Книга Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки - Элизабет Рудник

«Мне нравится смелость этой девчонки, – подумал Джек. – Особенно если эта смелость выражается в том, чтобы посадить Барбоссу в лужу».

Он подергал веревки, которыми был привязан к мачте, пытаясь хоть немного ослабить их. Джек знал, что Карина права и что только она одна может найти тот самый «икс». Но еще он знал, что когда это случится, его и близко не подпустят к Трезубцу, который необходим ему, чтобы выжить в будущей – и неизбежной – схватке с Салазаром.

Пока Джек беспомощно дергался в своих веревках, Барбосса долго и пристально разглядывал Карину, щурил на нее свои глаза. Похоже, девчонка в самом деле знает, о чем говорит. Барбосса перевел взгляд на Джека. Да и Джек тоже никогда не стал бы таскать за собой девчонку, если бы она не была ему нужна позарез.

– Отвяжите их! – приказал Барбосса, имея в виду Карину и Генри, а когда девушку освободили, жестом пригласил ее подняться к нему на мостик. – Возьмите штурвал, мисс, – сказал он, когда Карина встала рядом с ним. Нелегко было Барбоссе произнести эти слова. Почему? Ну, как же! Хорошо известно, что взять женщину на борт – не к добру, а уж отдать ей в руки управление кораблем! И все же, оглядываясь по сторонам и очень боясь заметить на горизонте приближающуюся к ним «Немую Марию», он подумал о том, что эта девушка может оказаться палочкой-выручалочкой, которая поможет им всем выжить.

Так и быть, он позволит этой девчонке вести его корабль за ее звездой. Если этого не сделать, все они погибнут. Чуть раньше или чуть позже, но погибнут. По-любому.

Карина подняла голову. В небе ярко горел, переливался Южный Крест, указывая путь к цели, путь, который могла увидеть только она одна. Генри стоял рядом с девушкой, и Карина чувствовала, что он следит за направлением ее взгляда. С той минуты, когда их отвязали от мачты и Карина приняла у Барбоссы штурвал, юноша совершенно притих. Скорее всего, он думал сейчас о своем отце. О своем отце часто думала по ночам и сама Карина, хотя сегодня ее мысли были мрачнее обычного.

– Тот корабль... Те призраки, – негромко сказала Карина, нарушая затянувшееся между ней и Генри молчание. – Этому не может быть научного объяснения.

Генри оторвал свой взгляд от звезд, перевел его на Карину.

– То, что рассказывают о море, – не мифы и не сказки, это реальность, Карина. Ты поняла, что ошибалась, и я рад этому.

– Ошибалась? – повторила Карина, после чего вновь замолчала. Генри нервно переминался с ноги на ногу. Возможно, напрасно он так сказал. Генри видел, как Карина щурит глаза, как она прикусила нижнюю губу, словно не давая себе улыбнуться. – Возможно, у меня появились некоторые сомнения, хотя то, о чем ты говоришь, – это полный бред. Возможно, я слегка – совсем чуть-чуть... как бы это сказать...

– Ошибалась, – закончил за нее Генри. – Ошибалась, вот правильное слово.

– Нет, слегка... заблуждалась, не более того, – сверкнула глазами Карина. Полностью в своих ошибках она не признавалась никогда, не тот у нее был характер. Упрямый, прямо скажем, характер.

– Это худшее оправдание, которое мне когда-нибудь доводилось слышать, – заметил Генри. Он понимал, что Карина поддразнивает его, и нужно признать, что ему очень нравилась эта игра.

– Оправдание? – переспросила Карина, склонив голову набок. – С какой стати я должна оправдываться?

– Потому что ты не права. Взгляни сама, – Генри широко повел вокруг своей рукой. – За нами гонятся мертвецы. Мы плывем на корабле, который появился из бутылки. Интересно, что может сказать по этому поводу твоя наука?

«Ну, теперь-то уж я ее прищучил!» – подумал Генри.

Оказалось, что не тут-то было.

– Но это наука нашла карту, – возразила она, не собираясь сдаваться.

– И вновь ты ошибаешься, – парировал Генри. – Карту нашли мы с тобой. Вместе.

– Ладно, – согласилась, наконец, Карина и насупилась, уставившись на штурвал. – Ладно, тогда я извинюсь. Хотя... хотя это ты должен извиниться передо мной за то, что моей жизни угрожают теперь пираты и... мертвецы.

Генри улыбнулся. Нет, эта девушка неисправима и... прекрасна. Впрочем, пора было выбросить белый флаг.

– Я поднимусь на смотровую площадку, – сказал он и пошел прочь, продолжая улыбаться.

Карина посмотрела ему вслед и усмехнулась, очень довольная собой. Победила она его все-таки! Оглянувшись, она с удивлением заметила притаившегося в тени Барбоссу. Он вышел вперед, приблизился, начал было что-то говорить, но замолк, увидев в руке девушки дневник Галилея, который всегда был при ней.

– Где вы взяли эту книгу, мисс? – спросил он, прищурив глаза. – Она мне знакома.

– Сильно сомневаюсь, что вы читали когда-нибудь дневник Галилея, – отрезала она.

Барбосса протянул руку, погладил обложку дневника в том месте, где когда-то находился рубин.

– Эта книга была сокровищем, принадлежавшим одному пирату, – негромко сказал он. – Много лет назад он похитил ее с итальянского судна.

– Похитил? – повторила Карина. – Нет, вы, должно быть, ошибаетесь.

– Боюсь, что нет, – покачал головой Барбосса. – Тут, на обложке, был большой рубин. Камень, увидев который не скоро его забудешь.

Карина опустила руку в свой карман и вынула оттуда рубин. Глаза Барбоссы широко раскрылись, когда в лунном свете блеснул драгоценный камень.

– Дневник и рубин достались мне от моего отца, – сказала Карина, протягивая рубин Барбоссе. – А он у меня был ученым.

Прежде чем они оба успели глазом моргнуть, Джек-обезьянка выхватил рубин и с диким стрекотанием переложил его в раскрытую ладонь Барбоссы.

– Да нет же, каким еще ученым? – поправил девушку пират. – Обычным воришкой он был, вот и все.

Карина, не раздумывая, влепила Барбоссе пощечину. Как смеет этот пират порочить славное имя ее отца? Он же ничего о нем не знает!

Не знает, кем он был и как, возможно, страдал всю свою жизнь. Карина не хотела, не могла даже мысли допустить о том, что ее отец мог быть не таким, каким она его всегда себе представляла – добрым, мягким, тихим человеком, увлеченным наукой. Человеком, который, конечно же, страдал, ужасно страдал от того, что потерял свою дочь. Человеком, который с ума сошел бы, узнай, что она оказалась в приюте для сирот. Карина прижала к груди дневник и сказала:

– Этот дневник достался мне от рождения. Его вместе с запиской, где было указано мое имя, оставили рядом со мной на ступенях сиротского приюта. И больше ничего.

Карина ожидала, что пират просто расхохочется над ее словами, но вместо этого Барбосса отступил на шаг назад, и его лицо приняло какое-то странное, непонятное выражение.

– Так ты, значит, сирота, – сказал он. – И как же тебя зовут?

– Свое имя я получила в честь самой яркой звезды на северном небосклоне, – загадочно ответила девушка.

– Значит, ты Карина, – кивнул Барбосса.