: Альт-Шулер. Вот вторая половинка была бы ему к лицу! И вновь все оказались в плюсе, кроме нас. Да… и с посредничеством надо бы уже завязать. С той поры с Шимоном Наумовичем мы не виделись, вернее, встречались на свадьбе Левкиного племянника, но он сделал вид, что нас не знает!

За пару неэффективных операций средств было потрачено намного больше, чем заработано, и стоило задуматься, что же делать дальше и как найти ту золотую жилу, которая могла бы полностью нас обеспечить, не имея в виду, конечно, социальное ведомство. Кое-какие средства имелись. Ну, а поскольку жилье мы проплатили на год вперед, то хотя бы конфликтов с хозяином пока не наблюдалось.

Он, правда, временами сильно доставал нас своей активной садово-пчеловодческой деятельностью. То во время непогоды и дождя ему необходимо было именно в этот неблагоприятный момент срочно высаживать какие-нибудь кусты. А кто получал почетное право копать землю, причем бесплатно? Разумеется, жильцы! То придумывал еще какие-нибудь «забавы». К примеру, поселил в нашем саду группировку своих злых и назойливых пчел, которые вместо того, чтобы трудиться и собирать мед, гонялись за нами, как банда безжалостных киллеров! Но радовали и приятные моменты: наши совместные походы в лес за грибами. Именно от Пауля мы узнали, что существует такой вкуснейший гриб, как «заячья капуста», достигающий порой 6–7 килограммов.

Несмотря на приличные дружеские отношения с нами, временами Пауль впадал в дикую ярость, особенно если кто-то из жильцов задолжал ему деньги за аренду, и тогда несчастным мало не казалось! Садовник не только лично приезжал к должнику набить морду, но и напрочь портил ему имидж, посещая рабочее место неплательщика и жалуясь работодателю. Так что драки на нашей улице и в его психопатической биографии были не редкостью. Но иногда, когда съемщик оказывался сильней или имел поддержку в лице своих домочадцев, били Пауля. Затем мордобойные отношения бурно выяснялись в суде, куда садовник-домовладелец не спешил, отправляя на разборки своих адвокатов. Слава богу, нас он пока не трогал, но стоило подумать, что делать, когда деньги за аренду закончатся. Разгуливать у всех на виду с побитой мордой совсем не хотелось! Кроме того, остальные проплаты тоже никуда не делись и деньги, необходимые на их погашение, нужны были ежемесячно.

В один из замечательных летних дней раздался телефонный звонок от моей приятельницы Фаины. Фаинка имела всего два достоинства: красивые, несмотря на возраст, ноги и умение играть на фортепиано, но, естественно, не как знаменитый пианист Ланг Ланг, а намного скромнее. И один недостаток: дурака-мужа, с которым, впрочем, позднее развелась. Замужем Фаина была долго, где-то лет двадцать, но прожив большую часть жизни с дебилом, поняла, что еще немного и сгинет в этом семейном дурдоме. Муж расставанию сильно артачился, а напоследок пообещал повыдергать Фаинкины красивые ноги. Только вот ни угрозами, ни мольбами вернуть прозревшую супругу на путь дальнейшего семейного прозябания ему не удалось.