Книга Дело Эйр - Джаспер Ффорде

class="p1">– «Тщетность людских желаний», – прочла я. – Написано Сэмюэлом Джонсоном и опубликовано в тысяча семьсот сорок девятом году. Первая работа, которую он издал под собственным именем.

Открыла книгу и пролистнула пожелтевшие страницы.

– Первое издание. Я бы сказала, большая ценность, если бы…

– Если бы? – повторил Отто Пель.

Я понюхала бумагу, провела пальцем по странице, лизнула его. Посмотрела на корешок, постучала по обложке и наконец бросила книгу на стол.

– Если бы был подлинным.

– Весьма впечатляюще, мисс Нонетот, – согласился Пель. – Когда-нибудь мы с вами поговорим о Джонсоне.

– Это не так сложно, как кажется, – сказала я. – У нас в Лондоне два стеллажа поддельных Джонсонов вроде этого, с продажной ценой в триста тысяч фунтов.

– И в Лондоне тоже? – изумленно воскликнул он. – Мы шесть месяцев гоняемся за этой шайкой, думали, что она местная.

– Позвоните Босуэллу в Лондон, он поможет чем сумеет. Просто сошлитесь на меня.

Герр Пель тут же потянулся к телефону и спросил у оператора номер. Виктор подвел меня к одной из многочисленных дверей из матированного стекла, ведущих в боковые кабинеты. Он чуть приоткрыл дверь и показал мне двух офицеров в рубашках с коротким рукавом. Они допрашивали мужчину в трико и вышитом камзоле.

– Облачноу и Дожжичек ведут все преступления, связанные с Шекспиром.

Виктор закрыл дверь.

– Они расследуют подделки, нелегальные сделки и чересчур вольные интерпретации пьес. У них сейчас актер Грэм Хакстейбл. Он устроил преступный моноспектакль. «Двенадцатая ночь». Рецидивист. Будет оштрафован и приговорен к условному заключению. Его Мальволио воистину ужасен.

Он открыл противоположную дверь. За большой вычислительной машиной работали двое близнецов. От тепла множества электронных ламп жара в комнате достигла совершенно невыносимого уровня, бесчисленные реле оглушительно щелкали. Насколько я успела увидеть, это было единственное место, где применялась современная технология.

– Снегс Градом и Снегс Ливни. Братья работают на анализаторе стихотворного размера. Машина разлагает любые стихи или прозу на компоненты – слова, знаки препинания, грамматику и так далее, – затем сравнивает с литературным профилем нужного писателя, хранящимся в ее памяти. Точность анализа – восемьдесят девять процентов. У нас есть страница, которую выдавали за часть раннего наброска «Антония и Клеопатры». Анализ разнес подделку в щепки: слишком много глаголов на абзац.

Он закрыл дверь.

– Вот и все. Всеми суиндонскими отделениями Сети командует заместитель директора Брэкстон Пшикс. Он подотчетен региональному представительству в Солсбери. Большую часть времени он нами совершенно не интересуется, нас это более чем устраивает. Кроме того, он любит встречаться с новыми сотрудниками утром того дня, когда они заступают на службу. Так что, полагаю, и с вами поговорить захочет. Он в комнате двадцать девять, дальше по коридору.

Мы вернулись к моему столу. Виктор еще раз пожелал мне всего наилучшего и удалился консультироваться с Тумманом по поводу появившихся на рынке пиратских копий «Фауста». С хэппи-эндом.

Я села в кресло и открыла ящик стола. Там было пусто, даже точилки не завалялось. Безотказэн следил за всеми моими движениями.

– Виктор освободил его наутро после убийства Крометти.

– Джеймс Крометти, – пробормотала я. – Может, расскажете о нем?

Безотказэн взял карандаш и попытался поставить его на грифель.

– Крометти работал в основном по прозе и поэзии девятнадцатого века. Он был блестящим специалистом, но увлекающимся. Мало уделял времени процедуре. Однажды вечером он исчез, сказав, что получил информацию о редкой рукописи. Мы нашли его через неделю в заброшенном здании издательства «Ворон» на улице Морг. Шесть выстрелов в лицо.

– Мне жаль.

– Я и прежде друзей терял, – сказал Безотказэн недрогнувшим голосом, все так же размеренно, – но мы были близкими друзьями и коллегами, и я бы с радостью погиб вместо него.

Он потер нос – единственное внешнее проявление эмоций, которое он себе позволил.

– Я считаю себя верующим человеком, мисс Нонетот, хотя и не религиозен. Я хочу сказать, я чувствую, что в душе я человек добрый и склонен в своих действиях следовать верному курсу, предписанному ходом обстоятельств. Понимаете?

Я кивнула.

– С учетом вышесказанного я по-прежнему очень хочу покончить с тем, кто совершил это злодеяние. Я тренировался в стрельбе и теперь постоянно хожу с пистолетом. Посмотрите…

– Потом покажете, мистер Прост. У вас есть какие-нибудь зацепки?

– Никаких. Вообще ни единой. Мы не знаем, кого и почему он искал. Я держу связь с убойным отделом – у них тоже пусто.

– Выстрелить шесть раз в лицо мог только человек, который не просто выполнял поставленную задачу, а убивал со страстью, даже с ликованием, – пояснила я. – Даже если бы у Крометти и был пистолет, это бы ничего не изменило.

– Может, вы и правы, – вздохнул Безотказэн. – Не могу вспомнить, чтобы во время литтективных расследований хотя бы раз применялось оружие…

Я кивнула. Десять лет назад в Лондоне было так же. Но расширение бизнеса и мощный круговорот черного нала на рынке литературных работ притянули к нему и новые криминальные элементы. Я знала по меньшей мере о четырех лондонских литтективах, погибших на посту.

– Противостояние становится все более жестоким. И к сожалению, дело обстоит совсем не так, как в кино. Вы слышали о беспорядках, которые вчера вечером устроили сюрреалисты в Чичестере?

– Конечно, – ответила я. – Скоро и в Суиндоне такое будет. В прошлом году чуть было не случилась заварушка в Школе искусств, когда заведующий уволил учителя, который втайне побуждал студентов к абстрактному экспрессионизму. Его хотели обвинить по статье «Интерпретация действия визуальных средств массовой информации». Думаю, он сбежал в Россию.

Я посмотрела на часы.

– Мне пора идти на встречу с начальством.

На серьезном лице Безотказэна не без труда образовалась улыбка.

– Желаю удачи. Если позволите предложить вам совет, уберите пистолет подальше, чтобы не бросался в глаза. Несмотря на смерть Джеймса, замдиректора Пшикс не хочет, чтобы литтективы постоянно носили оружие. Он уверен, что наше место – за письменным столом.

Я поблагодарила, сунула пистолет в ящик стола и пошла по коридору. Постучала дважды, молодой клерк пригласил меня в кабинет. Я назвала свое имя, и он попросил меня подождать.

– Замдиректора скоро будет. Хотите чашечку кофе?

– Нет, спасибо.

Клерк не скрывал любопытства:

– Говорят, вы приехали из Лондона, чтобы отомстить за смерть Джеймса Крометти. Говорят, вы убили двоих. Говорят, при виде вашего отца часы останавливаются. Это правда?

– Смотря с какой стороны посмотреть. Закулисные слухи – штука очень шустрая, не правда ли?

Брэкстон Пшикс открыл дверь кабинета и пригласил меня войти. Это был высокий худой мужчина с большими усами и серым цветом лица. Мешки под глазами выдавали хроническое недосыпание. Комната оказалась куда скромнее, чем любой из кабинетов