Книга Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя - Владимир Калиниченко

Суть ошибки заключалась в том, что большинство преступников в одном месте грабили, в другом – жгли имущество, в третьем – насиловали, в четвертом – калечили и убивали несчастных. Следствию нужно было идти от конкретных подозреваемых до расследования многочисленных эпизодов, в которых они участвовали.

28 февраля, взломав дверь, в квартиру одного из домов Сумгаита ворвалась разъяренная толпа в основном молодых людей. Почти все были подогреты спиртным и наркотиками. В квартире помимо родителей находились сестры М. Младшую вытащили на улицу и стали насиловать. Над старшей надругались в одной из комнат около шестидесяти человек. Если младшая вследствие потери сознания ничего не помнила, то старшая дала нам довольно последовательные подробные показания – описала приметы примерно двадцати насильников и согласилась их опознать.

Опознания подозреваемых и очные ставки мы проводили в здании МВД Азербайджанской ССР. Ход этих следственных действий фиксировался видеосъемкой, которую проводил инженер отдела криминалистики Володя Бондаренко. Накануне при допросе потерпевшая, назовем ее Алина, рассказала мне, что хорошо запомнила насильника, который был значительно старше всех остальных и особенно запомнился ей тем, что не смог совершить половой акт по физиологическим причинам. Опознала она его довольно уверенно, а он, не растерявшись, тут же стал уверять нас, что уже много лет является импотентом.

– Правильно, – сказал я. – Ты-то нам и нужен, – и предложил работникам милиции отвести его в соседний кабинет.

Дальше я начал допрос другого подозреваемого на очной ставке и вдруг увидел жесты Бондаренко, который показал мне на закрытую дверь кабинета. За ней раздавались приглушенные, но хорошо различимые душераздирающие крики. Я встал, открыл дверь к соседям. В центре навытяжку стоял «импотент». Волосы на его голове были закручены, образуя два рога, в рот вставлена металлическая трубка длиной около двух метров. Два азербайджанца – работники уголовного розыска – били его в область почек, требуя признаться в том, какие еще преступления он совершил. Увидев меня, растерялись, ожидая соответствующей реакции. Я молча вышел из кабинета.

Через пару часов с коллегами шел на обед через двор здания МВД. У черного хода, в окружении все тех же работников уголовного розыска, привалившись к ступенькам, полулежал, постанывая от боли, изобличенный в групповом изнасиловании «импотент».

Кстати, в тот день Алина чудом избежала гибели. Последний из насильников потребовал совершить с ним половой акт в извращенной форме. Девушка категорически отказалась, даже под угрозой смерти. Негодяй поднял топор, готовясь нанести ей удар по голове. Человек, руководивший погромщиками и не принимавший непосредственного участия в совершении преступления, перехватил его руку и потребовал немедленно покинуть квартиру. Об этом эпизоде достаточно подробно потерпевшая рассказала на допросе.

Следует также отметить, что, несмотря на массовость погромов, в подавляющем большинстве случаев преступники не решались на убийство и большая часть погибших оказалась в определенных жилых кварталах. Именно там в толпе были те, кто не боялся обагрить свои руки кровью. Одним из таких мест был пятиэтажный дом в четвертом микрорайоне города.

Особенно трагичная судьба постигла проживающую в этом доме семью Трдатовых. Женщин и детей спрятала проживающая этажом ниже азербайджанка. Мужчины забаррикадировались в квартире. Двери пытались взломать. Бесполезно! Ломились через балкон. Осажденные грели кастрюлями воду и кипятком поливали нападавших. Погромщики, проникнув в квартиру соседнего подъезда, ломами стали долбить стену. В бетонной стене в течение нескольких часов им удалось выдолбить довольно большое отверстие, но возле него занял оборону один из Трдатовых и любого, кто пытался пролезть в квартиру, глушил ударами топора.

Осада длилась несколько часов. В комнаты квартиры через окна забрасывали горящую паклю. Огонь защитники квартиры гасили с трудом. Поздно вечером к дому подъехали пожарные автомашины, но пожар гасить они не стали. Пожарные лестницы подняли до уровня пятого этажа с обратной стороны дома. По ним часть погромщиков проникла в подъезд сверху и по команде с двух сторон ринулась на штурм. В течение нескольких минут все было кончено. Чудом остались два тяжело раненных человека, остальные – погибли.

Работая над раскрытием этого преступления, отдельных погромщиков мы установили, других – разыскивали. Однажды на совместном совещании мне на глаза попалось отдельное поручение следователя милиции, в котором он сообщал работникам уголовного розыска о том, что в его производстве находится дело о причинении менее тяжких телесных повреждений гражданину А. Потерпевший, по словам следователя, получил телесные повреждения в виде ожогов вследствие того, что был облит кипятком возле дома такого-то. Далее указывался дом и квартира Трдатовых. То есть мы, следователи прокуратуры, искали этого погромщика, а наш коллега из милиции искал Трдатовых, которые героически защищались в течение нескольких часов и трагически погибли, в том числе и по вине так называемого потерпевшего.

Это были не единичные курьезы и издержки расследования многоэпизодичного дела. Ошибки такого рода были неизбежны, ибо никто не представлял, что подобное может произойти в нашей многонациональной и интернациональной стране, и никто не имел опыта расследования уголовных дел такого рода.

Еще запомнилось раскрытие первого убийства жителя Сумгаита – Саркисяна Ш. Г. Убили его на одной из улиц города, вытащив из автомашины, которой он управлял. Избивали его многие, а убил один рабочий трубопрокатного завода – Тале Исмаилов. Совсем молодой, худощавый парень. Под стражей содержался в следственном изоляторе КГБ. Я и ранее упоминавшийся в главе «Ошская трагедия» Николай Васильевич Емельянов неоднократно допрашивали его, изобличая в содеянном. Тале признавался и отказывался от своих показаний. Когда ему было удобно, ссылался на плохое знание русского языка.

Дело Исмаилова одним из первых рассмотрел Верховный суд Азербайджанской ССР под председательством А. К. Клокова. Тале осудили к 15 годам лишения свободы. И здесь не обошлось без курьеза. Суд вынес частное определение о недостатках в политико-воспитательной работе в коллективе Азербайджанского трубопрокатного завода. Так «старались» понимать в то время причины межнациональных конфликтов.

Меня также часто спрашивают: «Сколько же людей погибло в Сумгаите?» Отвечаю: «26 армян и 6 азербайджанцев». Одна женщина пропала без вести, но мы располагали показаниями о том, как ее убивали. В цифры эти не верят, говорят, что они умышленно занижены.

В 1989 году на озере Севан, в компании двух высокопоставленных работников МВД Армении, мы затронули сумгаитскую тему. Они стали рассказывать о таком количестве погибших и таком характере чинимых тогда зверств, что меня взяла оторопь. Я рассказал им о женщине, подвергшейся групповому изнасилованию, у которой действительно отрезали груди, вырезали куски мышц на ногах. О другой женщине, которой во влагалище воткнули металлический прут. Было и такое. Но в том, что они рассказывали, был явный перебор, особенно в той части, когда они рассказывали, как из окон выбрасывали маленьких детей.