Книга Грех и невинность - Шерон Пейдж

Стало быть, Дартмур не желает, чтобы супруга знала о его интересе к Джейн. Смяв записку, Кристиан внимательно оглядел зал. Дартмур не разыскивал Джейн, но тогда где же она?

Танцевальный зал был переполнен представителями высшего света, куртизанками и жиголо миссис Броуэм. Огромные люстры заливали ярким светом элегантно убранный зал. Только здесь никто не танцевал. На паркете во множестве размещались парчовые кушетки. Сидящие на них пары весело болтали, точно находились на званом вечере, а не договаривались о том, чтобы вместе заняться любовью.

— Леди Шеррингем, — позвал лакей, и у Джейн от неожиданности сердце ушло в пятки. — Джентльмен сказал, что Вы одеты в черное, и что у вас рыжие волосы.

— Да. — Облегченно вздохнув, Джейн отошла от колонны. Наверняка этого слугу послал Уикем. Должно быть, ему удалось выбраться из кабинета мадам незамеченным. Прогнав непрошеные мысли о темницах и развлекающихся в них людях, Джейн сосредоточилась на стоящем перед ней молодом человеке. Уикем наверняка готов придушить ее за эту выходку.

— Джентльмен просил поинтересоваться, миледи, не присоединитесь ли вы к нему в игре.

В игре? Желудок Джейн сжался от дурного предчувствия.

— Какой джентльмен?

— Маркиз Салаберри, миледи.

А между тем еще не пробило полночь.

— А где он? Я… я жду своего попутчика, лорда Уикема Если вы будете так любезны и отыщете его, мы вместе присоединимся к маркизу.

— Маркиз ждет, что вы придете одна.

— Это исключено! — Угрожающий возглас Уикема у Джейн за спиной был подобен неожиданному раскату грома.

Молодой лакей побледнел и съежился под гневным взглядом Уикема.

— Да, милорд. Как скажете, — пролепетал он.

После этого лорд Уикем подошел к Джейн. Не слишком близко, чтобы невзначай не дотронуться до нее, но при этом так, чтобы она всем телом ощущала его присутствие. Издаваемое им еле слышное ворчание было похоже на рык разгневанного волка.

Только вот на кого он злился — на слугу или на нее? Лорд Уикем обнял Джейн за талию:

— На этот раз я вас не отпущу.

Джейн вспомнила, что целых три советчицы предостерегали ее от общения с ним — тетя, леди Карлайл и миссис Броуэм. Неужели он и правда сломал одной леди руку и избил другую до синяков?

— Сюда, милорд, миледи, — услужливо указал путь лакей. — Мы должны спуститься вниз. Лорд Салаберри ждет вас в темнице.

Стены и пол коридора, ведущего в темницу, были отделаны каменными плитами. Освещали его средневековые факелы, вставленные в кованые подставки. С крюков, вбитых в стены, свешивались кандалы. Жар, исходящий от горящих факелов и человеческих тел, делал пребывание в темнице почти невыносимым.

Уикем провел рукой по стене.

— Штукатурка, имитирующая камень, — заметил он. — Кандалы только выглядят как настоящие. На самом же деле это просто часть интерьера.

— Я уже это видела.

— Что именно? — тихо спросил Уикем.

По словам миссис Броуэм, он чувствовал себя здесь как рыба в воде.

— Я видела запертую в клетке женщину, которую били кнутами двое мужчин.

— Она была напугана?

— Нет, — ответила Джейн резче, чем хотела. — Все выглядели абсолютно довольными.

— Милорд. Миледи. — Лакей отворил дверь, отвесил поклон и отошел в сторону. Джейн вошла в помещение следом за Уикемом.

Салаберри сидел в большом кожаном кресле, стоящем перед камином. Рядом с ним на стене висело овальное зеркало в раме, украшенной позолоченными листьями и херувимами. В спартанской обстановке темницы, в которой находились лишь деревянная скамья и несколько наручников разного размера, эти два предмета декора казались совершенно неуместными. В руке Салаберри держал тяжелый кнут.

Он поднялся со своего места и отвесил поклон:

— Моя дорогая леди Шеррингем. И лорд Уикем с вами… Хотя я надеялся, что вы придете одна. Но я вижу, что мою записку…

— Ее получил я. — Лорд Уикем выступил вперед, и его широкая грудь закрыла Джейн, точно щит. — И не позволил леди Шеррингем остаться с вами наедине.

Маркиз вновь упал в кресло и изящно сложил руки с зажатым в них кнутом на коленях. Он изо всех сил старался сохранить самообладание.

— Вы поступили не слишком любезно, покинув меня, дорогая, — протянул он. — Мне понадобился целый чтобы придумать приличествующее случаю наказание для вас.

— Хватит этих игр, Салаберри.

Серебряное дуло пистолета, зажатого в руке Уикема, ярко вспыхнуло в отсветах пламени камина.

Краска от лица маркиза тотчас же отлила. Он наверняка вспомнил о дуэли, на которой Уикем убил человека.

Джейн тоже подумала об этом, и сердце ее забилось так, словно хотело вырваться из грудной клетки. Ей был отвратен маркиз, но мысль о том, что Уикем хладнокровно убьет человека, оказалась не менее отвратительна.

— Ваша записка напугала леди Шеррингем.

— Вызвала негодование, — поправила графа Джейн.

Уикем приставил дуло пистолета ко лбу маркиза.

— Это вы толкнули ее под колеса экипажа в парке?

— Господи, нет! Я видел это происшествие. Но я не имею к этому никакого отношения.

Свитая из стальных мышц рука Уикема не дрогнула. Казалось, он лишился способности испытывать какие-либо эмоции. Даже ярость. Только теперь Джейн поняла, почему майор Арбэтнот назвал его сумасшедшим.

Быстрым движением руки Уикем вытащил что-то из кармана и швырнул маркизу. Смятый листок бумаги приземлился прямо возле его ног.

— Ваши векселя, — сказал Уикем. — Я выкупил их. Вы задолжали тридцать тысяч фунтов. Теперь вы мой должник!

Огромная сумма, но Уикем говорил о ней так, словно речь шла о нескольких пенсах.

Все самодовольство Салаберри куда-то улетучилось. Он смотрел на бумагу так, словно не понимал, о чем говорит Уикем.

— Вы выкупили мои векселя?..

— Расскажите все, что знаете, и считайте, что вы мне больше ничего не должны. Вам не придется скрываться от кредиторов. Я не разорю вас. — Уикем подошел ближе. — Поднимайтесь.

Салаберри медленно повиновался, не сводя глаз с пистолета.

— Расскажите все, что знаете о моей сестре, или я застрелю вас сию же секунду. Мне это не составит никакого труда. За Дел я готов убить кого угодно. Сейчас мне подвернулись под руку вы.

— И вы хладнокровно убьете меня, забыв о чести и благородстве?

Сердце Джейн отчаянно билось в груди.

Маркиз вздрогнул, и его рука с зажатым в ней кнутом безвольно упала.

— Вы сказали, что не станете стреляться со мной, и не приняли брошенный мной вызов.