Книга Мемуары Мойши - Хельга Графф

– Вероника, кто же еще, – недовольно произнес Курочкин. – Она же лучше всех нас разбирается в грибах!

«Что-то не верится, – засомневалась я, – в таких бифокальных очках, больше похожих на лупы сильного увеличения, Вероника Абрамовна даже подсолнух от ромашки отличить не сможет, а не то что грибы!» На следующий день, когда мы добрались до секретного места Курочкиных, Василий Иванович взял с нас торжественную клятву никому никогда не показывать это, по его мнению, грибное место. Интересно, как бы мы это сделали, если сидели сзади, даже не понимая, в какую сторону нас везут.

– Знаете, какие тут грибы?! – восторгался партнер. – Помнишь, Вероника, сколько мы тогда набрали? – обратился он к жене.

– Ни черта я не помню! – строго ответила мужу Вероника Абрамовна.

– Да ты что?! – возмутился Иванович. – В тот год как раз Аарончик, Ирка, Толик, Абрам Моисеевич, Геля Самуиловна, Наум Кашперович, оба Рабиновича, вредная кошелка Циферблат и этот старый хрыч Пендель сильно отравились…

– Нет, не помню!

– Отравились, между прочим, твоим грибным супом! Помнишь?

– Ну и что, что отравились! Не окочурились же… а зря!

После такого устрашающего диалога я решила в эти грибные дни приглашение Курочкиных на обед не принимать!

Выйдя из машины, сразу же разбрелись по лесной опушке. Грибов не было! Вернее, нормальных, а ядовитых – пруд пруди. Несколько раз попадались сыроежки, пару раз подберезовики и один дубовик. Через час собрались вместе. С любопытством заглянув в наши полупустые корзинки, Курочкины победоносно переглянулись и продемонстрировали свою. Она была доверху наполнена… поганками всех сортов!

– Вася, это же несъедобные грибы! – осторожно произнес Левка.

Курочкин засмеялся.

– Ну… ты не прав, мужик! Хоть я и не очень разбираюсь в грибах, все-таки второй раз в жизни собираю, но Вероничка у меня ас!

«Ас» выглядела рассерженно и, возмутившись Левкиным высказыванием, буквально накинулась на нас:

– Уж вы бы, Лева, помолчали, если ничего не понимаете! Вот это опенки, – и в руках бабульки появилась поганка, – а это, – потрясла она перед нашим носом мухомором, – это красноголовик, подосиновик!

– Да нет же, Вероника Абрамовна! Вы ошибаетесь, это поганка и мухомор! – попыталась я вклиниться в спор.

– Сама ты поганка! – пошла вразнос древняя «специалистка». – Я еще в своем уме и помню, как в тысяча девятьсот пятнадцатом году… или… в одиннадцатом… нет, точно в пятнадцатом, мы ходили в лес и я хорошо запомнила, как выглядят съедобные грибы!

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Да, да и да! – на всю лесную чащу разоралась миллионерша.

Если честно, то Вероника Абрамовна обладала невыносимым характером. И как только Иванович терпит эту стерву столько лет?! Помню, как однажды они пришли к нам в гости и бабка уселась у меня на кухне. Я прямо ненавижу, когда кто-нибудь ошивается на кухне, когда я занимаюсь готовкой. Никакие ухищрения и попытки выманить ее из пищеблока успеха не принесли. Так и просидела до конца визита, а напоследок сказала:

– Дай-ка попробую твою неаппетитную стряпню.

И… срубала всю сковородку.

– Давайте не будем спорить. Вечером жизнь покажет, кто из нас прав…

– Что за хамские намеки?! – вновь перешла на крик Абрамовна, как вдруг раздался какой-то треск, топот и…

О ужас! Мы увидели мчащегося на нас здоровенного кабана-монстра! Проклятье! Что делать? Удирать! Несмотря на возраст и скрипящие коленки, помчались, петляя, во весь опор по лесу, пытаясь обмануть чудовище и уйти от погони! Этот чертов хряк и не собирался отставать. К нашей неописуемой радости, на пути показалась вышка, с которой ведется отстрел животных. Взобрались все, кроме спорщицы Вероники, которая никак не могла в своих негнущихся ботах вскарабкаться на ступеньки! Ну, а поскольку и кабан не собирался оставлять беглянку в покое, то они так и бегали вокруг вышки друг за другом. Курочкина, правда, молча! Наверное, берегла силы для марафона. Что делать? Надо бабку выручать. На площадке вышки стоял чан, полный яблок, которыми прикармливают кабанов, и мне в голову пришла хорошая идея.

– Приготовиться к атаке! – скомандовала я, и мы начали обстрел врага фруктами, но этот маниакальный гад не реагировал на вкусности, желая полакомиться миллионершей…

И тут Василий Иванович не четко прицелился и… попал не в «маньяка», а его жертву. Получив хорошенько яблоком по кумполу, Вероника, как Ньютон, начала кое-что соображать и, скинув с ног боты, в одно мгновение взлетела на вышку. Мобильной связи на этом участке леса не было, поэтому на вышке мы просидели целый день, пока на нас не наткнулся егерь и не прогнал кабана. С этими Курочкиными вечно какие-нибудь приключения!

Помню еще незабываемую поездку на рыбалку в Норвегию. Мы провезли в канистре пять литров водки, так как в этой стране она стоит баснословных денег. Четыре с половиной литра прикончили еще до начала рыбалки и, взяв весельную лодку, отправились ловить рыбу. Василий Иванович, будучи в сильном подпитии, случайно поскользнулся и упустил весло. Нагнулся за ним, чтобы поймать, и свалился в воду. А поскольку, как и мы, не умел плавать, попытался забраться на суденышко и перевернул его вместе с нами. Зацепившись вчетвером за лодку, мы додрейфовали почти до шведского побережья и были подняты на борт корабля. Обратный путь домой получился долгим. Не могу понять, вроде и они неудачники, и мы, но миллионы почему-то липнут только к ним!

Каждый день поиск денег и инвесторов был днем борьбы, и вот в одно прекрасное утро я услышала голос мужа:

– Оля, иди скорей сюда, это интересно! Читай!

Прочитала. Письмо было от некой дамы по имени Агнес из далекой Ганы (Африка)… впрочем, это уже совсем другая история…

* * *

Для кого-то эмиграция – это крушение! Для большинства – надежда на светлое будущее! А для нас эмиграция – это сама жизнь. С неудачами и потерями, со взлетами и падениями и со всеми позитивными и негативными ее сторонами. Для любого человека родина – там, где ему хорошо, и если уж на то пошло, она у нас на всех одна – наша прекрасная планета Земля!

Германия

Март – август 2015 г.

Светлой памяти моего отца посвящается