Книга Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить - Карисса Велиз

а не пользователям. Это делает общественную сферу непригодной для жизни. Такое неослабевающее социальное давление с целью поделиться информацией приводит к проявлениям агрессии и нетерпимости, а также к чрезмерной бдительности и «охоте на ведьм». Здесь нет места мирному решению вопросов. Каждое изображение и слово, каждый клик собираются и монетизируются компаниями, а также изучаются и потенциально разворачиваются в катарсическом публичном акте онлайн-высмеивания со стороны пользователей Сети. Такая постоянная возня по поводу каждой детали того, что люди говорят и делают, отвлекает нас от более важных разговоров – о проблемах правосудия, экономики, экологии и общественных благ. Пока мы бесконечно ссоримся в Сети, троллим друг друга и рвем людей в клочья из-за человеческих слабостей, которые у нас, вероятно, тоже есть, наша демократия терпит крах.

В некотором смысле культура разоблачения напоминает жестокость во взаимоотношениях детей. Дети также известны тем, что не знают, когда нужно замолчать, а также своей потенциальной жестокостью – особенно когда они находятся в группе. Возможно, по мере взросления интернета мы будем отдаляться от культуры чрезмерного обмена информацией и запугивания и перейдем к более взрослым способам взаимоотношений друг с другом.

Угроза безопасности людей

Персональные данные использовались, используются и будут использоваться не по назначению. И некоторые злоупотребления личными данными более опасны, чем пресловутый асбест.

Одно из самых смертоносных злоупотреблений данными было совершено нацистами во время Второй мировой войны. Когда нацисты захватывали страну, они быстро завладевали местными регистрационными книгами в качестве первого шага по контролю населения и, в частности, по поиску евреев. Страны сильно различались как по типу хранимых ими записей, так и по своей реакции на стремление нацистов получить данные. Самое яркое сравнение – это сравнение Франции и Нидерландов.

Якобус Ламбертус Ленц не был нацистом, но он сделал для нацистского режима больше, чем самые ревностные антисемиты. Он был голландским инспектором по регистрации населения и питал слабость к статистике населения. Его девизом было: «Записывать – значит служить». В марте 1940 года, за два месяца до нацистского вторжения, он предложил голландскому правительству систему личной идентификации, в которой все граждане должны были бы иметь при себе личные карты. Для таких карт использовались полупрозрачные чернила, которые исчезали под кварцевой лампой, и бумага с водяными знаками, чтобы предотвратить их подделку. Правительство отклонило его предложение, аргументируя это тем, что такая система противоречит голландским демократическим традициям, поскольку она предполагает обращение с обычными людьми как с преступниками. Ленц был глубоко разочарован. Несколько месяцев спустя он предложил ту же идею Управлению уголовной полиции Третьего рейха. Оккупанты охотно претворили его идею в жизнь. Каждый взрослый голландец должен был иметь при себе удостоверение личности. На карточках евреев была выбита буква J (в переводе с немецкого «Jude» означает «еврей». – Прим. ред.) – фактически это был их смертный приговор.

В дополнение к этим картам Ленц использовал машины Холлерита – табуляторы, проданные IBM, в которых применялись перфокарты для записи и обработки данных, – чтобы расширить данные о переписи населения. В 1941 году был издан указ, требующий от всех евреев зарегистрироваться в местном отделении бюро переписи населения. Более того, на протяжении десятилетий голландцы наивно собирали данные о вероисповедании и другую личную информацию, стремясь создать всеобъемлющую систему, которая могла бы отслеживать каждого человека «от колыбели до могилы». Ленц и его команда использовали машины Холлерита и всю доступную им информацию, чтобы нацистам было легче выслеживать людей.

В отличие от Голландии, информация о вероисповедании во Франции не фиксировалась из соображений конфиденциальности. Последняя перепись для сбора таких данных была проведена в 1872 году. Анри Бунле, начальник Главного статистического управления Франции, дал понять Генеральной комиссии по еврейским вопросам в 1941 году, что Франция не знает, сколько у нее евреев, не говоря уже о том, где они живут. Кроме того, во Франции не было развитой инфраструктуры перфокарт, как в Голландии, что затрудняло сбор новых данных. Если бы нацисты хотели, чтобы полицейские управления регистрировали людей, тем пришлось бы делать это вручную на бумаге и с использованием учетных карточек.

Без машин Холлерита не было бы возможности отсортировать и подсчитать собираемую информацию о населении. Нацисты были в отчаянии. Рене Кармиль, генеральный контролер французской армии, энтузиаст перфокарт и владелец табуляционных машин, в том числе машин Холлерита, вызвался упорядочить информацию и доставить евреев Франции к их палачам.

Кармиль разработал национальный персональный идентификационный номер, который служил для людей описательным штрихкодом. Этот код стал предшественником текущего номера социального страхования во Франции. Личным характеристикам, таким как, например, профессия, присваивались разные номера.

В 1941 году он провел перепись всех французских граждан в возрасте от четырнадцати до шестидесяти пяти лет. Пункт № 11 анкеты просил евреев идентифицировать себя как через своих бабушек и дедушек, так и через исповедуемую ими религию. Прошли месяцы, а списки евреев, которых ожидали от Кармиля, не приходили. Нацисты потеряли терпение. Они начали облавы на евреев в Париже, но без таблиц Кармиля они в основном полагались на евреев, выдавших себя самостоятельно. Прошло еще несколько месяцев, а списки так и не поступили.

Рене Кармиль обманул нацистов. Он никогда и не намеревался выдавать своих сограждан. Он был одним из самых активных участников французского сопротивления. В результате его операции было создано около 20 000 поддельных удостоверений личности, и он использовал свои счетные машины для выявления людей, которые могли сражаться с нацистами. Ответы на 11-й вопрос о том, были ли люди евреями, никогда не табулировались. Эти отверстия так и не были пробиты, эти данные навсегда утрачены. Было найдено более 100 000 измененных перфокарт. Перфокарты никогда не были переданы нацистам. Более 100 000 человек спас всего один человек, который решил не собирать их данные – их токсичные данные.

Логично предположить, что Кармиль знал, что в итоге его поймают, если он не предоставит данные, которые обещал. Он был задержан СС в 1944 году. Его пытали в течение двух дней, а затем отправили в концлагерь Дахау, где он скончался от истощения в 1945 году.

Сбор данных может убить. У голландцев был самый высокий уровень гибели евреев в оккупированной Европе – 73 процента. Из примерно 140 000 голландских евреев более 107 000 были депортированы и 102 000 из них – убиты. Во Франции погибли лишь 25 процентов евреев. Из примерно 300 000–350 000 евреев 85 000 были депортированы и 82 000 из них были убиты. Конфиденциальность спасла сотни тысяч жизней во Франции, а ее отсутствие способствовало гибели сотен тысяч людей в Голландии. Дальнейшее подтверждение гипотезы о том, что разница в статистике между двумя странами заключалась именно в сборе данных, основывается на том, что у еврейских беженцев, живших в Голландии, был более низкий уровень гибели, чем у голландских евреев. Беженцы избежали регистрации.

Другие задокументированные случаи неправомерного использования личных данных включают изгнание американских индейцев с их земель в США в XIX веке, насильственное переселение национальных меньшинств в Советском Союзе в 1920-х и 1930-х годах и использование системы регистрации,