Книга “Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг. - Рафаил Мельников

Быстро собрав наверху самый разнообразный поручный материал — одеяла, подушки, вымбовки — механик и старшина спустились в трюм и успели остановить течь до момента, когда вдруг по всему кораблю прекратилось электрическое освещение. Это, как вскоре выяснилось, произошло из-за воды, бросившейся с увеличением крена в цилиндры приводных двигателей динамомашин. Возвращаться пришлось в кромешной тьме, ориентируясь на ощупь и по звукам голосов из отдаленного люка. По указанию П.А. Федорова тотчас же пустили в ход 50-тонную осушительную помпу и отсек начал освобождаться от воды. По пути к командиру механик заметил оборванную контрольную цепочку от крана затопления среднего погреба 152-мм патронов. Бездумное (по распоряжению старшего офицера) и лишь вредящее кораблю затопление погреба было остановлено. Клинкет перекрыли и пустили в ход осушительную помпу. Откачивать воду и здесь пришлось с помощью пожарных шлангов. Крен начал уменьшаться.

Героями спасения корабля были трюмный механик П.А. Федоров и его отличные специалисты — хозяева трюмных отсеков Петрухов, Буянов, Любашевский, их подручные Полковников, Фишбург, Поцата, Дорофеев и Михайленко. Организация трюмной службы на корабле и ее люди с честью выдержали первый суровый экзамен войны. Флот и тогда имел достойных людей.

По возвращении от командира продолжили борьбу с водой, заполнившей кают-компанию. Она проникла через неплотно задраенные полупортики артиллерии. Стуком в задраенную дверь П.А. Федоров определил, что с правого борта воды в кают-компании нет. Дверь открыли, и для проверки исправности горловин левого борта пришлось по горло опуститься в ледяную воду. Горловина оказалась исправной, и когда уже при выпрямлении корабля воду откачивали брандспойтами, выяснилось, как он и предполагал, что нижележащий отсек румпельного отделения затоплен не был.

Следующее рулевое отделение было заполнено водой, и в нем, как позднее установили, погиб машинист Афиноген Жуков. Будучи дневальным в машинном отделении, он по сигналу тревоги успел добежать до своего боевого поста по расписанию отражения минной атаки, задраить дверь отсека, но не успел вырваться из мгновенно затопленного румпельного отсека. Не допустив распространения воды, он тем самым помог спасению корабля. История мало сохраняет имена рядовых героев известных сражений. Рядовой Архип Осипов, матросы Шевченко и Кошка вошли в историю XIX века, машинист Афиноген Жуков стал первым героем, имя которого также (вместе с именем механика Федорова) заслуживает быть увековеченным в истории флота уходящего XX века.

Отлично действовала и машинная команда. Младший инженер-механик В.К. Корзун без промедления поднял пары и уже через 40 минут после атаки старший судовой механик Н.В. Афанасьев, прогрев машины, доложил о готовности дать ход. Обойдя эскадру со стороны моря, "Цесаревич" для исправления повреждения пошел в гавань.

В пути вместе с охранявшим корабль крейсером "Аскольд" отбили еще одну атаку миноносцев. Из-за бездействия руля управлялись машинами. В гавань вошли на буксире портовых катеров. Всего за минувшие ночь и утро (корабль успел принять участие и в бою с приблизившейся японской эскадрой) корабль выпустил 17 152-мм, 33 75-мм, 107 47-мм снарядов. Этот опыт уже тогда обнаружил низкую эффективность мелкой артиллерии — ни один миноносец в ту ночь потоплен не был.

Из-за сильно увеличивавшейся (на 2,3 м) осадки кормой (в отсеках колыхалось до 2000 т воды) корабль, уже миновав застрявший в проходе "Ретвизан", также вслед за ним сел на мель. Разгрузкой кормовых отсеков от снарядов и угля удалось несколько уменьшить осадку. В 13 час., действуя машинами и с помощью буксиров "Цесаревич" сошел на чистую воду. "Ретвизан" остался в проходе: он всем корпусом, сев носом на мель, оказался прижат к береговой отмели.

