Книга Гиблое дело - Лорет Энн Уайт

тропе.

Мьюринн охватила тревога.

– А куда ведет сама тропа?

– Вон туда, через седловину[15] в горы, – указал Джет. – А потом обратно к руслу реки на другой стороне этого хребта. Можно пройти вдоль всего восточного стока реки в Сэйв-Харбор и выйти к городу с другой стороны.

– То есть стрелок мог прийти из города?

– Или из отдаленных охотничьих или лесозаготовительных лагерей в соседней долине.

Джет направил свою крылатую машину на север, и по мере того как предгорья исчезали у них за спиной, горизонт становился плоским и бесконечным.

Внизу, напуганное жужжанием пропеллера, по равнине веером мчалось стадо северных оленей.

– Вот там, – неожиданно сказал Джет, вновь пролетая над лесом и почти касаясь верхушек деревьев. Внизу, между белыми берегами и густыми зарослями, мерцала аквамариновая гладь озера. Он указал на небольшую бревенчатую хижину на поляне у северного берега. – Это то, над чем я работал. Первоклассный рыбацкий домик в лесу, который привлечет состоятельных туристов из Нью-Йорка и Техаса. В Германии и Скандинавских странах тоже много любителей подобного отдыха. – Джет резко опустил крыло влево и пролетел над поляной. – Главный дом будет там, – указал он, – а дополнительные строения – на берегу. – Он задрал нос самолета и полетел на запад. Крылатая машина гремела, ее мотор рычал. – Видишь, вот там в озеро впадает приток реки Туклит. Идеальное место для ловли лосося!

Мьюринн посмотрела вниз через боковой иллюминатор, и для лучшего обзора Джет развернул самолет. Внизу, неуклюже ковыляя по мелководью галечной косы, появился огромный гризли. Увидев его, Джет довольно улыбнулся.

– Бурый медведь, волки, карибу, лоси – это первозданная, нетронутая человеком природа, Мьюринн!

Она повернулась и посмотрела на него:

– Эти чертежи в твоем доме – они относятся к этому месту?

Он снова довольно сверкнул хитрой белозубой улыбкой; зеркальные очки поблескивали под шлемом. Она ни разу не видела его таким – в его самолете, в его стихии. Таким счастливым, таким мужественным!.. И неожиданно для себя Мьюринн поняла: они всегда были похожи. В ее глазах эти гранитные горные пики всегда были каменной тюрьмой, но и в его тоже. Только Джет убегал от них вверх, устремляясь на крыльях в небо, и благодаря этому обрел свободу. Чтобы улетать и возвращаться, когда захочет, – на своих условиях.

Она же уехала отсюда и причинила боль тем, кого любила больше всего.

Джет поднял нос самолета, и они вновь набрали высоту, а затем выровнялись над широкой, поросшей лесом долиной. Услышав шум, самец лося дернул увенчанной рогами головой и испуганно пустился в бегство. Они стремительно пронеслись над ним.

Сердце Мьюринн замирало от восторга. Вид с высоты завораживал, проникал в душу. Почти бессознательно она положила руку на бедро Джета.

– Какая красота! – восхищенно прошептала она.

– Жаль, что я не мог прокатить тебя по небу одиннадцать лет назад, Мьюринн.

Она взглянула на него, не имея возможности прочесть его взгляд за зеркальными очками, однако поняла, о чем он говорит. Возможно, если бы она обрела эту свободу рядом с ним и не стала искать ее вдали, они до сих пор были бы вместе.

Одной семьей.

Потому что, останься она здесь, не потеряла бы их сына.

Мысли тут же переключились на отказ от ребенка. Настроение мгновенно изменилось. «Как бы ты отнесся ко мне, расскажи я о нашем ребенке?»

Джет бросил на нее озабоченный взгляд.

– Что такое?

– Ничего. Все в порядке. – Мьюринн заставила себя улыбнуться. – Я просто подумала, как же приятно видеть тебя счастливым, Джет!

«И как бы мне не хотелось разрушить это счастье».

