Книга Мегрэ и мертвец - Жорж Сименон

Мегрэ позвонил в пивную «У дофины».

— Алло… Жозеф?.. Это Мегрэ… Не принесешь ли две кружки и сандвичей?.. Да, на одного.

Сандвичи еще не прибыли, как комиссара снова вызвали, и он сразу узнал голос: Мегрэ предупредил телефониста, чтобы тот соединял прямо с ним, не теряя ни секунды.

— Алло… На этот раз я, кажется, оторвался от него.

— Кто вы такой?

— Муж Нины, но это не важно… Их самое меньшее четверо, не считая женщины… Совершенно необходимо прислать кого-нибудь и…

Теперь неизвестный даже не сказал, где он находится. Мегрэ позвонил по городскому телефону. Проверка заняла несколько минут. Вызов был сделан из «Четырех ла-рошельских сержантов», ресторана на бульваре Бомарше в двух шагах от площади Бастилии. Недалеко оттуда и до Вогезской площади. Легко сообразить, что зигзагообразный маршрут коротышки в плаще пролегает внутри одного квартала.

— Алло, Жанвье?.. Я так и думал, что ты все еще там, — позвонил Мегрэ на Вогезскую площадь. — Лети в «Четыре ла-рошельских сержанта». Такси не отпускай.

Прошел час. Ни звонков, ни известий от мужа Нины. Когда телефон заработал снова, звонил уже не он, а официант из кафе.

— Алло… Я имею честь говорить с комиссаром Мегрэ?.. Лично с ним?.. Я официант из кафе «Бираг» на улице Бирага. Звоню вам по поручению клиента, который попросил меня связаться с вами.

— Давно?

— С четверть часа. Я должен был сделать это сразу же, но у нас теперь час пик…

— Клиент низенький, в плаще?

— Он самый… Я боялся, не розыгрыш ли это. Он очень спешил. Все время посматривал на улицу… Минутку, сейчас припомню поточней… Он велел вас предупредить, что попробует увести того человека в «Пушку Бастилии»… Знаете пивную на углу бульвара Генриха Четвертого?.. Он просил, чтобы вы поскорей прислали туда кого-нибудь… Подождите, это не все… Вы-то, конечно, поймете… Вот дословно: «Они сменились. Теперь это высокий, рыжий, самый опасный».

В «Пушку» Мегрэ поехал сам. Взял такси, и оно меньше чем за десять минут доставило его на площадь Бастилии. Пивная была просторная, тихая, рассчитанная в основном на завсегдатаев, которые довольствовались дежурным блюдом и копченостями. Комиссар поискал глазами человека в плаще, потом осмотрел вешалку в надежде увидеть бежевый плащ.

— Скажите, официант…

Официантов было шестеро плюс кассирша и хозяин. Мегрэ опросил всех. Нужного ему человека никто не заметил. Тогда он сел в углу, у входа, заказал кружку пива, раскурил трубку и принялся ждать. Через полчаса, несмотря на съеденные сандвичи, потребовал сосиску с капустой. Смотрел на улицу, вздрагивая при виде каждого прохожего в плаще, а их было немало: с утра уже в третий раз прошел ливень, чистый, светлый, веселый, как всякий дождь, после которого снова сияет солнце.

— Алло… Уголовная полиция?.. Говорит Мегрэ… Жанвье вернулся?.. Дайте его… Ты, Жанвье?.. Хватай такси и гони ко мне в «Пушку Бастилии»… Жду… Нового? Нет, ничего.

А если этот субъект просто скверный шутник? Тем хуже… Мегрэ оставил дежурить в пивной инспектора и вернулся на службу. Маловероятно, чтобы мужа Нины убили после половины первого: он явно избегает укромных мест; напротив, выбирает оживленные кварталы, людные улицы. Тем не менее комиссар связался с наружной службой, куда ежеминутно стекаются сведения обо всех происшествиях в Париже.

— Если поступит сигнал, что с человеком в плаще произошел несчастный случай, или он впутался в ссору, или еще что-нибудь, звоните мне.

