Книга Узнай, кто я! - Карен Роуз Смит

Голубые глаза малышки просили взять ее на руки. Он не мог сопротивляться и протянул руки, подхватывая ее. Девочку заинтересовала звезда у него на груди, она потрогала ее, потом его щеку и улыбнулась ему. Сердце Такера сжалось от боли. Ребенок в его руках навеял так много воспоминаний… О том, как он играл с Шэдом, как подбрасывал его в воздух, как читал ему книжки на ночь. Защитная оболочка была прорвана, и Такер не мог этого выносить. Он вернул Стеффи на руки Эммы.

— Мне позвонил детектив из Омахи, — обратился он к Эмме. — Там есть человек, который ищет свою дочь. Ее зовут Эмма. Фото, которое я выслал, получилось нечеткое, и они хотели бы встретиться с тобой. Может быть, ты являешься его дочерью.

Эмма побледнела.

— Ты хочешь поехать прямо сейчас?

— Да. Я позвоню, что мы выезжаем. Рой сказал, что этот человек свободен в любое время. Жду тебя на улице.

Стеффи обвила шею Эммы и прислонилась головкой к ее плечу. Эмма погладила ее по волосам и поцеловала в лоб. Когда она подняла голову, Такер уже пересек фойе и открывал входную дверь.

Шериф был для нее загадкой. Его странное поведение ее удивило. В его глазах застыла такая боль и какое-то мучительное желание, прежде чем он смог справиться с собой и отдать малышку.

Ханна посадила Сэмми в манеж, где разноцветные погремушки ненадолго заняли его, и взяла на руки Стеффи.

— Удачи, Эмма, — пожелала она напоследок.

— Спасибо. Я уже боюсь надеяться. Я смогу побыть здесь завтра до трех, в три у меня прием у врача.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, все в порядке. Это будет просто обследование. Они хотят знать, как часто у меня бывают головные боли…

— А они тебя часто мучают? — сочувственно спросила Ханна.

— Нет, но последний раз была словно вспышка.

Когда Эмма играла с Сэмми и Стеффи, внезапно в ее сознании проблеснул образ. Она вспомнила, как развешивает детскую одежду. Потом последовала сильная головная боль. Все было странно и непонятно. Если она девственница, то у нее не могло быть своих детей. Может быть, она присматривала за чьими-то ребятишками?

— Увидимся завтра, — бросила она Ханне, поцеловала на прощание близнецов и вышла.

Попрощавшись с тетушкой Джерти и взяв пальто, Эмма выбежала на крыльцо. Такер стоял у машины и ждал ее. Вскоре они ехали по улочкам города.

Только когда они оказались за городом, Эмма решилась спросить:

— Почему ты так вел себя, Такер?

Такер молчал.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Тогда, со Стеффи. Я еще раньше заметила, что, как только ты вошел в центр, то старался не приближаться к детям.

— Тебе показалось.

— Может быть, я потеряла память, Такер, но со зрением у меня все в порядке. Ты не любишь детей?

— Нет, дело не в детях. Просто я не семейный человек, вот и все.

— А где сейчас твоя семья? — спросила она, пытаясь узнать хоть что-то о нем.

— У меня ее нет.

— А твои родители… умерли? — спросила она нерешительно.

Он посмотрел на нее, потом очень долго молчал.

— Моя мать бросила отца и меня, когда я был еще ребенком. Ей не нравилась роль жены полицейского, она хотела другой жизни. Пару раз она присылала открытки, а потом мы потеряли с ней всякую связь.

— А твой отец?

— Мой отец погиб при исполнении служебных обязанностей, когда я еще учился в полицейской академии. Я пытался найти мать после смерти отца. Оказалось, что она разбилась в автомобильной катастрофе тремя годами раньше. Вот и все.

— Прости, Такер. Мне очень жаль.

Он пожал плечами.

— Ничего, жизнь продолжается.

И все-таки Эмма не получила ответа на свой вопрос. Но он был так добр к ней с той самой первой ночи, когда отвозил ее в больницу, и Эмма не хотела ранить его и лезть не в свои дела.

— Тетушка Джерти говорила, что ты живешь в Сторквилле всего три года. А где ты жил раньше? — не выдержала она.

Он хмуро посмотрел на нее.

— К чему все твои вопросы, Эмма?

— Мне просто нужно сконцентрироваться на чем-то. Я не могу больше все время сидеть и думать о том, что же произойдет, когда мы приедем в Омаху.

— Понимаю. Я подумал, ты спрашиваешь, потому что… Ладно, неважно, забудь. Перед тем как переехать в Сторквилл, я жил в Чикаго.

— Ты работал там в полиции?

— Да.

— Так отчего тебе пришлось переехать в Сторквилл?

— Мне нужны были перемены, и я их нашел тут.

Эмма хотела было уточнить, почему он перебрался из Чикаго сюда, но задала другой вопрос:

— А почему ты решил стать полицейским? Из-за отца?

— Думаю, что да. Он научил меня многому. А самое главное: что такое хорошо, а что такое плохо и как отличать одно от другого. Я никогда не хотел быть кем-то другим.

— Ты счастливый человек, Такер.

— Почему?

Он пристально посмотрел на нее. Их взгляды на мгновение встретились, потом Такер снова стал смотреть на дорогу, но Эмма знала наверняка, что его сейчас очень интересует ее ответ.

— У тебя был замечательный отец, человек, который научил тебя быть взрослым и отвечать за свои поступки. Похоже, ты всегда знал, кто ты такой. Это большой дар. — Челюсти его крепко сжались, и Эмма поняла, что есть очень многое, чего он ей не рассказывает и никогда, может быть, не расскажет. Она продолжала: — Каждую минуту теперешней своей жизни я думаю над тем, кто же я все-таки такая. Думаю, какие у меня были родители, чему они учили меня, где я выросла и почему совсем ничего не помню о своем прошлом. Врач сказал, что посттравматическая амнезия избирательна. Не совсем понимаю, что это значит. Но получается, как будто я выбрала не помнить своих родителей, воспитания, детства.

— Очень даже может быть, что твоя амнезия связана с физическими повреждениями. И ничего нельзя предугадать. Может, через час-полтора ты будешь знать намного больше. Давай послушаем музыку? Она отвлечет тебя от плохих мыслей.

Эмма предпочла бы разговор с ним. Она хотела узнать, что он думает и чувствует, и наконец выяснить, почему он тогда назвал тот поцелуй большой ошибкой.

Когда они подъехали к зданию полиции, Эмма сделала глубокий вдох. Такер открыл перед ней дверцу машины.

— Ты готова? — спросил он, внимательно глядя на нее.

Эмма кивнула и вышла, опираясь на его большую руку. Сильная и горячая рука Такера согревала Эмму даже изнутри. Она была рада, что он сейчас рядом и ей не придется переживать все это одной.

Такер провел ее в шестиэтажное здание, где их направили в кабинет Роя Комптона. Высокий, широкоплечий мужчина открыл дверь, поздоровался с Такером, потом с Эммой и представился. В комнате находился еще один человек, которому на вид было лет за пятьдесят. У него были такие же темно-рыжие волосы и зеленые глаза, как у Эммы. Она абсолютно ничего не почувствовала, увидев его, никакого проблеска не появилось в ее памяти, и ей стало не по себе.