Как говорилось в донесении командира "Цесаревича", на корабле оказались затопленными рулевой отсек, кормовой и минный с находившимся в нем провизионными помещениями, арсенал, лазарет с окружающими его помещениями и каютами минной и электрической, водолазов, гальванеров, цейхгауз, а также, кормовой отсек левого борта. Большинство из них входили в состав бортового коридора, затопление которого и привело к резкому нарастанию крена.

Взрыв у борта “Цесаревича” С рисунка того времени.

Установленная в 3,6 м от борта продольная броневая переборка, выполненная заодно со скруглением броневой палубы (главная конструктивная особенность), повреждений не получила. Но остальные конструкции взрыва не выдержали. Поперечная переборка, разделявшая помещения арсенала и рулевое, была пробита у борта, водонепроницаемая дверь в ней сорвана с задраек. Несостоятельным оказался и узел промежуточного соединения борта с закругленной частью броневой палубы (примененный вместо скоса броневой палубы) — он также был разрушен взрывом, позволив воде подняться выше палубы. Тем самым подтвердилась правильность замены этого узла на кораблях типа "Бородино" традиционным скосом. Наружный осмотр показал, что центр взрыва пришелся между 31-м и 37-м шпангоутами близ начала дейдвудной трубы против помещения арсенала.

Глубина центра оказалась на 2,74 м ниже ватерлинии. 254-мм броневая плита несколько ослабила разрушение. Ее вдавило внутрь на 200–305 мм. Борт ниже плиты (на длину 11 м и высоте 7,3 м) был продавлен внутрь на площади около 50 м². Стрелка прогиба составляла 0,9–1.22 м. Собственно пробоина по центру вмятины борта (наибольшая длина 6,1 м высотой 5,3 м) имела площадь около 18 м². Силой взрыва листы обшивки загнуло далеко внутрь корпуса. 8 шпангоутов были перебиты, скручены и смяты. Таким же по длине, но несколько меньшими по высоте (площадью 16 и 14 м²) и вышерасположенными (центр в 2,44 и 1, 52 м от ватерлинии) были пробоины на "Ретвизане" и "Палладе".

В условиях дока устранение этих повреждений заняло бы не более 2–3 недель. Но единственный в Порт-Артуре сухой док для входа больших кораблей был (и лишь в воротах!) узок. Расширить этот вход властители Порт-Артура, флота и всего министерства не смогли. О заготовке же кессонов загодя (чтобы иметь их блоки в запасе порта) и вовсе не подумали. Флоту и здесь предстояло расплачиваться за короткие умы его начальников.

12. 118 ремонтных дней

Шесть лет владея Порт-Артуром, хозяева флотом нимало не задумывались над нелепостью посылки броненосцев во Владивосток для докования. А первейший гений предвоенного разложения флота "его превосходительство Павел Петрович" в этих 1200-мильных путешествиях находил даже историческое обоснование. Ведь Англия здесь на Востоке тоже не сооружает доков в каждом из своих портов, а потому-де и нам незачем содержать полноценный док в Порт-Артуре. Недалекие флотоводцы и ничтожные политиканы — все они в оправдание своей несостоятельности очень любили ссылаться на Англию.

Конечно, были и в русском флоте адмиралы, умевшие мыслить. На ничтожность ремонтных средств в Порт-Артуре не раз обращали внимание начальства сменявшие один другого начальники эскадры в Тихом океане: в 1897–1899 г. Ф.В. Дубасов и в 1900–1902 гг. Я.А. Гильтебрандт (1843–1915). Да и сам командующий морскими силами в Тихом океане адмирал Е.И. Алексеев в 1900 г. докладывал о необходимости "дать все средства быстро соорудить два дока в Порт-Артуре". Но умудренный царедворец настаивать на своих предложениях не пытался. Не дай Бог прослыть в глазах начальства "неудобным" и "беспокойным". И все затихло, как затихали все инициативы, грозившие нарушить бюджетную смету.