Книга Копья и пулеметы - Александр Бушков

Как видим, Россия стала классическим сырьевым придатком – сырье в обмен на промышленные товары. Откровенно кривит душой Фонвизин: «неизъясненный вред» участие России в континентальной блокаде приносило не государству, а исключительно тем благородным господам, что гнали сырье в Англию.

Когда в ночь перед выступлением заговорщики собрались на ужин с шампанским, не кто иной, как Валерьян Зубов толкнул речь про «безрассудность разрыва с Англией, благодаря которому нарушаются жизненные интересы страны и ее экономическое благосостояние».

Да, пришел новый век, и заговорщики были новейшей формации, уж ничуть не похожие на тех, что возводили на престол Елизавету и Екатерину! Уж если даже не блиставший умом Валерьян Зубов знал и мог без запинки выговорить слово «экономические»…

Положение осложнялось еще и тем, что на многих высоких постах сидели персонажи, лично для себя выгоды от торговли с Англией сырьем не получавшие, но бывшие откровенными англоманами. В первую очередь – русский посол в Великой Британии граф Семен Воронцов, которого лорд Уинтворт вполне серьезно называл «англичанином» – граф настолько был по уши в англофильстве, что даже кухню предпочитал исключительно английскую. Вот его взгляд на Францию: «Французы созрели для свободы не более американских негров. Франция как будто укушена бешеной собакой. Я возмущен теми ужасами, которые совершаются отвратительной французской нацией». А вот взгляд на внешнюю политику на Кавказе: «Зачем Россия ввязывается в конфликты в Закавказье, за непроходимыми ущельями? Я не понимаю, какой может быть интерес в том, чтобы поддерживать этих грузин».

Пользу или вред приносил России такой вот посол? Каждый вправе судить сам. Эти строки взяты из письма Воронцова брату Александру – тоже персонажу крайне своеобразных взглядов. Став после убийства Павла руководителем Особого комитета по развитию русского флота, он принялся утверждать, что морской флот России не нужен: «В том ни надобности, ни пользы не предвидится». Это написано после блестящих побед адмирала Ушакова в Средиземном море над турками… Хорошо еще, что военно-морским министром, или «министром морских дел», как он тогда звался, был знаток своего дела и патриот адмирал Мордвинов, придерживавшийся совершенно противоположных взглядов, так что угробить флот не давал.

А в общем, оба братца мне страшно напоминают иных перестройщиков безвозвратно ушедших лет, с пеной у рта оравших на митингах, что армию следует сократить до минимума, а органы госбезопасности, в первую очередь разведку и контрразведку, упразднить вообще. Аргументы у них были простые, как мычание: ну кто же теперь нападет-то на новую демократическую Россию? Кто будет против нее шпионить?

Как уже говорилось, разрыв России с Англией означал тяжелые времена для «жизненных интересов и экономического благосостояния» отнюдь не России, а кучки бар, изрядно наживавшихся на торговле с Англией. И плевать им было и на жизненные интересы родины, и на ее экономическое благосостояние – лишь бы в их собственные карманы лилось английское золото.

Примерно так же – полностью пренебрегая интересами родной страны – вели себя русские помещики до 1861 г. Нет, они не торговали с Англией (по крайней мере, далеко не все). Они просто вывозили доходы от своих имений за границу, благо не существовало законов, запрещавших бы это делать. И жили за границей годами, проматывая целые состояния в вихре светских развлечений блестящего Парижа, на курортах Ниццы, в игорных домах Монако и других крайне приятных для них местах. Не ручеек, а могучий поток русского золота стремился из России.

И после отмены крепостного права мало что изменилось – только теперь господа помещики проматывали за границей не только доходы с имений (оставшихся при них), а еще и выкупные платежи – компенсации, полученные ими за то, что они лишились своих белых рабов…

Но вернемся во времена Павла. Итак, возникла кучка недовольных прекращением торговли с Англией. Это была именно что кучка – ну, сколько их могло быть всего? Несколько тысяч. Однако среди них оказались перечисленные выше богатеи и вельможи, что было для императора крайне опасно. Смертельно опасно, как вскоре выявилось….

Имелось еще одно обстоятельство, беспокоившее англичан неизмеримо более, чем прекратившийся поток сырья из России… На сей раз речь шла о самом существовании Британской империи, не больше и не меньше…

Еще в 1800 г. был заключен союз четырех держав – Франции, России, Швеции и Дании, к которому вскоре присоединилась и Пруссия. Это были не проекты или «договоры о намерениях» – продуманные соглашения, подписанные на высшем уровне. Цель союза – полный военный разгром Англии (в нем были заинтересованы все пять держав) и Турции (тут главный интерес был у России и Франции).

Вот это уже было крайне серьезно и на утопию ничуть не походило. Объединенные флоты пяти держав могли успешно противостоять английскому и на Балтике, и в Средиземноморье, и в омывающих Англию морях. Ну а на суше, на континенте, у Англии, что прекрасно там понимали, не было ни единого шанса на победу.

Как всегда водилось в таких случаях, участники антианглийской коалиции преследовали собственные выгоды. Франция рассчитывала получить Египет. Наполеон уже высаживался там однажды, разбил войска местного правителя, но развить успех и закрепиться не смог – египетское побережье блокировал английский флот, так что у французов не было возможности получить ни подкрепления, ни боеприпасы – да что бы то ни было. Тогда Наполеон совершил поступок, безусловно, его не красящий: бросил свою армию и, на небольшом суденышке проскользнув в тумане мимо английских фрегатов, вернулся во Францию. Оставшаяся без главнокомандующего и какой бы то ни было помощи армия продержалась с год, а потом поневоле была вынуждена сдаться англичанам. Теперь Наполеон собирался взять реванш за прошлый, что там, позор.

(Я нигде не нашел упоминаний об этом, но убежден, что Наполеон собирался вернуть и Канаду – очень уж логичный и легко предсказуемый шаг.)

Пруссия собиралась взять себе Ганновер, а также Падерборн (архиепископство в составе Священной Римской империи) и Мюнстер (главный город провинции Вестфалия).

Швеция и Дания рассчитывали принять участие в дележе ставших бы «бесхозными» после разгрома Англии ее колоний.

Ну а что же Россия? А Россия тоже преследовала насквозь практические цели, вовсе не собираясь, как это было в Семилетнюю войну, бесцельно проливать кровь русских солдат за чужие интересы. Павел действовал, как жесткий прагматик. Цели России подробно изложил в обширном меморандуме глава Коллегии иностранных дел граф Ростопчин, человек серьезный, которого никто из писавших о нем впоследствии никогда не называл не то что «безумцем», но даже «пустым прожектером».

По проекту Ростопчина после разгрома Турции следовало забрать у нее и присоединить к России Константинополь, Болгарию, Румынию и Молдову (тогдашняя Молдавия состояла из двух обособленных половинок – Молдовы и Валахии). А также образовать Греческую республику под протекторатом всех союзных держав, а потом прямо «перевести» ее под российский скипетр (Павел написал на полях, что «перевести можно и сразу, без возни с протекторатом).