Книга Одиссея батьки Махно - Сергей Мосияш

— Резко отрицательно, товарищ. Вместе с немцами вернулись и помещики.

— А какое отношение у крестьян было к Советской власти?

— Да они не успели её ощутить. То Центральная Рада, то немцы, а теперь ещё пал на их шею гетман Скоропадский.

Секретарь улыбнулся нежданно родившемуся каламбуру из уст посетителя, снял телефонную трубку.

— Яков Михайлович, у меня товарищ с юга России... Да. Я так и думал, — и, положив трубку, сказал Махно: — Вами очень заинтересовался товарищ Свердлов. Пройдите к нему. Он ждёт вас.

Председатель ВЦИК встретил Махно у двери, что приятно поразило Нестора: «Какие боги? Отличные товарищи!»

— Проходите сюда, товарищ. Садитесь.

Свердлов сел напротив Махно, поправил пенсне, улыбнулся поощрительно.

— Мне сказали, что вы с нашего бурного Юга, товарищ... Э-э?

— Махно, — подсказал Нестор.

— Товарищ Махно. Чем же вы там занимались?

— Тем же, чем занимались революционные труженики украинской деревни. Мы создавали сельскохозяйственные коммуны, через профсоюзы мы воздействовали на заводчиков и фабрикантов.

— В чём же выражалось это воздействие?

— Как в чём? Заставили повысить рабочим зарплату, например. Выплатить контрибуцию в поддержку революции.

— А коммуны? Вот вы говорите о сельскохозяйственных коммунах. Кто же в них шёл?

— В первую очередь бедняки.

— Что вы говорите, товарищ? Насколько нам известно, ведь крестьяне на Юге в большинстве своём кулаки и сторонники Центральной Рады.

Махно рассмеялся.

— Яков Михайлович, всё это чистой воды враньё. Наш уезд никогда не признавал Раду, не исполнял никаких её указаний. А комиссара Временного правительства я лично выгнал едва не в шею.

— И что, Рада не послала на вас войско?

— Посылала. А что проку? Мы создали свой вооружённый отряд и могли постоять за себя.

— Гм. А что ж ваши отряды не поддержали наших красногвардейцев? У нас есть сведения, что южное крестьянство заражено украинским шовинизмом и всюду встречало экспедиционные немецкие войска и отряды Центральной Рады с радостью, как своих освободителей.

— Плюньте тому в глаза, кто вам это говорит, товарищ председатель. Я лично организовывал крестьянские вольные батальоны для революционной борьбы против немцев и Центральной Рады. Что касается красногвардейских отрядов, они всегда были привязаны к железным дорогам и зачастую, ещё не соприкоснувшись с противником, поспешно отходили. Извините, но крестьянство красногвардейским отрядам не верило.

— Почему?

— Да потому что они держались за железные дороги, я же говорил вам. И отходили, бросая безоружные деревни на произвол судьбы. Какая ж могла быть им вера?

— М-да, — вздохнул Свердлов. — Красногвардейцы — это не армия, согласен с вами. Но сейчас мы создали регулярную Красную Армию, и если южное крестьянство так революционно, как вы его мне представляете, то мы имеем большие шансы, что немцы будут разбиты, гетман низвергнут, и в недалёком будущем Советская власть восторжествует на Украине. Как вы думаете?

— Это будет зависеть, Яков Михайлович, от подпольной работы, какая будет вестись там. Я лично считаю, что надо готовить массы к открытому восстанию против оккупантов и гетмана. Без восстания нельзя немцев заставить уйти с Украины. А в силу Брестского мира вы не можете пустить на немцев Красную Армию. Так что основная надежда — революционное восстание крестьян и рабочих. К этому их надо готовить.

Свердлов что-то записал в записную книжку. Взглянул в глаза Нестору:

— Вашу точку зрения я разделяю, товарищ Махно. Но не могу понять, кто вы такой, коммунист или эсер?

Нестор поморщился, помедлил и наконец молвил:

— Почему вас так интересует моя партийная принадлежность? Разве вы не видите по документам, кто я? Какую роль играл в организации революционного движения в нашем крае?

— Извините, товарищ Махно, я никак не думал обидеть вас каким-то подозрением. Мне просто...

— Я анархист-коммунист, товарищ Свердлов.

— Да какой же вы анархист-коммунист, товарищ, если вы признаете организацию трудовых масс на борьбу с властью капитала? — улыбнулся Свердлов. — Для меня это никак не понятно.

— Анархизм, — посерьёзнел Махно, — идеал слишком реальный, чтоб не понимать его.

— Так-то так, но вот вы совершенно не похожи на анархистов, которые осели было тут на Малой Дмитровке.

— Это которых вы разгромили?

— Нуда.

— Разгром вашей партией анархистов на Малой Дмитровке я считаю печальным явлением. Такого в дальнейшем надо избегать хотя бы в интересах революции.

— Ну, вы не в курсе, что это были за анархисты, — пробормотал Свердлов и вдруг, поднявшись, подошёл к Махно, взял за плечи: — Знаете что, товарищ, вы, я вижу, хорошо осведомлены о действительном настроении крестьян. Товарищ Ленин выслушал бы вас с большим вниманием. Хотите я позвоню ему?

— Но я больше того, что рассказал вам, — смутился Нестор, — ничего ему не смогу сообщить.

Но Свердлов уже звонил по телефону:

— Владимир Ильич, у меня находится товарищ с юга России, он привёз весьма важные сведения о крестьянах юга и их отношении к немецкой экспедиционной армии. Да, я так и подумал, что это вас заинтересует... Когда?.. Хорошо, я приду с ним к вам... Договорились.

Свердлов положил трубку:

— Ну вот, товарищ Махно, завтра в час дня зайдёте сюда и мы пройдём к товарищу Ленину. Вот вам пропуск ко мне. Только уж, пожалуйста, не подводите меня.

Нестор взял пропуск и спросил:

— Товарищ Свердлов, я зайду, но как быть с бумагой Моссовету, чтобы дали мне бесплатную комнату? Мне же придётся ночевать в сквере на лавке.

— Не беспокойтесь, товарищ, всё устроим завтра, — Свердлов протянул руку Махно. — До свидания. Жду вас к часу.

«Боится, что я не приду, — подумал Нестор. — «Устроим завтра». Ночуй, где хочешь».

Выйдя из дворца, он прошёл к царь-пушке, постоял возле неё, подумал озорно: « Вот бы залезть в неё да и заночевать. Трудно ему было черкнуть два слова. Страхуется председатель, а ну не приду. А за бумажкой на квартиру, хошь не хошь, явишься. Пойду в дом профсоюзов, переночую у Маслова, товарищ по каторге, не откажет».

Ленин встретил Нестора столь любезно, что у того мигом пропала робость перед вождём. Пожал крепко руку и, не отпуская её, провёл к креслу, поддерживая другой за плечо:

— Вот сюда, пожалуйста, прошу вас. — Кивнул Свердлову: — Яков Михайлович, садитесь и вы.

Сам сел напротив Махно, спросил:

— Вы из какой местности, товарищ?