Книга Монстр лазейку найдет! - Лизи Харрисон

6. Самая страшная тайна Кандис? После того, как ее заставили пойти слушать, как Мелоди исполняет йодль «Hirtenruf – Auf der Alp», вместо того, чтобы кататься на пони у Лори Шерман, Кандис бросила пенни в фонтан у входа в театр и пожелала, чтобы сестра больше никогда не пела. И через месяц у Мелоди началась астма. Кандис решила, что это она во всем виновата, и дала клятву больше никогда в жизни не брать в руки ни единого пенни. Когда она услышала пение Мелоди на фотосессии для «Teen Vogue», у нее просто гора с плеч свалилась. Теперь Кандис больше не считает себя виноватой, но пенни все равно никогда больше в руки не возьмет, все равно они грязные и ничего не стоят.

Игра, конечно, была нечестная, но Мелоди необходимо было хоть как-то отвлечься, чтобы успокоить нервы. С одной стороны, Джексон вот-вот уедет, с другой стороны, ее лживые родители вот-вот вернутся… Она уже успела протоптать дорожку в овечьей шкуре, которая лежала у Кандис на полу вместо ковра.

Предыдущие два дня она искала госпожу Дж. и Джексона. Она расспрашивала учителей, учеников, соседей; обшаривала парк и торговый центр «Риверфронт»; показывала их фотографии на стойке билетного контроля в аэропорту… Все опрашиваемые моргали, прежде чем ответить. Все они отвечали правду, но сказать им было нечего.

А вот Бо и Глория могут рассказать о многом… И Мелоди наконец готова была их выслушать. «Меньше знаешь – крепче спишь» – фигня! Вот Мелоди всю жизнь ни о чем не знала, а лучше ей от этого не становилось. Пора попробовать другую стратегию: «Знание – сила»!

– «Правда или желание»?..

По стене комнаты мазнул свет фар. Кандис отшвырнула журнал.

– Обожемой, вот и они!

У Мелоди вспотели ладони. «Знание» подъезжало к дому…

– «Правда»! – сказала Кандис. – Ты не расскажешь маме с папой, что я потратила деньги, оставленные на уборщицу, на распылитель для автозагара?

– При одном условии. Ты им не расскажешь, что я не ходила в школу?

– Никогда в жизни! – Кандис сделала большие глаза.

Они пожали друг другу руки.

– Заметано!

– Фу-у! Ты что, таешь, что ли? – Кандис вытерла мокрую ладонь о свои бордовые джинсы в облипку. – А ты знаешь, что ботокс помогает от потливости? Ты бы поговорила об этом с родителями.

– Ага, внесу это в список тем…

– Hola, señoritas! – крикнул снизу Бо. – Mamá y papá están en la casa![16]

Кандис сбежала вниз и обняла родителей. Мелоди не спеша спустилась вниз. От их одинаковых бирюзовых camisetas[17]несло затхлым самолетным воздухом.

– Ну что, как съездили? – спросила Кандис.

Оба захихикали, как школьники, вспомнившие шутку, понятную только в их компании.

– Lo que haiga pasado en «Punta Mita» se queda en «Punta Mita»[18], – ответила Глория.

«А шуткам десятилетней давности место в десятилетней давности», – хотела сострить Мелоди, но была слишком занята – пыталась пробудить свою отвагу от пятнадцатилетнего сна.

– Вы ничего необычного в доме не замечаете? – Кандис отступила в сторону, чтобы они могли полюбоваться плодами ее трудов.

– Нет, – ответил Бо, даже не взглянув.

– И-именно! – просияла Кандис. – Все в идеальном порядке! Как видите, вы можете спокойно уезжать в любое время, а дом оставлять на меня!

– Приятно это знать, – сказала Глория, обмахивая свой загорелый лоб соломенным козырьком. – У нас тут всегда была такая жарища, или это я просто с отвычки?

Она спустилась в гостиную и отворила двери, выходящие в овраг.

Приятный холодок заманил их к дивану. Бо стряхнул свои черные сандалии и плюхнулся на подушки.

– Кстати, о необычном: Мелли, зачем на тебе все эти перья?

Кандис расхохоталась.

Глория взяла мужа за руку и ткнулась носом ему в грудь.

– Шутки шутками, Бо, но подобные аксессуары сейчас на пике популярности, – сказала она. – И они делают ее похожей на царицу.

– Ты хотела сказать – «на курицу»? – переспросил Бо, дав «пять» Кандис.

– Я очень рада, что ты наконец стала следить за модой, Мелоди, – сказала Глория. – Но если хочешь моего материнского совета, я бы тебе предложила отказаться от толстовки и надеть вместо нее облегающий джинсовый верх или джемперок из черного кашемира.

– Спасибо, конечно, но ведь давать материнские советы – дело матери, разве не так? – выпалила Мелоди.

– Уа-у! – мурлыкнула Кандис.

Глория подняла голову с груди Бо. Инъекции ботокса не позволяли ей выглядеть шокированной, но голос ее выдал.

– Что ты хочешь этим сказать?!

– Ты что, серьезно не понимаешь? – спросила Мелоди. – Я вот всю неделю ни о чем другом и думать не могла.

– Та-ак! – Кандис положила себе подушку под голову и потерла ладошки. – Это становится интересно!

Мелоди обернулась к сестре:

– Сходи, пожалуйста, на кухню, принеси мне стакан воды, ладно?

Кандис заморгала и встала:

– Сейчас-сейчас!

Бо проводил взглядом дочь, убежавшую на кухню.

– Она действительно послушалась?

– Ага, – ответила Мелоди, как будто Кандис всю жизнь только и делала, что выполняла приказы младшей сестренки.

Родители растерянно переглянулись.

Сердце у Мелоди колотилось так отчаянно, что вопрос вырвался наружу прежде, чем она успела его как следует сформулировать.

– Глория Карвер, ты действительно моя мать?

Глория заморгала:

– Да, Мелоди, я твоя мать.

«Хм…»

– Ладно. Ты действительно меня родила?

– Мелли… – пробормотал Бо, притянув Глорию поближе к себе.

Глория заморгала еще сильнее.

– Да или нет? Это ты меня родила? – настаивала Мелоди.

Глория повертела свои серебряные сувенирные браслеты и шепнула:

– Нет…

Раздался звон разбитого стекла. Все обернулись. Кандис, с расширенными глазами, побледневшая под своим искусственным загаром, стояла рядом с диваном среди россыпи осколков, в луже воды.

– Что ты сказала?

– Мы это совсем не так себе представляли! – воскликнула Глория. Бо стиснул ее плечи.