Они в молчании летели дальше на север. Величественная красота не терпела лишних разговоров. Или это было надвигающееся предчувствие? Ибо небо становилось все более темным и зловещим.

Джет направил самолет на посадку над угрюмой рекой и приземлился на гравийную отмель. Колеса гулко застучали по каменистой косе рядом с широким безмолвным водным пространством. Пропеллер сбросил обороты, и они остановились возле грубой деревянной стойки, увешанной полосками вяленого лосося.

Казалось, что воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горячего металла двигателя и хриплым карканьем взгромоздившегося на речную корягу ворона.

Над выброшенными у кромки воды лососевыми потрохами клубилось облачко мошкары. Два исполосованных шрамами пса догрызали объедки. Опустив головы, они угрожающе зарычали, но, когда Джет спрыгнул с пилотского сиденья, ступив на землю, бросились в кусты.

Воздух был липким и душным.

Джет помог Мьюринн спуститься из самолета и машинально нащупал у бедра охотничий нож. Они поднялись на невысокий каменистый берег, и из густой тени деревьев с ружьем в руке бесшумно вышел траппер Джо. Стоя у кромки леса, он смотрел, как приближаются гости, и опустил оружие, лишь когда узнал Джета. Джо сдвинул бейсболку козырьком назад и кивнул в знак приветствия.

Молчаливый. Скрытный. Человек, который, как и многие до него, бежал на север, спасаясь то ли от закона, то ли от зловещей тайны, в надежде спрятаться от прошлого в этой бескрайней лесной глуши, под покровом долгих темных зим. Именно здесь такие люди, как Джо, надеялись начать новую жизнь. Но этого никогда не происходило. Потому что проблемы приходили вместе с ними.

Проблемы траппера Джо – тайны, которые он принес с собой откуда-то южнее сорок девятой параллели, – таились за его налитыми кровью глазами, крепким запахом виски, загорелой обветренной кожей. И молчанием.

Это был мужчина неопределенного возраста. Он жил совершенно один. Выживальщик, компанию которому составляли только собаки. Никто не знал его истории, откуда именно он пришел. Ходили слухи, что Джо – сбежавший с юга страны заключенный. Дети, с которыми выросла Мьюринн, шептались, что он убил человека. Однако взрослые считали его бывшим полицейским, который однажды нарушил свой долг. В качестве доказательства обычно приводили почти параноидальное стремление траппера Джо избегать встреч с местными правоохранительными органами.

Но независимо от его секрета те, кто знал о его способности читать следы, находили его искусство почти мистическим.

– Джо… – Джет кивком указал старому охотнику на бутылку виски, которую принес с собой. Он не стал тратить лишних слов на человека, который не любил ими пользоваться. – Мы надеялись показать тебе кое-что, спросить твое мнение.

Джо с прищуром посмотрел на Мьюринн:

– Это Мьюринн О’Доннелл, внучка Гаса О’Доннелла.

Затем он помолчал, развернулся и повел гостей через деревья к поляне, где было его становище.

В воздухе жужжало облачко комаров. Увидев посторонних, два пса – помесь хаски и маламута – поднялись и зарычали. Джо жестом отогнал их прочь. Псы отступили на несколько футов и безмолвно легли, по-волчьи наблюдая за гостями.

Джет вновь напомнил себе, что его нож всегда под рукой. Джо нырнул под брезент, служивший крышей веранды, и провел их в бревенчатую хижину, где вместо сидений указал на складной стул и деревянную колоду. Джет поставил на пластиковый стол бутылку виски.

Внутри пахло древесным дымом и мокрой псиной. Одна стена была увешана разнообразными капканами для животных, рядом висела пара старых снегоступов. Джо подошел к дровяной печке и налил гостям черного кофе.

– Сливок нет, – сказал он, ставя на стол видавшие виды кружки.

Он плеснул виски в свою и предложил бутылку Джету и Мьюринн. Оба молча отказались, покачав головами.

Не сводя глаз с Мьюринн, Джо сел. Под его тяжелым взглядом ей стало неуютно. Джет попытался сломать лед:

– Ты давно не видел Мьюринн, верно?

– Гас говорил,