Книга Рыбки в пятнах света - Рику Онда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут мне приходит в голову мысль.
А не является ли эта бездонная чернота моей чернотой? Может, в ее глазах отражается моя пустота, мое небытие? Что, если она тоже хочет погрузиться в это состояние? Может, вместе нам будет лучше?
Сердце мое дрогнуло, и в этот же момент в глаза Аки вернулась жизнь.
– Извини.
Она оглядывается вокруг, будто желая удостовериться, где она находится.
– Я мало что понял из твоих объяснений.
Она тяжело вздыхает и с раздражением ерошит волосы.
Я вдруг чувствую, что очень устал.
Наша комната похожа на помещение для допросов.
Голая лампочка под потолком, чемодан на полу.
Но кто кого допрашивает?
Она потягивается, меняет позу и наливает нам обоим сётю.
– Объясняю еще раз.
Самообладание к ней полностью вернулось, это успокаивает меня, и я готов выслушать ее еще раз.
На сей раз ее объяснения прозвучали более вразумительно.
Теперь я понимаю, какой смысл имели ее телодвижения.
И этот ее сон представлял большой интерес.
– Этот сон связан с воспоминаниями о детстве. Мне так кажется.
– Но кто же была та девочка? Ты ее помнишь?
– Не знаю. Может, да, может, нет… Я не знаю ее имени. А ты не помнишь? Может, мы ее вместе встречали?
Я призадумываюсь.
Помню, как играл с соседскими детьми, но какой-то такой девочки в памяти не осталось.
– А как с песочницей? Было у нас что-то такое рядом с домом?
– Хм-м…
Ее вопросы никаких воспоминаний у меня не вызывают.
Помню какие-то песочницы, но где они были – в школе или возле дома?..
Пока мы всего лишь определили, что наши воспоминания не совпадают.
– Начнем с того, что ты почти ничего не помнишь из раннего детства. Так ведь, Аки? Еще раз спрашиваю: что ты помнишь о времени, когда мы жили вместе, в одном доме?
– М-м…
По лицу видно, что сказать ей особо нечего.
– Если по правде, то почти ничего. Только, что была в комнате с мальчиком, очень похожим на меня, который очень громко плакал.
– То есть со мной?
– Скорее всего.
– И при этом ты помнишь, как мы еще с какой-то девочкой играли в песочнице?
– Угу. Думаю, так и было.
Она настаивает. Судя по выражению лица, она не врет. Интуиция обычно ее не подводит, так что дело во мне, это я не могу вспомнить.
– Что касается девочки, то не знаю. По соседству много было разных детей. Это я помню.
– А звуки? – спрашивает она.
– Звуки?
– Ну да.
– У меня шум вентилятора вызвал ассоциацию со звуками, которые издают насекомые. Возможно, они тогда, в горах, и подхлестнули мою память. Мне кажется, я слышала нечто похожее в детстве. У тебя такого не было? Гудение вентилятора или что-то в этом роде не вспоминается?
– Да, как будто ничего такого. Все так мутно и расплывчато. Как в тумане.
Я поднимаю глаза на потолок.
– А что было с этим ребенком? Ну, которого закопали? Это правда? Мы что, кого-то убили и похоронили в песочнице?
– Как сказать…
Аки наморщила лоб в задумчивости.
– Думаю, что нет. Должно быть, это такая метафора.
– Метафора?
– У снов же не всегда прямой смысл. Вот человеку приснился сон, и он думает: «Почему мне это приснилось? Наверное, из-за ссоры, которая была накануне днем». Или это связано с неприятной встречей с каким-то гадким животным. С тобой не бывает так, что видишь сон и думаешь: «А! Это потому-то и потому», и сразу все становится понятно?
– Бывает.
– Ну вот. Со мной и случилось нечто подобное. Дети, которых я видела во сне, существовали на самом деле, а закапывание кого-то в песок, наверное, означает что-то другое.
– Понимаю. Например, есть противный мальчишка. Ты его терпеть не можешь и хочешь, чтобы его не стало. Было у тебя такое? Чтобы ты злилась на него так, что готова была закопать в землю. Или на девчонку. Не помнишь?
– Хм-м, да вроде нет.
Судя по выражению лица, она раздосадована.
Это понятно, ведь у нее всегда была хорошая память. И тут вдруг она не может вспомнить. Удивительно, как она еще извлекла из памяти тот эпизод, когда прошло столько времени. Странно, что толчком для этого ей послужил вентилятор, а я ничего похожего вспомнить не могу…
Помолчав, мы сделали по глотку сётю.
Аки, похоже, всерьез собирается покопаться в детских воспоминаниях, но этот разговор все больше становится мне безразличен. В конце концов, это всего лишь сон, и что в нем правда, а что нет, никому неизвестно.
И потом, это же ее сон, не мой.
Куда больше меня волнует другое: Аки не вязала из травы ничего, за что мог запнуться тот человек. Она вообще ничего с травой не делала. От осознания этого факта мне становится еще тяжелее.
Ведь это означает, что ответственность за смерть проводника ложится на меня.
Когда я снова над этим думаю, на душе становится погано.
Глядя на Аки, делается обидно. Она уже вне подозрений. Поэтому может сосредоточиться на воспоминаниях о детстве.
Не вижу смысла сейчас ломать над этим голову. Если бы даже в тот день в горах ничего не случилось, на следующий день могло бы произойти что-то другое, например автомобильная катастрофа. Не надо мне на этом зацикливаться. Так я стараюсь себя утешить, но стоит вспомнить о том происшествии, как снова начинаю о нем думать.
– Послушай, Хиро! А ты помнишь адрес дома, где мы вместе жили?
– Что?
Неожиданный вопрос приводит меня в замешательство.
– Там же и мама выросла. Точный адрес знаешь?
– Не могу вспомнить.
– Ну хоть квартал.
Я делюсь с ней смутными воспоминаниями на этот счет, она благодарит и снова погружается в раздумья.
Мамин адрес… О чем она думает? Зачем он ей?
Глядя на нее, понимаю: что-то решила. Она начинает убирать с чемодана стаканы и тарелки, на которых лежала еда.
– Что ты делаешь?
– Подожди. Сейчас обратно поставлю.
Она ловко приподнимает крышку чемодана и достает ноутбук.
– Зачем он тебе?
– Подожди.
Вытаскивает связку кабелей и начинает распутывать. Под моим взглядом подползает к телефонной розетке в углу комнаты и вставляет в нее разъем. Ей понадобился интернет.
Мне это не нравится.
Я собрался провести этот вечер и ночь наедине с Аки, отключенным от внешнего мира. Смерть того человека, ее обстоятельства меня больше не интересовали. Неужели ей недостаточно знать, что это была моя вина?
Я знал, что гладко наша последняя встреча не пройдет и хотел избежать трений, и чего уж мне совсем не хотелось в