Книга Гиблое дело - Лорет Энн Уайт

мальчика один. Это точно будет не очень красивая сцена. Ей станет больно, она будет в ярости. И может никогда его не простить.

Джет направился к офису аэродромной службы, чувствуя, что, помимо пониженного давления и переменчивой погоды, на него давит нечто темное и зловещее.

* * *

Мьюринн медленно повернулась, изучая внутреннее пространство ангара. В дальнем углу пыльным брезентом было накрыто что-то большое, объемное.

Она подошла ближе. Глаза постепенно привыкали к тусклому свету.

Прислонив ружье к стене, Мьюринн приподняла угол брезента. Под ним оказался фюзеляж небольшого самолета – частично построенного, еще без крыльев. Мучимая любопытством, она еще немного откинула ткань. В тусклом свете тотчас заплясали пылинки.

Мьюринн узнала форму фюзеляжа по маленьким моделям, что свисали с потолка в старой мастерской отца: самолеты, на которых он мечтал подняться в небо, хотя сам каждый день спускался под землю, чтобы тяжело трудиться в черном чреве шахты. Боже, какая ирония судьбы! В горле тут же встал ком. Ей тотчас вспомнились слова Джета: «Не познакомь он меня с моделями самолетов, не зарази мечтой о полетах, я, наверное, стал бы шахтером, а не пилотом. Когда мне было десять лет, это он сказал, что я могу сделать со своей жизнью нечто лучшее, чем каждый день спускаться в шахту».

По крайней мере, ее отец передал свою любовь к самолетам Джету, а значит, оставил после себя нечто такое, что все еще было живо.

Но тот, кто строил этот самолет, похоже, давно махнул на него рукой… Фюзеляж покрывал густой слой пыли. Мьюринн полностью отдернула брезент и закашлялась. И тотчас замерла, увидев имя, нанесенное с помощью трафарета сбоку: «Мьюринн-Ветер».

Ее сердце екнуло. Дрожащими пальцами она потянулась и стерла толстый слой пыли. А в следующий миг свет позади нее закрыла тень.

Мьюринн резко обернулась. Ее сердце бешено колотилось. Она начисто забыла о ружье – обо всем.

Джет неподвижно застыл в дверях.

– Что ты делаешь?

Он шагнул к ней, потянулся к брезенту и рывком вернул его на место, прикрывая надпись, как будто прятал чье-то бездыханное тело или нечто непристойное, что негоже выставлять на свет божий, чего не должен видеть человеческий глаз.

– Это «Тайгер мот»[14], не так ли? – тихо сказала она. – Как те модели, что были у моего отца? Как на снимках Гаса времен войны… – добавила Мьюринн, и грудь ей сдавил прилив внезапно нахлынувших воспоминаний.

Она почти почувствовала аромат маминой выпечки, услышала звяканье чайных ложек в фарфоровых чашках, стук дождя по оконному стеклу. Увидела, как Джет – ее юный сосед, в которого она была по уши влюблена, – вместе с отцом строил модели самолетов, а его мать подавала чай с печеньем.

– «Де Хэвилленд Тайгер мот», точная копия, – сказал он, глядя ей в глаза. – Я начал строить его, но ты уехала. Он должен был стать сюрпризом.

– Ты так и не закончил его. Почему?

Его глаза потемнели:

– Потому что ты уехала.

Она тяжело сглотнула.

– Нам пора, Мьюринн. Завтра эти тучи принесут дождь, если не раньше.

– Ты назвал его в мою честь, – прошептала она: – «Мьюринн-Ветер».

Джет ничего не сказал.

Она протянула руку и коснулась его лица. Ее сердце больно сжалось.

– Я люблю тебя, Джет, – прошептала она. – Боже, как я люблю тебя!

Внезапно он заключил ее в объятия – крепкие, яростные – и поцеловал в губы. Мьюринн растаяла в его руках, отвечая на поцелуй. Мир вокруг превратился в туманное пятно, растворился в тумане времени.

Вдруг кто-то громко кашлянул.

– Эй вы, голубки!

Джет напрягся, Мьюринн испуганно вздрогнула и отпрянула от него. У входа в ангар, засунув руки в карманы комбинезона, стоял Адам Ратледж. Он широко улыбался.

