Книга Огненное озеро - Лене Каабербол

— Вряд ли это сработает, — произнесла Корнелия, тыкая в сероватую земляную кучку пальцем. — Единственное, что я могу сказать, — в такой грунт хорошо сажать пионы.

— А я вижу в воде только свое отражение, — пожаловалась Ирма. — Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи…

— Тут сказано, что процесс гадания развивает магические способности, терпение и учит лучше концентрироваться, — объявила Вилл, заглянув в трактат Гудвайза, — но тринадцатилетним девочкам, которые глядятся в воду в поисках новых прыщей, редко удается достичь успехов в гадании.

— Эй, там не так написано! Ты сама это выдумала! — возмутилась Ирма, оторвавшись от миски и отдернув руку от собственного носа.

— Только последний кусок.

Тоненькая струйка воды поднялась из Ирминой миски, завертелась в воздухе и устремилась точнехонько к физиономии Вилл. Но та вовремя успела увернуться.

— Осторожно! Ты чуть книжку не испортила! — прикрикнула она на подругу. — Мисс Груша будет в ярости! — (Мисс Груша — это наша библиотекарша).

— И правда, — вздохнула Ирма и позволила воде вернуться обратно в посудину. — Но я терпеливо пялилась в миску целых десять минут, и ничего. Видимо, в этой книжке одна чушь.

— Может, нужно действовать более… конкретно, предположила я, немного поразмыслив. — Например, задать вопрос и сосредоточиться на нем.

— Его надо задать про себя? — Хай Лин соскользнула с подоконника. Стоял ясный прохладный осенний денек, и нос у Хай Лин покраснел от холода, а кожа на лице слегка обветрилась.

— Не знаю, наверное.

— А какой именно вопрос? — уточнила Вилл.

Ну, допустим, если я задаю вопрос Огню, то нужно спрашивать что-то такое, о чем Огню должно быть известно.

Ммм… — мечтательно протянула Ирма. — Пожалуй, я спрошу Воду, как выглядит Мэтт, когда ходит с мальчишками купаться… Спорим, Вилл тоже хотела бы на это взглянуть!

— Ирма! Будь серьезней! — Вилл сердито покраснела. Она по уши втюрилась в Мэтта и пыталась скрыть это. Но ее выдавал румянец, взгляды, которые она бросала на Мэтта украдкой, и то, что она чуть не врезалась в дверной косяк, когда предмет ее мечтаний проходил мимо по коридору.

Я уже решила, что именно мне хотелось бы узнать, но не была уверена, что Огонь сумеет ответить на мой вопрос. Как бы там ни было, я закрыла глаза и воскресила в памяти вчерашний вечер. Когда я сказала Питеру эти жуткие слова, кто или что могло меня слышать? Если это, конечно, не пустые фантазии, и там действительно был кто-то третий.

Сначала ничего не происходило. Я уже хотела бросить эту затею, как заметила… мерцание. И кружение. Огонь как будто был частью этого движущегося нечто, но в целом это был не огонь, а что-то неправильное, невыразимое словами и кружащееся. Я словно опять вернулась в тот сон; меня вертело, крутило, засасывало. Только на этот раз был еще голос: «Иди. Иди ко мне».

Вот уж чего мне совсем не хотелось. Не было никакого желания сливаться с этим тошнотворным водоворотом и снова слышать этот ледяной, голодный голос. Я попыталась вырваться, стала пробивать себе дорогу назад. С плеском, который громко прозвучал в моей голове, но вряд ли был слышен остальным, водоворот выпустил меня, и голос исчез. Я вернулась в комнату Хай Лин, где было светло и слегка тянуло сквозняком из приоткрытого окна.

— Кто-нибудь что-нибудь узнал? — Вилл по очереди обводила нас взглядом.

— Я узнала, что Корнелия, приняв ванну, всегда бросает полотенце на пол и забывает его поднять, — хихикнула Ирма.

