Книга Побег - Бекс Хоган

– Приказ не допускать новоприбывших на остров остается в силе, – объявляет ближайший к нам солдат. – Возвращайтесь к себе на судно и отправляйтесь домой.

Он явно повторяет эти слова, как попугай, вот уже много недель кряду, так что из них выветрился всякий смысл.

– У нас дело к королю, – уточняю я, чем заставляю солдата посмотреть на меня с недоверием.

– Следующий, – говорит он. – У меня на вас нет времени.

Тогда вперед выступает Грейс, и до солдата медленно доходит, во что она одета. Он так глубоко сглатывает, что я начинаю беспокоиться, уж не болен ли он.

– Ты знаешь, кто я? – спрашивает она как нельзя более угрожающе. – Знаешь, на кого я работаю? Ты уверен, что хочешь мне помешать пройти?

По тому, с какой скоростью бледнеет лицо солдата, он точно знает, в какой команде состоит Грейс.

– И мне нужен транспорт, – добавляет она, чувствуя, что преимущество на ее стороне.

Солдат явно недоволен, однако щелкает пальцами, вынуждая другого гвардейца привести двух лошадей и передать нам поводья.

– Можете следовать дальше.

Грейс некоторое время смотрит на солдата.

– Если ты или кто-нибудь из твоих друзей решите, что о моем присутствии здесь можно посудачить, предупреждаю, что я питаю склонность к отрезанию языков. Ясно?

Солдат кивает и слегка дрожит. Примечательно. Я знала о том, что островитяне боятся экипажа «Девы», но чтобы люди короля! Все гораздо хуже, чем я себе представляла. Толпа с интересом наблюдает, люди не в состоянии слышать, о чем мы говорим, но радуются тому, что гвардейцы в замешательстве.

Когда Грейс убеждается, что ее угрозы восприняты серьезно, мы садимся на лошадей, хотя я проделываю это с некоторым трепетом. Верхом я до этого сидела только однажды, на маленьком муле и с посторонней помощью. А эта зверюга гораздо крупнее, норовистее, и когда я сдавливаю ей бока, она резко переходит в галоп, стремясь покинуть город не меньше, чем мы. Мне приходится изо всех сил держать равновесие, чтобы не свалиться, и в поисках поддержки я вцепляюсь ей в гриву. Когда между нами и городом образуется приличное расстояние, мы даем нашим коням передохнуть и ведем их под уздцы вдоль по колдобинам мощенной булыжником дороги. Дальше я на остров никогда еще не заходила. Промышленная территория постепенно исчезает, сменяясь лесами и далее чередой холмов. Ландшафт усеян домиками, на улицах играют дети, но при звуке нашего приближения матери поспешно прячут их за дверьми. Дороги спокойны – слишком спокойны, – и, хотя Грейс ничего не говорит, я чувствую, что ее тревога сродни моей. Страх – это чума, и, похоже, ею заражен даже Первый остров.

– Как ты думаешь, до отца дойдет молва о том, что мы здесь? – спрашиваю я Грейс, когда молчание становится невыносимым.

Грейс кивает.

– За хорошую цену они все будут рады тебя продать. Но надеюсь, что к тому времени мы уже окажемся далеко. Если не задерживаться, с нами ничего не случится.

Звучит обнадеживающе.

Проведя в седле большую часть дня, мы делаем поворот и видим дворец, его бледные стены отражают солнечный свет, так что я сразу слепну.

Когда глаза привыкают, от открывшегося перед нами вида я падаю духом. Гнездящийся в собственной долине, огромный замок когда-то наверняка выглядел волшебно. Водопад обрушивается со скал позади него, образуя естественный ров. На башнях реют флаги шести островов вместе с общим флагом Востока и сине-зеленым королевским штандартом. Однако они истрепались и выцвели, а цветы, которые когда-то устилали долину, завяли и погибли. Хотя до руин еще далеко, ощущение заброшенности ни с чем не спутать, и, видимо, нет ничего странного в том, что король палец о палец не ударяет, чтобы помочь оказавшимся в затруднительном положении подданным, раз он не в состоянии позаботиться о собственном доме.

Наши лошадки радостно ржут, предвкушая возвращение на конюшню, но, хотя разводной мост поднят, подъемные ворота опущены, а нас приветствуют новые недружелюбные гвардейцы, которые задают нам бесконечные вопросы через решетку и оставляют ждать. В конце концов приходит весть о том, что наша просьба войти удовлетворена. Как только ворота подняты, нам разрешают войти во двор, где забирают лошадей и оружие, после чего заводят в сводчатый коридор. Мы углубляемся в замок, и придворные в красивых нарядах торопливо расступаются перед нами, но я замечаю, что, хотя большинство старается не смотреть на Грейс, пугаясь, вероятно, одного ее присутствия, многие открыто таращатся на меня, не заботясь о том, чтобы скрыть презрение к моему помятому виду. Платье выделяло меня на «Деве» и выделяет здесь. Единственное место, где оно было кстати, это обитель любящего семейства, которое приняло меня такой, какая я есть. При этой мысли у меня сжимается сердце.

Приходится снова ждать перед внушительными деревянными дверьми с вырезанной на них сложной картой Восточных островов, прежде чем они отворяются и нас впускают.

Прямо перед нами сидит король, его трон водружен на мраморный постамент, отделенный от пола пятью широкими ступенями. Как и его сын, он моложе, чем я предполагала, и гораздо привлекательнее: лицо чисто выбрито, кожа на солнце блестит, и только когда мы оказываемся стоящими у подножия постамента, я замечаю морщинки вокруг глаз, выдающие возраст. Я пытаюсь сопоставить его образ с тем, каким представляла его себе, когда они с моим отцом строят свои тайные планы.

– Ваше величество, – начинает Грейс и низко кланяется.

Я следую ее примеру.

– Грейс, – говорит король так, словно она его старая знакомая.

«Наверное, – думаю я, – отец настолько подробно рассказывал о своей команде, что король испытывает к ее членам предрасположенность».

– И ты, Марианна, здравствуй. Нежданная радость. – Ничто в тоне его голоса не выдает искренности. – Капитан Адлер не предупреждал меня о вашем визите, так что, признаться, я не до конца понимаю, что могу для вас сделать.

– Простите за вторжение, – продолжает Грейс, – однако Марианне не терпелось повидаться с вашим сыном. Отужинав на борту «Девы», он оставил ей открытое приглашение.

Возможно, я это только воображаю, но мне кажется, что король вздыхает с облегчением.

– Увы, принц Торин нынче не при дворе, – говорит он, и я вынуждена скрыть разочарование. – О чем он, я уверен, будет сильно сожалеть, когда узнает о вашем приезде.

Он кивает гвардейцам, и они приближаются, готовые выпроводить нас из залы. Король явно спешит от нас избавиться.

Я делаю шаг вперед.

– Вообще-то, ваше величество, я хотела поговорить с вами.

Король приподнимает руку, и гвардейцы замирают. Он смотрит на меня с откровенным подозрением.

– В самом деле? Выходит, отец назначил вас своим посыльным?

Я колеблюсь, не зная, сколько могу сказать. Все, что я видела с момента прибытия – от хаоса в порту до здешнего недружелюбного приема, – убеждает меня в том, что я напрасно сюда спешила. Но, по крайней мере, король, похоже, не в курсе того, что от меня отреклись. Видимо, отец не хотел, чтобы кто-нибудь еще знал о его позоре.