Книга Дьявольские балы - Лорен Миракл

— Если бы я пыталась сменить тему, то просто заметилабы, что гадость, которой ты намазалась, стекает прямо на ковер, а дизайнертвоей мамы вез его через три континента лишь потому, что, предположительно, этавещь принадлежала Люси Лоулесс. Так что я спрашиваю тебя на полном серьезе: счего это ты заинтересовалась уличными ограблениями в Санта-Барбаре?

Кензи переступила с ковра на паркет.

— Не просто ограблениями, а неудавшимися ограблениями.Это материал для моей курсовой по журналистике. Поговаривают, что в городепоявилась некая мистическая сила. Чуть ли не святая Барбара собственнойперсоной.

— Просто совпадение. Разве грабитель не можетоблажаться? Такое случается сплошь и рядом, разве нет?

— Люди не любят «простые совпадения». Мне вот,например, совсем не нравится, что ты пытаешься сменить тему, вместо того чтобыответить на мой вопрос и честно рассказать, что произошло между тобой и Уиллом.Только что все было в шоколаде, вы — в кои-то веки — вместе, и вдруг ты, ни стого ни с сего, возвращаешься сюда. Кстати, испортив мне безумно романтическийвечер.

— Я тебе уже все сказала, — проворчалаМиранда. — Ничего. Ничего не случилось.

Теперь, понурившись рядом со своим лимузином, наблюдая, какгаснут последние отблески заката, Миранда подумала, что «ничего» — слишкоммягко сказано. Все было гораздо хуже, чем просто «ничего». Она никогда незабудет того выражения на лице Уилла — что-то среднее между«ой-у-тебя-что-то-зеленое-в-зубах-застряло» и «привет-Безумный-Профессор». Тоговыражения ужаса и… ну да, ужаса, которое она увидела, когда наконец-то собралавсе свое мужество и…

Вот тогда-то ее и поразила эта мысль. Все статьи в подборкеу Кензи были опубликованы в четверг. И повествовали они о «подвигах», которыеона, Миранда, совершала по средам.

«Значит, по средам и субботам ты вечером свободна»,вспомнила она голос Калеба.

М-да, это серьезно. Крайне серьезно. Придется лечь на дно икакое-то время не высовываться.

Золотистый «лексус» рывком отъехал от обочины, и Миранда,сквозь шум работающего в нем кондиционера, услышала, как в машине скандалитсупружеская пара. Женщина, сидевшая за рулем, подъезжая к перекрестку, как разповернула голову к мужу, чтобы проорать: «Не смей врать мне в глаза! Я знаю,что ты был с ней!» — и одновременно нажала на газ. В ту же секунду на переход ступиласемья с золотоволосой девчушкой…

Что произошло потом, никто толком не видел. Только чтомашина мчалась прямо через перекресток, по которому шло все семейство, потомчто-то мелькнуло, и вот супруги с девочкой на тротуаре: растерянные, но вполной безопасности.

Миранда смотрела, как стремительно удаляется золотистый«лексус», и каждой клеточкой чувствовала прилив адреналина, который всегданакрывал ее с головой, когда она действовала как сейчас, то есть непроизвольно.Когда она спасала людям жизнь. Это чувство вызывало привыкание, как наркотик.

И было опасным, как наркотик, напомнила себе Миранда.

«По-моему, тебе стоит приобрести толковый словарь. Ты несовсем понимаешь смысл выражения «залечь на дно».

Заткнись. Всего лишь небольшое сальто с последующим броском.Не бог весть какой маневр.

«Не следовало этого делать. Слишком опасно. Ты что, считаешьсебя невидимкой?»

Но меня никто не видел. Обошлось.

«На этот раз».

В такие мгновения Миранде действительно становилосьинтересно: у всех ли в голове брюзжит этот голос, у которого одна цель:доказать, что ты полный отстой? Или это ее личная привилегия?

«И вообще, что ты пытаешься доказать? Кого собираешьсяспасти? Вспомни, что ты не смогла спасти даже…»

— Заткнись!

— Что? — переспросил девчачий голос, и Миранда вздрогнула,поняв, что последнюю фразу произнесла вслух.

Девочка была ростом с Миранду, но младше. Лет четырнадцать,наверное. Выглядела она так, будто насмотрелась клипов с Мадоннойдвадцатилетней давности. Если в моду вдруг вернутся сетчатые маечки, надетыепрямо поверх лифчика, перчатки без пальцев, высоко взбитые волосы, сильноподведенные глаза, пластмассовые браслеты, коротенькие юбочки в крупную клеткуи полусапожки, она будет готова.

— Прости, — сказала Миранда. — Говорила самас собой.

Да, реплика получилась явно недостойной Солидного ВзрослогоВодителя.

— А… — Девочка протянула табличку с надписью«Кумская». — Тебе это понадобится. И еще вот. — Она сунула Миранде вруки маленькую квадратную коробочку.

Миранда взяла табличку, но от коробочки отказалась.

— Это не мое.

— Теперь твое. И я тоже. В смысле, я — СиввиКумская. — Девочка указала на табличку.

Миранда сунула коробочку в карман, чтобы открыть девочкезаднюю дверь. Про себя она размышляла: что же у ребенка за родители такие, еслипозволяют четырнадцатилетней дочери в восемь вечера садиться в машину кнезнакомому человеку?

— А на переднее место нельзя?

— Клиенты предпочитают заднее сиденье, — строгоответила Миранда, стараясь придать своему голосу как можно большепрофессионализма.

— То есть тебе удобнее, когда клиенты садятся на заднеесиденье. А что, если я хочу на переднее? Разве клиент не имеет права делать то,что хочет?

«Транспорт класса люкс 5-Будь» называлась так, потому что ееоснователь, Тони Босун, придумал пять принципов, которым должны следовать всесотрудники фирмы: «Будь вовремя. Будь вежлив. Будь услужлив. Будь тактичен.Будь уверен, что тебе заплатят». Хотя Миранда подозревала, что принципы этиТони придумал, сидя в каком-нибудь баре в сильно нетрезвом состоянии, она всеравно старалась им следовать. Под данную ситуацию явно подходил принцип «Будьуслужлив». Она собралась распахнуть переднюю дверцу.

Девчонка помотала головой.

— Не надо. Поеду сзади.

Миранда натянула вымученную улыбку. Ну что за дурацкий день!VIP-клиент оказался капризным чертенком, парень ее мечты пригласил на выпускнойдругую девушку, а младший сержант полиции, на которого она запала, не тольковсе заметил, но еще и шутил со своей пассией по этому поводу! Единственное, чтоутешало — ничего худшего случиться уже не могло.

«Ну да, вот теперь точно не случится».

Заткнись.

4

Они не успели толком отъехать от здания аэропорта, а СиввиКумская уже болтала вовсю.

— Давно работаешь шофером?

— Год.

— А ты здесь выросла?

— Нет.

— А братья есть?

— Нет.

— А сестры?