– Адам!

– Отец? – сказал Джет. – Я не знал, что ты сегодня здесь.

Адам шагнул вперед. Улыбка на его загорелом, изборожденном морщинами лице стала еще шире. Он протянул руки к Мьюринн.

– Я слышал, что ты вернулась. Добро пожаловать домой, Мьюринн! – Адам крепко обнял ее за плечи. – Хорошо выглядишь, девочка. Вот это да: сколько лет, сколько зим! Рад тебя видеть! – Он покосился на сына, не сумев, однако, скрыть мелькнувшую в глазах искорку тревоги.

Джет слегка нахмурился, взглядом давая понять: молчи, тем более про поцелуй. Или беременность.

Но нет. Адам лишь отступил назад и ласково хлопнул сына по плечу.

– Парни в офисе сказали, что ты здесь. Пришел узнать, куда это вы направляетесь.

– Решил взять Мьюринн на воздушную прогулку, пока из-за гор не пришла непогода.

Джет не стал вдаваться в подробности, и Адам лишь задумчиво кивнул. Снова сунув руки в карманы комбинезона, он повернулся к Мьюринн и тепло улыбнулся.

– Что ж, надеюсь, Джет пригласит тебя завтра на воскресный обед. Моя хозяйка любит готовить на выходных что-нибудь вкусненькое. – Он бросил на сына еще один быстрый взгляд. – Жаль, что Троя не будет.

Джет улыбнулся, но свет этой улыбки не отразился в его глазах:

– Да.

– Значит, ты приедешь завтра?

– Не хотелось бы пропустить мамино угощение.

– Тогда ждем вас обоих в воскресенье! – Адам умолк, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное – возможно, тревога, что эта женщина снова причинит его сыну боль. – Будь осторожен в воздухе, – добавил он.

Джет кивнул.

Мьюринн смотрела, как Адам ковыляет ко входу в ангар. Старые травмы и артрит с годами обострились, и он стал подволакивать левую ногу. «Нет, Адам Ратледж все еще силен и крепок, однако многолетний тяжелый труд в руднике сказался на его здоровье», – подумала Мьюринн. Видимо, его мучают постоянные боли.

Джет проследил за ее взглядом и тотчас нахмурился.

– Пойдем. – Он взял Мьюринн за локоть и повел прочь, к самолету. – Нам пора. Ты захватила эти снимки?

Она кивнула и оглянулась через плечо. Ее взгляд был прикован к Адаму, пересекавшему поле возле ангара.

– Мьюринн?

Она встрепенулась.

– Извини, – тихо сказала она. – Просто не могу не думать о том, каково это – иметь рядом родителей. – Ее глаза сделались задумчивыми. Печальными.

– Эй! – он поднял ее подбородок. – Мы выполним свой долг перед твоими родителями, Мьюринн. Мы докопаемся до сути и добьемся справедливости. Кто-то заплатит за свое преступление!

Она закусила губу и кивнула.

Прежде чем отправиться к трапперу Джо, Джет вылетел на северо-восток от города, ведя свой самолет между горными пиками, вздымающимися по обе стороны долины Толкин. Характерное урчание самолета требовало наушников, чтобы не пришлось постоянно перекрикивать его гул.

Сквозь размытый силуэт пропеллера Мьюринн узнала впереди старые копры и проходную рудника Толкин. И невольно вздрогнула, вспомнив, как в нее стреляли, когда она была в этом сыром сарае.

Джет сбросил высоту и, заложив резкий вираж, полетел вдоль склона горы.

– Там, внизу! – внезапно указал он. Микрофон искажал голос, делая его более резким. – Видишь их? Следы квадроцикла вон на том сухом участке узкой горной тропы. – Самолет резко нырнул вниз и, почти скользя брюхом по верхушкам деревьев, полетел над линией следов.

Тропа под ними пересекала высохшее русло ручья и исчезала в лесу. Резко задрав нос самолета к голубому небу, Джет снова заложил вираж и вновь пролетел как можно ниже над следами.

– Ты уверен, что их оставил стрелок?

– Я видел, как поднялась пыль, когда он побежал. Единственное, на чем здесь можно проехать, – это квадроцикл или велобайк. И смотри: следы шин ведут прямо от его укрытия над рудником к вот той