Он также зарезервировал за собой одну из машин, дежуривших во дворе уголовной полиции. Вероятно, это смешно, но он хочет быть застрахован от любой неожиданности.

Мегрэ принимал посетителей, курил трубку, время от времени помешивал в печке, хотя окно не закрывал, и бросал укоризненный взгляд на телефон. «Вы знали мою жену», — сказал этот тип. Комиссар силился вспомнить, какая же это Нина — он ведь знавал многих. Несколько лет назад сталкивался с одной в Канне — она держала маленький бар, но уже тогда была старухой, а теперь наверняка умерла. Да, есть еще Алина, племянница его жены, — все ее зовут Ниной.

— Алло… Комиссар Мегрэ?.. Четыре часа дня. Еще совсем светло, но комиссар уже зажег настольную лампу с зеленым абажуром.

— Говорит заведующий почтовым отделением на улице Фобур-Сен-Дени, двадцать восемь… Простите за беспокойство… Возможно, это розыгрыш… Несколько минут тому назад к окошечку заказных отправлений подошел клиент… Алло… по словам операционистки мадмуазель Данфер, он торопился, выглядел испуганным. Протянул ей записку и сказал: «Не старайтесь понять, а немедленно позвоните комиссару Мегрэ и передайте это сообщение». Затем он исчез в толпе, а девушка побежала ко мне. Бумажка у меня перед глазами. Написано карандашом, неразборчиво. Наверняка набросано на ходу. Вот… «Не смог добраться до „Пушки“… Вы что-нибудь понимаете? Я — нет. Впрочем, не важно… Дальше слово, которое мне не прочесть… „Теперь их двое. Маленький брюнет вернулся…“ Не знаю, правильно ли я разобрал слово „брюнет“.. Что вы сказали?.. Хорошо, вам видней. Но это не конец. „Уверен, они решили убрать меня еще сегодня. Подхожу к вашей набережной. Но они хитрые. Предупредите постовых“. Это все… Если хотите, я пришлю вам записку с доставщиком пневматичек… На такси?.. Извольте, но при условии, что заплатите вы: я не могу себе позволить…

— Алло, Жанвье?.. Можешь возвращаться, старина. Через полчаса они курили вдвоем в кабинете комиссара.

— Ты хоть позавтракал?

— Съел порцию сосисок с капустой в «Пушке». Мегрэ успел поднять на ноги велопатрули и постовых. Парижане, заполнявшие магазины, теснившиеся на тротуарах, вливавшиеся в кино и на станции метро, ничего не замечали, хотя сотни глаз уже буравили толпу, задерживаясь на бежевых плащах и серых шляпах.

В пять часов, когда оживление в квартале Шатле достигло максимума, опять ударил ливень. Мостовая заблестела, вокруг фонарей появились ореолы, и через каждые десять метров прохожие на тротуарах поднимали руку, ловя такси.

— Содержатель «Погребов Божоле» дает ему от тридцати пяти до сорока лет. Хозяин «Вогезского табака» — около тридцати. Он бритый, лицо розовое, глаза светлые. Сказать, что он собой представляет, пока не берусь. Мне ответили: «Человек как все».

В шесть позвонила г-жа Мегрэ: к обеду придет ее сестра; ей надо удостовериться, не опоздает ли муж, а заодно попросить его по дороге домой завернуть к кондитеру.

— Подежуришь до девяти? Потом тебя сменит Люкас — я ему скажу.

Жанвье согласился. Оставалось одно — ждать.

— Кому бы я ни понадобился, пусть звонят прямо ко мне домой.

Мегрэ не забыл завернуть к кондитеру на авеню Республики, единственному в Париже, у кого, по мнению г-жи Мегрэ, пекут настоящие наполеоны. Расцеловался со свояченицей, от которой, как всегда, пахло лавандой. Они пообедали, и комиссар позволил себе стаканчик кальвадоса. Прежде чем проводить Одетту до метро, он позвонил на службу.