Книга Лелик и горячие доски - Юлия Луговская

– Слушай, Маш, у тебя ведь почерк самый взрослый в классе!

– Ну и?

– А давай ты нам с Лешкой записки напишешь. Ну, как будто от родителей. Объяснительные. Мол, так и так, моему сыну надо было к врачу…

– Ага! Моему сыну надо было к врачу, поэтому он написал на доске слово «зад». – Маша явно была не в восторге от моего предложения.

– Нет, Маш, а правда, давай ты мне напишешь, что я плохо себя чувствовал, у меня была температура. А когда у человека температура, он еще не то написать может. Когда я был маленький, я болел гриппом. У меня температура была сорок, и я принял врача с медсестрой со «скорой» за деда мороза со снегурочкой, – Лешка явно оживился.

– Точно! А мне напишешь, что я был записан к зубному, – поддержал Лешку я.

– Вы что, со скейтов навернулись и умом повредились? Вы думаете, русичка такая дура, что поверит, что у ваших мам по случайности одинаковый почерк? – Маша покрутила указательным пальцем у виска. – Вы совсем ту-ту?

– Маш, ну ладно, ты напиши, а все остальное мы берем на себя, – мы с Лешкой переглянулись в знак принятого решения.

– Ладно, как знаете, пошли ко мне, у меня сейчас никого.

Когда мы свернули от гастронома направо, у Лёлика поднялось настроение – он понял, что домой еще не идем, и весело трусил впереди нашей процессии, беззаботно размахивая хвостом.

Глава 4

Обман

Маша живет в новом красивом доме на третьем этаже. Ее папа – летчик-испытатель, и по несколько месяцев в году проводит в разных странах, испытывая новые самолеты. Мама приходит домой вечером очень усталая, поэтому все хозяйство, а также кот Клавдий, две рыбки и морская свинка находятся исключительно под Машиным присмотром. Своей способностью быстро делать уроки, готовить еду, мыть посуду, не устраивая при этом бардак, успевать читать книги и трепаться в чатах, Маша в корне отличается от меня: я могу за день делать только что-то одно. И моя мама часто ставит мне Машу в пример. Но меня это совсем не обижает, мне, в сущности, по барабану. И ничего удивительного в Машиной самостоятельности я не вижу: она же в отличие от меня – девочка.

Маша пропустила нас в квартиру.

– Ботинки только снимайте, а то я вчера пылесосила.

Мы скинули ботинки и прошли в Машину комнату. Лёлика я привязал к дверной ручке – на его лапах еще висели комья глины – и велел сидеть тихо и не скулить.

Маша достала два листа бумаги: один простой белый, другой тетрадный в клеточку, и две ручки.

– Ну?

– Пиши: «Уважаемая Елена Николаевна! У моего сына вчера была высокая температура, и поэтому он ушел с урока. Он больше не будет», – Лешка всегда отличался умением на ходу писать сочинения, но Маша посмотрела на него так, будто он сказал полную чушь.

– Чего не будет? Болеть не будет? Или писать слово «зад» на доске не будет? Ты уж выражайся точнее. И вообще так записки никто не пишет, – Маша скомкала лист бумаги, взяла новый и написала красивым ровным почерком:

«Уважаемая Елена Николаевна, Алексей вчера ушел с урока по семейным обстоятельствам». Маша поставила красивую загогулину, символизирующую роспись, а рядом завтрашнее число.

– М-да, ничего, простенько и со вкусом, – Леша почесал затылок.

– Теперь давай мне такое же. Ну, в смысле коротко и ясно, – засуетился я.

Маша взяла гелиевую ручку, листок в клетку и размашисто написала:

«Елена Николаевна,

Вчера, 22.09, Павел посетил зубного врача, из-за чего вынужден был уйти пораньше из школы. С уважением…», – тут Маша изобразила более длинную, чем в Лешкиной записке, закорючку.

– Машка, ты гений! – от восторга я просто потерял дар речи. Все-таки моя мама права: Машка – потрясающая девчонка.

– Погодите, надо еще подумать. Мне что-то во всем этом не нравится…

Но Маша не успела договорить. Из коридора послышалось странное скрежетание и сдавленный взвизг Лёлика.

– Блин, Клавдий! – ахнула Маша, и мы кинулись в коридор.

Вообще-то, Лёлик к кошкам относится терпимо. Конечно, на улице, для порядка, он может рыкнуть на обнаглевшего кота, который и не подумал сойти с дороги при виде собаки. Но если Лёлик попадал в дом, где жил кот, он старался вести себя скромно и не раздражать хозяина – видимо, в нем жила врожденная собачья интеллигентность, редкая в наши дни. С Клавдием Лёлик знаком не был – обычно кота запирали из-за дурного характера – Клавдий мог вцепиться в ногу гостю, покусать и расцарапать любого, кто ему не понравится. Кроме того, Клавдий считал себя специалистом по колготкам подруг Машиной мамы. Как Клавдий относится к собакам, никто не знал, потому что кот ни разу в жизни не был на улице.

Бедный Лёлик сидел в коридоре, вжавшись в угол и прикрывая лапой нос. Над ним в позе снежного барса, только что загнавшего оленя, возвышался Клавдий. Лапа его с выпущенными когтями застыла в воздухе, готовая опуститься на Лёлькин загривок.

– Клавдий, брысь отсюда!

Кот с неохотой втянул когти, спрыгнул с Лёлика и гордой походкой исчез на кухне. Лёлик заскулил, жалобно виляя хвостом и с благодарностью заглядывая в глаза своей спасительнице.

– Чаю не предлагаю, дел много, – Маша намекала, что нам пора.

– Спасибо тебе, Маш, за помощь! Что бы мы без тебя! – затянул Лешка.

– Да идите вы!

– Уже идем.

Было уже четыре часа, и мне надо было домой. Мы попрощались с Лешкой и от гастронома разошлись в разные стороны.

Глава 5

Ужасно неохота делать уроки

– Ты уроки сделал? – мама всегда задает этот вопрос некстати.

Вот и сейчас, только я собрался включить компьютер, как она появилась на пороге моей комнаты:

– Паш, мы же договаривались!

Лично я ни о чем не договаривался. В прошлый раз, когда я не сделал английский, потому что «чатился» по разным серьезным вопросам, мама произнесла пламенную речь, смысл которой сводился к одному: пока уроков не сделаешь, за компьютер не сядешь. Я тогда промолчал. Да и какой дурак на моем месте стал бы сейчас спорить с матерью. В общем, после этого «разговора» моя мама уверена, что мы с ней договорились.

Я молча убрал клавиатуру и вывалил на стол тетради и учебники. Открыл математику, нашел нужные номера. От вида примеров, которые мне предстояло решить, на душе сделалось скучно. Я переписал пример в тетрадь, наметил последовательность действий и решил провести психологический эксперимент. Математичке главное – чтобы она видела, что каждое действие в примере записано столбиком и чтобы в каждом столбике был правильный ответ. Это мы ей обеспечим без труда. Я взял калькулятор и, высчитав первый ответ, записал его под столбиком вычитания. То же самое я проделал и с делением, и с умножением, вписывая промежуточные цифры просто так, с потолка. У математички нас – двадцать пять голов, да еще и «бэшки». Вряд ли она будет ковыряться с каждым столбиком, когда ответ очевиден.