— Ты за мной шпионила! — возмутилась Корнелия.

Улыбка Ирмы стала еще шире.

— На самом деле я этого не видела, просто угадала. Зато я нашла кольцо, которое мама потеряла на прошлой неделе. А вот как мы будем его доставать — это вопрос. Оно упало в раковину и застряло в трубе.

— А как успехи у остальных?

Корнелия, все еще раздраженная, покачала головой. Хай Лин в сомнении прикусила губу.

— Я не уверена, — сказала она. — Видение было не слишком ясным.

— Давайте попробуем еще раз, — предложила Вилл.

Я вскочила со стула.

— Только не я. Вы, если хотите, можете продолжать, но мне на сегодня хватит впечатлений.

— Тарани, — Вилл всмотрелась в мое лицо повнимательнее, — с тобой все в порядке? Выглядишь ты… не слишком хорошо.

Я и чувствовала себя не слишком хорошо. Я чувствовала себя слабой, и испуганной, и промерзшей до костей. И так и не могла точно сказать почему.

— Все нормально, — пробормотала я.

— На сегодня и правда хватит этих упражнений. — решительно сказала Ирма, обняв меня за плечи. — Что ей нужно, так это горячего чаю и немного повеселиться. Кто-нибудь знает хорошую свежую шутку?

Море горячего чая и Ирмины забавные истории ослабили ледяную хватку, сдавившую мой желудок. Потом пришли родители Хай Лин и пригласили нас пообедать за столиком в ресторане. Свинина в кисло-сладком соусе была очень вкусной, и тягостные мысли совсем отступили. Но когда я, ловко орудуя палочками, управилась со своей порцией и думала, вежливо ли будет попросить добавки, дверь «Серебряного Дракона» распахнулась, и вошел мой отец. От выражения его лица меня снова бросило в холод.

— Тарани, — начал он и запнулся.

Я ждала не шевелясь и не решаясь спросить, что случилось.

— Питер… Он не вернулся вместе с остальными. Возможно, он уплыл на другой пляж, дальше обычного… и скоро объявится. Но пока… Мы с мамой думаем, что тебе лучше вернуться домой.

Глава 3 В поисках ветров

Это было ужасно. Я чувствовала себя такой разбитой, что с трудом могла думать. Я слышала, что мама говорит с полицейскими — они казались безликой цепочкой униформ, и с другими серфингистами. Ее голос был тверже стали, когда она настойчиво задавала вопрос за вопросом: сделали ли они то, сделали ли это, почему не сделали и, наконец, где Питер? Моя мама была судьей, она привыкла разговаривать с напуганными свидетелями, а страх за Питера делал ее жесткой и беспощадной. Некоторые из ее жертв выходили из комнаты словно в трансе. Может, это мама, а не я, должна была стать чародейкой — представляю, какая крутая Стражница из нее бы вышла…

Пять слов засели у меня в голове и звенели в ушах, как эхо огромного гонга: пропал без вести в море. Однажды летом, еще до того, как мы переехали в Хитерфилд, мы провели две недели в маленькой деревушке на побережье. Все тамошние мужчины были либо моряками, либо рыбаками. Помнится, я как-то забрела на церковное кладбище. Почти на каждом памятнике там была высечена надпись «Пропал без вести в море». Закрыв глаза, я живо представила себе эти старые замшелые плиты. Только теперь на одной из них значилось имя Питера. Пропал без вести в море…

Правда, никто так до сих пор не сказал нам этих слов. Люди говорили: «Он ведь сильный пловец…» Они говорили: «Может, он оказался на пустынном берегу и никак не может добраться до телефона…» И еще: «Молодые парни иногда так беспечны», — видимо, это должно было означать, что Питер сейчас сидит где-нибудь в закусочной имеете с приятелями, и его совершенно не колышет, что мы туг с ума сходим от беспокойства. Ох, хотела бы я в это поверить. Но что-то говорило мне, что все не так.